Оливия Дрейк - Похищенная принцем

Мисс Стратем со стуком поставила бокал на скамью.

– Это у вас, а не у Уолта совсем нет мозгов! Кто поверит в такую сказку? Вы решили рискнуть репутацией молодой леди только ради того, чтобы набить карманы золотом!

Обвинение в том, чего он не делал, оказалось для Демиана невыносимо – и почти против воли у него вырвалось:

– Золото мне не нужно! Пусть Уолт вернет то, что у меня украл. Я дал ему шанс сделать это на прошлой неделе. Но он отказался. Что мне оставалось? Только его заставить.

– Украл у вас? Что?

Он молчал, меряя шагами темный холл. Чем меньше она будет знать, тем лучше. Не хватало еще, чтобы эта остроглазая гарпия принялась копаться в его прошлом!

– Неважно. Скажите мне только одно: насколько вы с Уолтом близки? Если с вами случится беда, он будет чувствовать себя обязанным спасти и вас?

Мисс Стратем открыла было рот, но тут же плотно сжала губы. Опустила глаза, и в неверном свете пламени на лице ее ясно отразилась тревога. Этот встревоженный вид развеял все надежды Демиана на то, что ему все-таки удастся превратить свое поражение в победу.

Наконец она вновь подняла на него взгляд, мрачный, как море зимой.

– Мы с Уолтом кузены, но не сказала бы, что особенно близки. Захочет ли он платить за меня выкуп… не знаю. Зависит от того, какова ценность этого выкупа. Он очень дорогой?

Эти слова заставили Демиана задуматься о том, какое место занимает мисс Стратем в доме графа Пеннингтона. Бедная родственница, фактически приживалка. Бесплатная прислуга. Никем не любимая и вряд ли особенно ценная. И она сама это понимает.

Чертов Уолт! Этот хорек запросто бросит кузину на произвол судьбы. А как насчет старого графа? Рано или поздно Уолту придется объяснить отцу, что произошло, – если он еще этого не сделал. Пеннингтон, известный строгой приверженностью приличиям, скорее всего, решит, что честь племянницы погибла навеки и оборвет все связи с мисс Стратем, чтобы не замарать скандалом доброе имя леди Беатрис.

Демиан запустил пальцы в волосы. Что же, черт возьми, с ней делать, если никто не захочет отдать за нее выкуп? Об этом придется подумать. А сейчас… по крайней мере, она заслуживает правды. Или хотя бы полуправды.

– Это ключ, – ответил он. – Для Уолта он никакой ценности не имеет, но важен для меня.

Мисс Стратем изумленно уставилась на него. На несколько секунд воцарилось молчание: лишь трещал в камине огонь да свирепо бился в двери штормовой ветер.

– Так вы похитили меня ради ключа?! – недоверчиво воскликнула она, вскочив на ноги.

– Это не простой ключ. Я получил его еще ребенком…

Тут Демиан остановился. Он не хотел рассказывать историю ключа, неразрывно переплетенную с загадкой его происхождения: говорить о том, что в детстве был оставлен на попечение миссис Мимс, о том, что ключ – единственная ниточка, связывающая его с прошлым. Едва ли кто-нибудь способен понять, как страстно он мечтает разгадать эту загадку – теперь не только ради себя, но и ради Лили.

При мысли о дочери, как всегда, сердце его смягчилось. Сейчас Лили всего шесть, но рано или поздно она захочет узнать, кто ее дедушка и бабушка, где они, кто такая она сама. И к этому времени он должен выяснить ответы. Но он никогда не признается в этом желании вслух – тем более этой мисс Элли Стратем, которая, кажется, готова вцепиться ему в горло!

– Не люблю, когда у меня крадут то, что мне принадлежит, – воинственно добавил он.

– Однако сами вы не постеснялись украсть женщину!

– Верно. И сделаю все, что потребуется, чтобы заставить Уолта вернуть ключ.

Мисс Стратем нахмурилась и поджала губы: сейчас она выглядела точь-в-точь как строгая гувернантка.

– И что он открывает? Сокровищницу? Не могу представить, для чего еще Уолту хранить старый ключ!

– Из чистой злобы. Он знает, что для меня это важно, поэтому и не отдает. – Демиан сделал шаг к ней. – Вы знаете Уолта всю жизнь. Думаю, сами понимаете, что он… не самый достойный из людей.

Мисс Стратем чуть расширила глаза; по лицу ее пробежала тень какого-то краткого, трудноопределимого, но явно неприятного чувства. Однако тут же овладев собой, она отрезала:

– Кто бы говорил! Сами-то вы, можно подумать, бастион чести!

Этот выпад Демиан едва заметил: его куда больше заинтересовала тень, на мгновение омрачившая ее лицо. Его вдруг поразила неприятная мысль: что, если Уолт приставал к этой девушке? Пытался силой увлечь в постель собственную кузину? Мог ли этот негодяй воспользоваться положением бедной родственницы, из милости живущей у его отца?..

Но тут же Демиан напомнил себе: это не его дело. Ее жизнь его не касается… разумеется, если только не может способствовать его цели.

– Кстати, может быть, вы видели этот ключ, – как бы невзначай заметил он. – Он очень приметный. С одной стороны три зубца, с другой выгравирована корона в круге. Скорее всего, Уолт держит его где-то в своих комнатах в Пеннингтон-Хаусе.

Щеки ее запылали. Скрестив руки на груди, она смерила его гневным взглядом.

– Уверяю вас, сэр, я ни разу не бывала в спальне Уолта, не говоря уж о том, чтобы рыться в его вещах!

Демиан не понял, подтверждает ли такая гневная реакция его подозрения, или дело просто в том, что девица смотрит на него как на врага.

– Прошу прощения, не хотел вас оскорбить. Мне просто подумалось, что вы могли зайти к нему в комнату – мало ли зачем… просто поговорить. И если он оставил ключ где-нибудь на видном месте…

– Если и так, я его никогда не видела. Впрочем, можем заключить с вами сделку. Если вы немедленно вернете меня в Лондон, обещаю поискать ключ.

Решительный блеск в ее глазах неожиданно его позабавил, хоть внешне Демиан и сохранил бесстрастный вид. А она молодчина, эта девица, хоть и настоящая бестия! Большинство известных ему женщин на ее месте давно уже заливались бы слезами.

Но так же ясно он понимал, что эта решительная девушка запросто может на него донести. Будь это леди Беатрис, он почитал бы себя в безопасности: ее семейство не решилось бы заявить на похитителя в полицию из страха погубить ее доброе имя. Но честь бедной родственницы, возможно, они защищать не станут.

– И почему я должен вам верить? – поинтересовался он.

– Потому что это ваша единственная надежда получить то, что вам нужно, – не задумываясь, ответила она. – Позвольте говорить откровенно: едва ли Уолт оторвется от лондонских развлечений, чтобы привезти сюда ключ. Ради сестры он бы это сделал, ради меня – нет. Признайте это наконец и избавьте себя и меня от долгого сидения в четырех стенах в ожидании выкупа, которого не будет.

Демиан понимал: она, черт возьми, права. Но досада от того, что его план рухнул, пока была слишком велика, чтобы признать это вслух. Пока что больше всего ему хотелось запрокинуть голову к небесам и завыть волком, в унисон с ветром за каменными стенами.

Он поднял со стола масляную лампу и протянул девушке:

– Возвращайтесь к себе в башню, пока буря не сделалась сильнее. Утром я дам вам ответ.

Проснувшись, Элли увидела тусклый дневной свет и услышала стук дождя по оконному стеклу. В комнате было холодно и сыро, но под тяжелым одеялом – тепло, как в коконе. Полог над головой и зеленые бархатные шторы между высокими прикроватными столбиками в первый миг сбили ее с толку. Где она? Почему не у себя в «детской», на узенькой кровати?

Зевнув, Элли приподнялась на локте, окинула взором округленные каменные стены. Взгляд ее остановился на крупной пожилой женщине в чепце, что, повернувшись к ней спиной, ворошила кочергой угли в очаге – и в тот же миг вернулись в память события прежних дня и ночи. Как она могла забыть, что похищена и живет пленницей в замке Принца-Демона?

– Миссис Макнаб! С добрым утром!

Пожилая служанка обернулась через плечо и сипловато рассмеялась.

– С утром? Да ведь уже полдень миновал, милочка! Сладко же вы спали, должно быть, коли так не торопились просыпаться!

– Полдень?!

Эта новость мгновенно стряхнула паутину с ее разума. Дома Элли привыкла вставать на рассвете и тут же приниматься за дела. Здесь ей было почти нечем себя занять, но одно дело оставалось – и очень важное дело.

Убедить Демиана Берка ее отпустить.

Элли откинула тяжелое одеяло и вскочила с кровати. Едва заметив, что стоит босиком на ледяном полу, бросилась к гардеробу и выхватила оттуда первое попавшееся платье.

Миссис Макнаб, поспешив к ней, взяла голубой шелковый наряд у нее из рук.

– Ну нет, милочка, сегодня лучше надеть что-нибудь шерстяное – день-то вон какой холодный, не дай бог, простудитесь! Да и куда вам так спешить?

– Мне нужно переговорить с вашим хозяином. Возможно, мы сегодня же уедем в Лондон.

Такого обещания Принц-Демон ей не давал, но Элли не теряла надежды. Правда, ночью в ответ на предложение ее отпустить он просто смерил девушку свирепым взглядом – и этим ограничился. Но что же ему еще остается? Рано или поздно придется прислушаться к голосу разума. Он уже понял, что похитил не ту девушку, а значит, нет никакого смысла дальше держать ее в замке!

На круглой физиономии служанки отразилось явное недоверие.

– В Лондон? Да бог с вами! Вон как буря-то разыгралась! Только последний дурень или самоубийца выйдет в море в такую непогоду!

Словно желая подтвердить ее слова, в каминной трубе пронзительно взвыл ветер и в очаге заплясало пламя. Элли в тонкой ночной сорочке вздрогнула и обхватила себя руками. Она уже начинала стучать зубами от холода. Выглянув в окно, увидела тяжелые, каменно-серые тучи, сплошной стеной нависшие над замком, и пелену дождя.

– Неужели все… так плохо?

– Именно так, душенька моя. В такое время выходить в море – верная смерть! Лучше принесу-ка вам кувшин горячей воды, и вы умоетесь, а я тем временем поищу для вас самые теплые нижние юбки.

Миссис Макнаб накинула Элли на плечи пушистую шаль и мягко подтолкнула девушку в сторону умывальной. Элли ничего не оставалось, как подчиниться ее заботам. К тому времени, как она закончила утренний туалет, миссис Макнаб уже принесла ей одежду и разложила на постели, так что Элли облачилась в платье бутылочно-зеленого цвета из мягкой овечьей шерсти.