Колин Фолкнер - Похищенная

– Я должен найти своих, – сказал Ворон. – Где Таандэ и остальные?

– Я не знаю. Надо спросить.

– Нет, не надо. Я сам. Ты и так уже очень помог мне. Возвращайся к своим. Я найду своих, мы заберем На-Ки и вернемся в деревню.

– Но мы идем в форт, брат. Мы победили! А ты не пойдешь с нами? Не разделишь радость победы?

– Я не знаю, что правильно для вашего племени. Но я считаю, что это не наше дело, встревать в чужую войну. Мы же возвращаемся в свою деревню.

Бобровый Хвост кивнул и поднял руку в прощальном приветствии.

– Ну, тогда попутного вам ветра! Пусть Создатель хранит вас в пути, брат.

Ворон пошел по склону, вглядываясь в спины воинов, ища Таандэ или еще кого-нибудь из своих.

На-Ки болен. Теперь он, Ворон, должен взять на себя обязанности военачальника.

Ворон обходил склон, спрашивая о своих каждого воина, которого он встречал. Один указал вниз, в долину, туда, где шел рукопашный бой. Ворон видел, как смешались индейцы, французы и англичане в ярко-красных мундирах.

– Дай мне нож, друг! – попросил Ворон. – Я верну его тебе, брат из племени шауни.

– Ты хочешь ввязаться в бой? – спросил тот.

– Брат, я ищу своих. Ты сказал, что они там.

Шауни молча протянул ему нож, потом поднял руку ладонью вперед, как бы благословляя.

Ворон стал спускаться по склону. Он не собирался ввязываться в бой. Судьба уже однажды пощадила его, послав ему освобождение. Так зачем искушать ее во второй раз? Он не станет убивать, если не надо будет защищаться.

Когда он снова оказался внизу, на прорубленной им самим же просеке, бой уже закончился. Везде валялись белые и краснокожие мертвецы.

– Ворон! – услышал он позади себя чей-то крик.

Оглянувшись, он увидел воина-ленапе. Это был Говорящий Правду. Лицо и руки его были в крови, но он был цел и невредим.

Подбежав к Ворону, он бросился его обнимать.

– Это чудо! Ты жив!

Ворон с отвращением отстранился. Вид крови никогда не доставлял ему удовольствия, а ее запах тем более.

– Слушай, а может, ты – призрак? – рассмеялся Говорящий Правду.

– Нет, я живой. А где остальные? – спросил Ворон.

Говорящий Правду печально опустил голову.

– На-Ки болен.

– Да, я знаю.

– Орлиный Глаз и его брат тут, недалеко. Кукурузное Зерно и Прямая Спина – тоже. Высокое Дерево просто герой! А Зеленая Ящерица погиб еще несколько дней назад, когда мы ходили в разведку. Дикий Кот ранен и ждет нас наверху.

– А Таандэ? – нетерпеливо спросил Ворон.

Говорящий Правду покачал головой.

– Его я давно не видел. Надо искать, – он кивнул на мертвые тела.

– Я поищу Таандэ. Я найду его, если он мертв. Мы отнесем его тело в деревню, если он погиб. Отнесите других убитых наверх, туда, где спрятали На-Ки. Я теперь военачальник племени. И я приказываю всем нашим вернуться в деревню.

– Я не стану спорить с тобой. Мы сегодня уже достаточно навоевались. На всю жизнь хватит. – Он покачал головой. – Наверное, я старею. Мне больше не нравится убивать врагов. – Он посмотрел на Ворона. – Может, это оттого, что я теперь не знаю, кто враг, а кто – друг?

Ворон понимающе кивнул.

– Возьми людей и ступай наверх. Ждите меня наверху, я найду Таандэ, и мы вернемся домой.

Индеец устало кивнул и ушел.

Ворон стоял среди мертвых тел. Где искать друга? Он огляделся. Как бессмысленно все! Сколько их полегло тут? А ведь у каждого есть семья. Отец, мать, дети…

Бой затих. Все кончено. Англичане побеждены. Ворон слышал, что Брэддок убит. Но ему было все равно. Важно было одно – надо найти Таандэ.

При мысли, что он, может быть, убит, у Ворона заныло сердце. Когда они виделись в последний раз, разговор вышел нехороший. Они поссорились из-за матери. Теперь Ворон сожалел об этом. Надо было спокойно поговорить с другом, объяснить ему все. Он никак не мог принять близких отношений его матери с Таандэ. Но после всего, что произошло с ним, что-то в его душе изменилось. В английском плену он часто вспоминал друга. Ведь Таандэ был верен ему всегда. Ворону так не хватало его. И сейчас, когда Тэсс не было рядом и он не знал, увидит ли ее еще когда-нибудь, он чувствовал, как необходима ему дружба Таандэ.

Среди убитых было не так много индейцев. Ворон подходил к каждому и переворачивал его на спину, чтобы посмотреть, не Таандэ ли это.

Время от времени еще были слышны выстрелы. Но большая часть французов и индейцев вышли из укрытий, чтобы помочь раненым и забрать убитых.

Ворон, сложив руки у рта, выкрикнул имя Таандэ. Напрасно. Никто не откликнулся. Поиски были напрасными. Ворон знал, что его ждут наверху. Надо было быстрее уходить отсюда, пока англичане не привели подкрепление. Ему ли не знать, что у них огромная армия? Но как вернуться в деревню без Таандэ? Что он скажет матери? Ведь по ее глазам он понял, что она любит его.

Тени становились длиннее. Скоро закат. Ворон уже собирался подниматься наверх, как вдруг услышал, что его кто-то зовет. Он оглянулся.

К нему направлялся Орлиный Глаз.

– Ворон! Слава Богу, ты жив! – воскликнул он. – Сюда могут вернуться англичане. Надо уходить. Ты был прав, нам не надо было ввязываться в эту войну. Ни англичане, ни французы нам не друзья. И те и другие хотят отнять у нас землю. Так за что нам биться? Пошли отсюда.

– Где Таандэ? – спросил Ворон. – Ты не видел его?

Орлиный Глаз опустил голову.

– Его ранили. Я не мог пробраться к нему и не знаю, жив ли он еще.

Ворон снова стал осматривать мертвые тела.

Орлиный Глаз тронул его за руку.

– Ворон! У нас много раненых. Надо скорее оказать им помощь. И отвести домой На-Ки, пока не поздно. Может, ему еще можно помочь. Теперь ты – наш военачальник. Ты должен отвести людей обратно в деревню, и скорее.

– Я не могу уйти, не узнав, что случилось с Таандэ. Мы с ним друзья с детства.

– Но он, как видно, мертв. Если бы он был жив, то мы бы уже нашли его. Ведь я тоже его искал. И потом, мы договорились, что, как все кончится, мы встретимся наверху. Но наверху его тоже нет.

Ворон понимал, что Орлиный Глаз прав. Дальнейшие поиски бесполезны. Такова жизнь воина. Не всегда родным удается похоронить его после боя. Он должен теперь подумать и об остальных. На нем теперь лежит ответственность за судьбу его народа. После такого поражения англичане не станут церемониться. Они будут мстить. Нужно быстрее возвращаться в деревню и готовиться к обороне.

Ворон с надеждой еще раз осмотрелся вокруг. Потом повернулся и пошел вслед за Орлиным Глазом вверх по холму.

Он больше не должен думать о Таандэ. Он не должен думать о Тэсс. Где она? Куда увез ее Боинг? Жива ли она?

Надо думать о том, как защитить свой народ.

О Таандэ и о Тэсс он подумает завтра, когда не будет так больно…

Боинг остановил лошадь в расщелине скалы, уже довольно далеко от места боя.

– Вы не смеете так поступать со мной! – крикнула Тэсс, когда он стал связывать ей руки толстой веревкой.

Он размахнулся и ударил ее по щеке.

– Я приказал тебе молчать, а не то мы оба погибнем.

Боинг все время опасливо оглядывался по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте. От полной беспомощности по щекам Тэсс потекли слезы. Щека горела от удара, но это было ничто по сравнению с той болью, которая разрывала ей грудь. Было трудно дышать. Она была в отчаянии.

– Но я должна забрать девочку! – взмолилась она. – Она наверняка до сих пор у Марти. Ведь лагерь Дунбара недалеко отсюда. Разве нельзя просто заехать?

– За девчонку мне никто не заплатит. Я уже говорил тебе, что до нее мне нет никакого дела. Я отвечаю только за тебя. Я привел тебя на эту бойню, я и должен вывести тебя отсюда. Ты должна быть благодарна мне, глупая женщина.

Тэсс отвернулась. Слезы застилали ей глаза, и она вытирала их рукавом разорванной рубашки.

Над горами сгущалась темнота ночи. Затихли вдали звуки сражения: ни выстрелов мушкетов, ни грохота орудий, ни криков людей. Вокруг была мертвая тишина. Ночь и неизвестность.

Тэсс старалась не зарыдать в голос. Нет смысла спорить с Боингом. Он был уверен, что делает все правильно, собираясь отвезти ее к Майрону. Он считает себя героем, спасающим ей жизнь. Ясно, что он делает это из-за денег, обещанных спасителю. Откуда ему знать, что Тэсс любит Ворона, что для нее лучше умереть в его объятиях, чем вернуться к нелюбимому. Боинг не станет слушать ее. Он все равно отвезет ее в Аннаполис, что бы она ему ни говорила.

В душе Тэсс все угасло. Ей захотелось умереть. Уж лучше бы одна из тех пуль, что свистели еще недавно над ее головой, попала в цель. Лучше бы ее убили. Зачем ей теперь жить? Ворон мертв. Сомнений нет. Жизнь без любимого потеряла всякий смысл. Его нет. Он мертв. Этот ужасный взрыв… Тэсс уже не вытирала слез, они потоком текли из ее глаз.

Где-то далеко осталась малышка Небо. Тэсс никогда больше ее не увидит. А ведь она обещала девочке позаботиться о ней.

– Боинг, я отвечаю за судьбу девочки, – сделала последнюю попытку Тэсс. – Она совсем одна. Я обещала вернуться за ней.

Боинг торопливо возился с седлом и упряжью.

– Ты лучше молись, чтобы самой добраться до дому живой. Когда-нибудь, оглянувшись на весь этот кошмар, ты будешь рада, что я тебя не слушал. Ты захочешь навсегда забыть эти страшные дни. Стереть их из своей памяти. Забыть о том, что вытворяли с тобой краснокожие.

– Это не они, а вы со мной обходитесь отвратительно! – возмутилась Тэсс и испугалась, что он снова ударит ее.

Но вместо этого Боинг сложил руки лодочкой, подставляя их под ногу Тэсс, чтобы она могла взобраться на лошадь.

– Садись! – скомандовал он. – Хватит болтать!

Тэсс показала ему связанные руки. Он так замотал их веревкой, что Тэсс было трудно двигаться.