И к тому же не дает покоя желание поскорее увидеться сегодня вечером с Карин Хендрикс. Милая, прелестная Карин. Джон возблагодарил свою счастливую звезду за то, что позволил Уильяму Досону вытащить его в оперный театр на прошлой неделе. Иначе он не познакомился бы с Карин.

Ледяной озноб прошиб Джона при мысли о том, в каком аду он существовал первые три месяца своего пребывания в Египте. Но все изменилось с тех пор, как пришло письмо от Крисси, - и удача вновь улыбнулась ему.

Громкий стук прервал его раздумья.

– Кто там? - рявкнул он.

Дверь распахнулась, и в душную клетушку, служившую ему кабинетом, вошел сержант Таунсон, представительный мужчина, почти вдвое старше Джона, с ярко-рыжими курчавыми волосами и такими же усами.

– Там, на улице, араб. Хочет увидеть вас. Говорит, дело чрезвычайной важности.

– Они всегда так говорят, сержант. Насколько я понимаю, мы здесь для того, чтобы поддерживать мир и порядок, но неужели эти люди не могут обращаться со своими дурацкими сварами к кому-нибудь другому?

– Вы правы, сэр. Чертовы дикари не понимают, что мы здесь лишь затем, чтобы лягушатники держались подальше. Мне впустить его?

– По-видимому, придется, сержант. Дьявол…, как же я буду рад, когда смогу убраться из этой страны.

– Вы читаете мои мысли, сэр, - согласился Таунсон и неторопливо вышел.

Через мгновение, услышав тихий скрип закрывшейся двери, Джон поднял глаза и увидел шагавшего к его столу необычайно высокого араба. Джон еще не встречал туземцев такого роста.

– Вы Джон Уэйкфилд? - спросил молодой человек, гордо глядя на хозяина кабинета.

– Лейтенант Уэйкфилд, - поправил Джон. - Могу я узнать ваше имя?

– Оно не имеет значения. Я пришел получить награду, обещанную за возвращение вашей сестры.

Еще один, уныло подумал Джон. Сколько их, охочих до денег мерзавцев и воров, уже прошло перед его глазами! Он потерял счет людям, надеявшимся разбогатеть без особых трудов, но все они смущались и несли чушь, стоило ему объяснить, что, прежде чем платить, он должен проверить достоверность сообщенных ими сведений. Он уже не раз отправлялся в бессмысленные экспедиции по городу и пустыне, но всегда возвращался ни с чем.

Даже прочитав письмо Крисси, переданное поспешно исчезнувшим молодым туземцем, он не оставил своих поисков. Хотя она и писала, что счастлива, Джон считал своим долгом убедиться в этом лично. В конце концов, возможно, все это ложь, и Кристину просто вынудили написать письмо. Заветным желанием Джона было отыскать человека, который похитил Кристину и вместо того, чтобы жениться на ней, сделал ее своей любовницей. Уж Джон смог бы заставить негодяя повести сестру под венец!

– Разве вы не хотите вернуть свою сестру?

– Прошу прощения, - извинился Джон. - Я задумался. Вы знаете, где находится моя сестра?

– Да.

Этот араб вел себя по-другому. Не колебался, не отводил глаз, как остальные. Джон почувствовал слабый проблеск надежды.

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? Меня слишком часто обманывали.

– Могу я задать вопрос?

– Конечно.

– Откуда мне знать, что вы отдадите мне деньги, после того как я отведу вас к вашей сестре?

– Хороший вопрос, - мрачно кивнул Джон и, открыв нижний ящик стола, вынул оттуда небольшой тяжелый мешочек.

– Это золото лежит здесь с того дня, как похитили мою сестру. Можете пересчитать, если хотите. Вы получите все, что я обещал, если говорите правду. Деньги мне не дороги. Я хочу только одного - вновь увидеть Кристину. - Джон помолчал, изучая лицо молодого араба:

– Скажите, откуда вы знаете, где моя сестра?

– Она жила в моем лагере.

Джон так быстро вскочил, что уронил стул.

– Вы - тот человек, который увез ее?

– Нет, - просто ответил араб, не отступая под свирепым взглядом синих глаз.

Поняв, что нет причины впадать в ярость, Джон немного успокоился.

– Далеко ли до вашего лагеря?

– Нам не придется никуда ехать.

– Но тогда…

– Ваша сестра здесь.

– Здесь?!

– Мы ехали много дней. Она уснула прямо на коне. Вы можете увидеть ее из окна.

Джон ринулся к выходившему на улицу окну и тут же гневно обрушился на араба:

– Вы лжете! Там никого нет, кроме арабского мальчишки! Чего вы ожидали добиться подобными уловками?

– А…, вы, англичане, так недоверчивы! Неужели вы ожидали увидеть свою сестру одетой, как она одевалась раньше? Она жила в моем племени и носила арабское платье. Выйдите на улицу и убедитесь, что я говорю правду, - пожал плечами араб и, повернувшись, направился к двери.

Это слишком просто, чтобы быть обманом, подумал Джон. Все, что от него требуется, - это спуститься вниз и посмотреть. Так почему он до сих пор медлит у окна?

Захватив мешочек с деньгами, Джон последовал за арабом.

Оказавшись на залитой солнцем улице, Джон подбежал к лошадям, привязанным к столбу перед домом, и остановился перед вороным арабским скакуном с шелковистой шерстью, на котором неподвижно сидел одетый в черное, покрытый пылью всадник. Если это очередной обман, он способен разорвать негодяя на куски!

Но так легко узнать, Крисси ли это. Достаточно поднять черную куфью, скрывающую лицо.

В этот момент лошадь переступила с ноги на ногу, и спящий седок начал валиться на землю. Джон едва успел подхватить его. Куфья откинулась назад, открыв грязное, покрытое следами слез лицо, которое Джон узнал бы где угодно.

– Крисси! О Боже, Крисси! Кристина на мгновение открыла глаза и, прошептав имя Джона, обмякла, опустив голову на плечо брата.

– Она не спала два дня и две ночи и всего лишь нуждается в отдыхе.

Джон обернулся к молодому человеку, вернувшему ему сестру:

– Прошу прощения за то, что сомневался в вас. Я буду вам вечно благодарен за то, что вы сделали. Возьмите деньги, они ваши.

– Я счастлив, что смог оказать вам эту услугу. Когда Кристина проснется, передайте ей, что я желаю ей счастья.

Вскочив на коня, он взял поводья и вороного скакуна и поехал прочь.

Джон взглянул на Кристину, мирно спавшую у него на руках. Благодарение Богу, они опять вместе! Пусть Создатель поможет ему вознаградить сестру за все страдания, которые она претерпела!

Джон внес Кристину в дом и, не отпуская ее, уселся в кресло напротив стола сержанта.

– Лейтенант! Она что, потеряла сознание на улице? Лучше положить ее на пол, сэр. Ее бурнус весь в пыли, и ваш мундир испачкался!

– Прекратите дурацкую болтовню, сержант! Ничего подобного я не сделаю! Зато объясню, что требуется от вас: велите доставить мой экипаж к парадной двери. Потом можете сообщить полковнику Бигли, что меня не будет весь день.

– Не будет? Но что, "если полковник спросит, почему?

– Передайте ему, что я нашел свою сестру, и должен отвезти ее домой. Вы способны выполнить это поручение, сержант?

– Да, сэр. Но не хотите же вы сказать, сэр, что это ваша сестра?

Сержант немедленно пожалел о сказанном, увидев ледяной блеск в глазах лейтенанта Уэйкфилда.

– Немедленно велите доставить сюда мою карету, сержант! Это приказ!

Джон добрался до дома лишь к полудню. Ему удалось открыть дверь, не потревожив Кристину, но когда молодой человек направился к комнате для гостей, на пороге гостиной появилась его домоправительница миссис Грин.

– Что это, позвольте спросить, вы делаете дома в середине дня, Джон Уэйкфилд? Что это такое? - неодобрительно осведомилась она.

– Моя сестра.

– Ваша сестра? - потрясенно повторила миссис Грин. - Значит, это та девочка, ради которой вы перевернули небо и землю?! Почему же вы сразу не сказали? Да не стойте же, несите ее в спальню.

– Именно туда я и направлялся, когда вы остановили меня, миссис Грин, - пояснил Джон и, войдя в комнату, где были разложены вещи Кристины, осторожно положил ее на постель.

– Она больна? Как вы ее отыскали?

– Ей просто нужно отоспаться, вот и все, - ответил Джон, с любовью глядя на Кристину. - Не могли бы вы снять с нее эту грязную одежду, чтобы сестре было удобнее? Только не будите ее.

– В таком случае вам лучше помочь мне. Поддерживая сестру, Джон заметил стиснутый в ее кулаке листок бумаги и, осторожно разжав судорожно сжатые пальцы, бросил записку на ночной столик. Они вместе стащили с девушки бурнус и туфли. Кристина лишь однажды открыла глаза, но тут же опять заснула.

Экономка и Джон вышли, прикрыв за собой дверь. Подойдя к поставцу, Джон молча налил в бокал виски и опустился в свое любимое мягкое кресло.

– Что с этим делать, сэр? Выбросить? - спросила миссис Грин, подымая пропыленный насквозь бурнус Кристины.

Джон задумчиво взглянул на почтенную даму, стоявшую на пороге:

– Просто уберите его куда-нибудь. Кристина сама решит, что с ним делать.

Он решил как можно скорее вернуться с сестрой в Англию. Сколько страданий принес им Египет! Но сейчас, когда Крисси вернулась, они вновь смогут быть счастливы. Но почему же Кристина оставила человека, которого, по ее словам, любила? Она писала, что останется с ним, пока будет нужна ему. Неужели причина в этом? Неужели негодяй похитил ее, использовал и вышвырнул вон, решив к тому же еще и получить награду? Крисси писала, что любит его. Как же она, должно быть, страдает!

Осушив бокал, Джон поднялся и прошел через маленькую гостиную в такую же крохотную кухоньку, где увидел склонившуюся над плитой миссис Грин.

– Я должен уйти на часок, миссис Грин, - предупредил он. - Вряд ли моя сестра проснется, но если она все-таки встанет, скажите, что я должен был уйти, чтобы отказаться от назначенного свидания, и скоро вернусь и сделаю все, что она захочет.

– Но ваш обед?!

– Поем, когда вернусь, - бросил Джон, беря яблоко из вазы с фруктами.

Дом майора Хендрикса был недалеко, и Джон надеялся застать Карин дома и объяснить, почему он не сможет прийти вечером.

Карин была всего на год младше Джона и приехала погостить к дяде, майору Хендриксу. Она жила в Англии, а ее мать была наполовину испанкой. Больше Джон ничего не знал о ней, кроме того, что она ему очень нравится.