Колин Фолкнер - Похищенная

Тэсс вся напряглась, но Ворон больно сжал ее своими ручищами, предупреждая, что она должна молчать.

«Я здесь, здесь! Ну, пожалуйста, найдите меня! – молча молила Тэсс. – У меня нет больше сил терпеть. Я не хочу погибать!»

Они не нашли ее. Надежда угасла. Майрон и Лео прошли мимо дерева, ничего не заподозрив.

– Сукин ты сын! Подлец! – Тэсс не могла больше молчать. Ворон привязал ее к дереву спиной.

Ворон молча разжигал костер, не обращая на нее никакого внимания. Тэсс попыталась освободить руки.

– Если бы я могла убить тебя! – неистовствовала Тэсс. – Я бы своими руками…

– Замолчи, белая женщина! Иначе я заткну тебе рот тряпкой.

– Белая женщина?! Ха! Теперь я стала просто белой женщиной! Недавно я была для тебя Тэсс. – Она старалась взять себя в руки и хоть чем-то пронять его. – Ведь ты спасал меня от могауков, а сам… Что случилось с тобой, Ворон?

– Что случилось?! Ты убила моего брата! Ты вонзила нож в мое сердце. Эта рана никогда не заживет. И ты осмеливаешься спрашивать меня, что случилось?

– Я не убивала твоего брата! И тебе это прекрасно известно. Откуда я знала, что они будут стрелять? Разве я могла предположить, что они решат, что это вы украли меня?

– Теперь это не имеет значения для этого человека. – Он, как обычно, ткнул себя пальцем в грудь. – Этот человек теперь должен вернуться в родную деревню к матери и сказать ей, что ее младший сын убит.

Он указал на Тэсс пальцем.

– Ты больше не имеешь никакого значения.

– Но тогда зачем ты тащишь меня за собой? Я в плену у тебя? Зачем? – Голос девушки срывался от отчаяния. – Почему ты так обращаешься со мной, если знаешь, что я не виновата?

– Око за око. Это говорит ваша Библия, не так ли, белая женщина?

Тэсс опустила голову.

– Ты можешь делать со мной что угодно, только это не вернет Такуко.

Ворон поднял короткую, толстую палку и с силой запустил ею в Тэсс.

– Не смей произносить имени умершего человека! Это запрещено.

Тэсс рассмеялась. Сначала ее похищают людоеды. Ей удается удрать от них. Но теперь, теперь она пленница сумасшедшего индейца!

– Нельзя упоминать его имя? Ах, простите, я и не знала. Я не обучена вашим дурацким индейским манерам.

– Ты ничего не знаешь. – Он поднялся от костра, разминая ноги, и бесстрастно продолжал: – Тебе следует знать, что раз из-за тебя белые люди отняли жизнь у моего брата, я имею право взять твою жизнь. Таков наш закон. Мы не убиваем первыми, но мы можем мстить за своих. – Он ударил себя кулаком в голую грудь. Его безрукавка до сих пор была на Тэсс. – Я делаю только то, на что имею право.

– Ах, имеешь право… – съязвила Тэсс, хотя дикарь вряд ли мог понять ее иронию. – Так ты хочешь наказать белых за смерть брата, похитив меня?

– Да.

– А как же я, Ворон? Ты подумал обо мне? В чем моя вина?

– Ты больше не имеешь для меня никакого значения, женщина, – ответил он резко и сплюнул на землю.

Он повернулся к Тэсс лицом. В его глазах отсвет пламени костра смешался с яростным блеском жажды мести.

– Мой брат… Он мертв. Только это теперь имеет значение.

– Но мы оба тоже могли погибнуть! – крикнула Тэсс и отвернулась, не в силах больше смотреть в эти глаза.

Ее взгляд упал на ноги. На ней были мокасины Такуко. Ворон заботливо дал их ей сегодня утром – и так все изменилось.

Тэсс заставила себя снова поднять глаза на Ворона.

– Что ты собираешься со мной сделать? Куда ты меня тащишь?

– Я иду домой, в свою деревню, чтобы сказать матери, что ее младший сын погиб от рук бледнолицых. Потом я возьму нескольких воинов, и мы вернемся за телом брата, чтобы с почестями похоронить его.

– А что потом? Ты меня на что-нибудь обменяешь?

Тэсс знала, что сейчас ей лучше помалкивать и не злить Ворона, но не могла остановиться. Самообладание покидало ее. Она смертельно устала от того, что так долго ее судьбой распоряжаются другие люди. Ее жизнь зависит от прихоти мужчин.

Дома, в Англии, ее все время третировал старший брат, ей приходилось подчиняться ему. Потом, уже в Америке, ею командовали дядя и кузен. Четыре дня назад ее жизнь зависела от этих могауков. Теперь этот мужчина. Мужчины всегда обращаются с ней как с вещью.

– Скажи мне правду, Ворон, – не унималась Тэсс. – Что ты за меня попросишь? Виски? Ружья? Золото?

Глаза Ворона превратились в узкие щелочки, он еще раз сплюнул на землю.

– Вы… Вот что для вас ценно? Ваши золотые монеты, ваши мушкеты, порох, ваша огненная вода! Ваш народ не знает, что такое честь. У вас нет обычаев! Нет верности, честности!

Губы Тэсс задрожали. Он кричал на нее так, будто она виновата во всех превратностях жизни.

– А ты? Ты поступаешь честно? Ты обещал, что не причинишь мне зла, а сам? Ты нарушил свое слово. Это ты бесчестен.

– Что ты сказала?

– Это было только вчера. – Тэсс, вздохнув, заставила себя говорить спокойнее. – Еще вчера ты сказал мне, что будешь защищать меня, что не причинишь мне зла. Это ты помнишь?

– Я сдержал слово. Я не хотел тебе зла. Я помогал тебе, как мог. Но теперь…

– Ты говорил, что мне не нужно тебя бояться. – Тэсс посмотрела ему прямо в глаза. – Я боюсь тебя, Ворон.

Некоторое время Ворон ничего не отвечал. Он только смотрел на нее не отрываясь. Он смотрел на нее так долго, что она было решила, что он только сейчас осознал, что происходит. Может, он понял, что все это – страшная ошибка? Он сейчас извинится и отпустит ее. Он развяжет ей руки и пожалеет о том, что так напугал ее. А утром он проводит ее домой.

Ворон молчал долго. Потом отвернулся от нее.

– Делай все, что я скажу, и я не трону тебя. Я сдержу свое слово, – всего только и сказал он.

Тэсс готова была разрыдаться. Как она могла поверить ему? Она даже сейчас надеялась, что он одумается и изменит свое решение. Но нет. Дикарь есть дикарь. Глупые надежды.

Тэсс зажмурилась, чтобы он не мог видеть, как она плачет, и откинулась, прислонившись к стволу дерева.

Надо беречь силы. И снова думать о побеге. Нельзя было им доверять. Не нужно было идти с ними. Она нашла бы дорогу домой и сама. А она поверила ему, даже почувствовала что-то такое, чего сама не могла понять, почти нежность. Дура! Как она ошиблась. Все! Хватит иллюзий! Она сбежала от могауков. Она убежит и от Ворона. Надо только подумать, как это сделать. Майрон не прекратит поиски. Он где-то рядом. Она убежит, и Майрон найдет ее в лесу.

Эта мысль успокоила Тэсс. Она улыбнулась, закрыла глаза и вспомнила лицо Майрона. Он обнимет ее и не отдаст никому. Она выйдет за него замуж и переедет в его дом. Она посадит розы в маленьком саду. А потом они поедут за Абби. Сестра будет жить у них в доме, ей будет тепло и надежно. Как Тэсс мечтала об этом! Так и будет. Надо только потерпеть и выждать момент для побега.

Тэсс открыла глаза. Ворон сидел у костра и чистил свой «браун бэсс».

Она снова зажмурилась. Ей не хотелось его видеть. Ей и правда было очень жалко Такуко, но она не чувствовала своей вины в том, что он погиб. Это произошло случайно. Ворон не смеет мстить ей за это.

Тэсс тихонько сползла вниз по стволу дерева и постаралась устроиться поудобнее, хотя это было трудно со связанными руками. Уже почти ночь. Нужно отдохнуть, а завтра она подумает о побеге.

Краснокожий подлец! Ну и пусть говорит гадости. Главное, что ему удалось ее разозлить, а злость всегда придает силы и рождает надежду на спасение. Эта злость поможет ей выжить и найти выход. Злость поможет ей совершить еще один побег. Ей не привыкать. Все остальные чувства она забудет. Нет больше ничего. Она слишком презирает этого дикаря, чтобы испытывать обиду от его предательства. Он слишком низок, чтобы вообще думать о нем. Он такой же, как все они, – краснокожий варвар. Такой же бандит и убийца, как могауки. Она никогда и не думала о нем по-другому. Никогда…

Только поздно вечером следующего дня Тэсс и Ворон вошли в индейскую деревню племени ленапе. Тэсс держалась поближе к Ворону, хотя и побаивалась его. Остальных она боялась еще больше.

Деревня располагалась на большой поляне на крутом берегу реки. Тэсс показалось, что индейские жилища выглядят довольно убого – стены вигвамов были сделаны из кукурузной соломы и больших кусков древесной коры. Тут и там мерцали огоньки костров, и в воздухе стоял аппетитный запах жареной оленины. Тэсс слышала уже знакомую ей на слух индейскую речь. Возле уступа скалы было устроено что-то наподобие стойла для лошадей и пони. Где-то невдалеке лаяла собака. Потом закричал младенец, но тут же успокоился, наверное, мать принялась кормить его.

Ворон на ходу разговаривал с индейцем, который встретил их еще на окраине и провел до деревни. Руки Тэсс были связаны за спиной, она едва поспевала за мужчинами. Ей было стыдно, что с ней обращаются как с преступницей.

К ним подошел другой индеец и весело приветствовал Ворона. Они заговорили, и Тэсс поняла, что они говорят о Такуко. Индеец злобно уставился на нее. У девушки хватило сил выдержать этот взгляд. Она понимала, что они все решат, что это она виновата в смерти Такуко, но гордо подняла голову и выпрямила спину. Она даст им понять, что не считает себя виновной. Ведь так оно и было на самом деле.

Ворон подтолкнул Тэсс к вигваму и указал на столб, врытый в землю.

– Сядь, – приказал он. Это было первое слово, которое он произнес за целый день, обратившись к ней. Голос его был холоден и лишен всякого сочувствия.

Затем он выхватил у нее из рук туфли Джоселин и, оторвав ремешки, привязал ее к столбу, на верхушку которого была надета голова медведя, украшенная разноцветными перьями. Потом бросил ей на колени туфли.

– Не двигайся. Если ты пошевелишься, этот человек убьет тебя.

Тэсс сидела на корточках, спрятав ноги под рваную юбку. Было довольно тепло, но она вся дрожала. Что Ворон собирается с ней сделать? Он так ничего и не ответил ей, когда вчера она спросила, намерен ли он обменять ее на что-то или на кого-то. Но если бы он хотел убить ее, то почему до сих пор не сделал этого? А вдруг он отдаст ее на расправу своему племени и они казнят ее? Что ждет ее здесь? Ужас неизвестности холодком пробежал по спине Тэсс.