– Да, милорд. Но кто будет охранять Эннед-Бейч? Ведь этим занимается гарнизон.

– Мои люди обеспечат защиту Эннед-Бейча и по очереди будут стоять в карауле.

– В таком случае мы сейчас же выступаем, милорд.

Синвелин оглядел солдат и дал им отрывистое приказание по-валлийски. Брайс отметил их удивление и недовольство.

– Время позднее, так что выезжайте сейчас же, – сказал Синвелин и взял свой плащ. – Мадок знает дорогу и будет служить проводником.

– Если только поймет меня, милорд, – насмешливо заметил Брайс.

Синвелин хмыкнул.

– Это у него такая манера шутить. Уверяю вас – все, что надо, он поймет. Думаю, вы будете отсутствовать всю ночь, так что возьмите побольше провизии. Я передам леди Рианон ваши сожаления о том, что вас не будет за ужином. – С этими словами лорд Синвелин повернулся и вышел из казармы.

Как только он ушел, люди разразились руганью и жалобами, хотя старались не говорить громко. Брайс не винил их. Ему самому не хотелось выполнять этот приказ, и не только из-за дождя и позднего часа.

Ему претила мысль о том, что леди Рианон останется одна с лордом Синвелином и его охраной.


Услыхав шум во дворе, Рианон встала с постели и подбежала к окну. Она влезла на подоконник и стала вглядываться в стену дождя.

Мужчины садились на лошадей, собираясь куда-то ехать. Наверное, Синвелин передумал и решил отвезти ее к отцу.

Из конюшни вышел Брайс Фрешет, ведя своего скакуна. Он, вероятно будет в ее свите. А вдруг Синвелин сам не станет ее сопровождать? Она глубоко вздохнула. Когда она уедет из Эннед-Бейча, то, скорее всего, расстанется с Брайсом Фрешетом навсегда. Может быть, ей представится случай перед тем, как их пути разойдутся, сказать ему… что-нибудь?

Она наблюдала, как он сел на коня, но никто за ней не пришел. Начала подниматься решетка, и Рианон поняла, что отряд уезжает без нее. Для этих людей Синвелин, видно, нашел другие дела.

Ее охватило разочарование. Куда поехал Брайс и зачем? Вернется ли он до того, как она уедет отсюда к отцу? А может быть, это к лучшему, что они не попрощаются?

Душа разрывалась от боли, и она отвернулась от окна.


– О, Рианон!

Рианон чуть не упала со стула от крика Синвелина. Было уже поздно, но ей не спалось. Она сидела у стола и от нечего делать еще и еще раз расчесывала волосы.

Зачем она понадобилась Синвелину? Через Улу девушка передала, что не придет в зал, так как ей нездоровится.

– О, моя несравненная Рианон! – не унимался Синвелин, и Рианон решила, что он выпил лишнего. – Вы не спите, моя прекрасная Рианон? – Голос Синвелина прозвучал уже за дверью. – Проснитесь, моя дорогая! Ваш обожатель здесь.

Она увидела, как задергалась задвижка, и поняла, что ему вскоре удастся открыть дверь. Рианон быстро придвинула к двери сундук.

– В чем дело, моя прелестная невеста? Вы меня не пускаете?

– Милорд, вы ведете себя неприлично! – заявила она. – Мне нечего вам сказать. Уже ночь!

– Нечего сказать, Рианон? – рассердился он. – Обычно вы более разговорчивы: со мной, с Фрешетом, с Улой, даже с Мадоком.

Сундук задвигался, и она поняла, что он продолжает толкать дверь. Хорошо, что я не начала раздеваться, подумала Рианон.

– Милорд! – раздраженно воскликнула она. – Прошу вас уйти. Я не расположена вас сейчас видеть.

– Зачем вам быть одной, когда я рядом? Вам же нравилось мое общество у лорда Милвуара.

– Но не среди ночи!

– Еще не середина ночи, а всего лишь ее начало, – уточнил Синвелин. – Мы можем провести вместе много часов!

Он, должно быть, изо всех сил навалился на дверь, и она открылась, сдвинув сундук.

– Милорд! – в негодовании воскликнула Рианон, а он как ни в чем не бывало вошел в комнату. – Оставьте меня! – потребовала она.

– А вы Делейни до мозга костей: самоуверенная, гордая, величественная.

Он начал медленно ходить вокруг нее, и впервые она его испугалась.

– Пожалуйста, милорд, уходите. – Нет.

– Вы ведь пообещали отвезти меня к отцу.

Он остановился и с улыбкой помотал головой.

– Боюсь, что вы не так меня поняли, миледи. Я сказал, что сделаю то, что должен сделать.

От страха дрожь пробежала у Рианон по спине.

– Что должны сделать? Вы должны отпустить меня.

– Нет, моя дорогая.

– Если вы честный человек, то почему не отпускаете меня? Я никогда не выйду за вас замуж.

– Никогда? – Таких ледяных ноток она в его голосе ни разу не слышала. – Но почему?

Она распрямила плечи, призывая себя не бояться.

– Я не могу выйти за человека, которого не уважаю.

– Вы меня не уважаете? – зловещим тоном произнес он.

– Вы лгун.

– А если это ради любви?

– Вот именно. Муж и жена должны доверять друг другу.

– Вы так уверены в себе, дорогая?

– Да.

Он рассмеялся.

– Не один я лгу, миледи. Вот вы заявляете, что Фрешет вам безразличен.

Она покраснела и ничего не ответила, лишь молча наблюдала за Синвелином – перед ней кругами ходил совершенно чужой ей человек, хотя улыбка у него была прежней, и это пугало ее больше всего.

– Сказать вам, как и почему я выучился так убедительно врать, моя добродетельная дама? – спросил он. – Я научился этому, еще сидя на коленях у мамочки. Только так я мог избежать гнева и побоев отца.

– Печально это слышать.

– Неужели вам меня жалко? Сейчас мне жалость ни к чему. Я рано понял, что надо говорить, чтобы отец меня не бил. Моя мать, к сожалению, не умела врать так здорово, как я, и поэтому получала больше оплеух. – Синвелин мрачно улыбнулся. – Но все это в прошлом. Теперь он умер – упал со стены замка Каер-Коч и разбился о скалы внизу. В одно мгновение он расплатился за все. Подходящая смерть для такого человека, не так ли?

Она не сомневалась в том, что он говорит правду, как и в том, что увидела другого Синвелина: злого, циничного и отвратительного, снедаемого ненавистью, которая исковеркала ему жизнь. Это был человек, лишенный сострадания, раскаяния и стыда.

Он приблизился к ней, взял ее руку и поцеловал в ладонь.

– Мне все равно, что принять – вашу жалость или вашу любовь, миледи.

– Синвелин, пожалуйста, не надо, – прошептала она.

– Что не надо? – Он снова поцеловал ей руку. – Не говорить, как сильно я вас желаю? Как пуста без вас моя постель, и я не могу уснуть?

– Я – знатная дама, – напомнила она ему, сжимаясь от страха.

– Знаю, миледи.

– Вы должны предоставить мне возможность вернуться к отцу.

– Да он уже уехал к себе домой в Крейг-Фор.

– Нет! – выкрикнула она. – Он никуда не уедет, пока я здесь.

– К чему эти сцены, моя дорогая?

– Сцены? Это не игра. Я хочу домой!

– А я этого не позволю, – холодно заявил он.

– Не позволите? Я не прошу вас, милорд, – сурово произнесла она, – я приказываю вам отвезти меня к отцу!

Злобная ярость отразилась на лице Синвелина.

– Нет. Вы станете моей женой.

Ужас охватил Рианон от его холодного размеренного тона.

Синвелин опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои теплые ладони, снова изображая галантного кавалера.

– Не такая уж это плохая доля, миледи.

– Но… почему вы так хотите этого? – с трудом прошептала она.

– Вы не верите, что я вас люблю? Она не ответила, и он с такой силой сжал ей руки, что Рианон стало больно.

– Вы не верите, что я люблю вас? – повторил он. Его взгляд стал враждебным.

– Я… верю вам, – солгала она.

– Вот видите, как легко научиться врать, моя дорогая красавица невеста! – улыбнулся он и уткнулся носом ей в ладонь. – Мне все равно, любите вы меня или нет. Я хочу вас в жены, и все тут.

– Мой отец…

Синвелин внезапно поднялся и отпустил ее.

– Рианон, я хочу вас, и вы будете моей. Вы не уедете от меня, а ваш отец всю оставшуюся жизнь будет страдать, зная, что перед Богом и людьми вы принадлежите мне и что ваши дети – его внуки – также и мои дети.

Сказанное стало для Рианон ударом.

– Почему вы так его ненавидите?

– Он опозорил меня.

– Но он всего лишь отослал вас из Крейг-Фора.

– А вы думаете, люди ничего не знают и не интересуются, почему? Раз я неприятен могущественному барону Крейг-Фора, значит, на то есть веские причины. – Он язвительно улыбнулся. – О скандале, связанном с Фрешетом, вы слыхали. Странно, что обо мне до вас не дошли слухи.

Ей тоже это было непонятно, но она хорошо знала своего отца.

– Не думаю, что про вас распускали слухи. Вы были желанным гостем у лорда Милвуара. – Она распрямила плечи, и голос у нее зазвучал увереннее. – Я знаю, что без доказательств отец не станет никого обвинять и тем более распускать слухи. Он обычно пресекает все домыслы, когда узнает о них. Если вам кажется, что за вашей спиной шепчутся, то в этом обвиняйте свою нечистую совесть.

Но на Синвелина слова Рианон не произвели никакого впечатления.

– Он плохо обошелся со мной, и я ему отомщу.

– Но я-то ведь ничего дурного вам не сделала!

Он снова с силой сжал ей руки.

– Ничего. Просто вы – дочь Эмриса Делейни и к тому же красивая, привлекательная… – Он обнял ее, а Рианон показалось, что ее обвила змея. – Позвольте мне любить вас, – зашептал он, целуя девушку в шею.

Он был сильнее ее, но отец научил Рианон защищаться. Она расслабилась, дожидаясь возможности пнуть его ногой.

Но Синвелин вдруг отстранился.

– Прекрасно, дорогая. У меня нет желания сражаться с вами, к тому же я – не чудовище. Когда захочу, то могу быть очень ласковым. – Он пошел к двери, но задержался на пороге, и на губах его появилась гнусная улыбка. – Конечно, я могу быть и очень жестоким. Подумайте об этом. Вас следует немного проучить. Вы останетесь здесь одна, моя дорогая, без еды и воды, а через пару дней посмотрим, так ли уж невыносимо будет вам мое общество.

И он вышел, с треском захлопнув за собой дверь.