Маргарет Мур - Похищение прекрасной Рианон

– Это замок, миледи, а вы – уважаемая гостья.

Рианон фыркнула, и он решил, что она недовольна тем, что ее везут не в главную крепость лорда Синвелина.

Брайс вдруг услыхал журчание воды и через минуту, к своему облегчению, увидел речку.

– Теперь я знаю, где мы, – заявил он.

– Какой умник! – ехидно заметила она, но Брайс не стал обращать внимание на ее язвительность.

– Красивый край, – задумчиво произнес он.

– Как мило с вашей стороны, что вы это заметили. – Она повернула к нему голову. – А то мы, валлийцы, сами так и не узнали бы, не скажи нам нормандцы!

Брайс нахмурился.

– Но в вас ведь есть нормандская кровь, миледи, не так ли?

– Да, – неохотно признала Рианон.

– Надеюсь, вы этого не стыдитесь?

– Конечно, нет. Я горжусь тем, что я – Делейни.

– Судя по вашему отцу и братьям, вы действительно можете гордиться своей семьей.

– Мой отец – первый лорд во всей Англии, – заявила Рианон.

– Скажите, миледи, а где он потерял глаз?

– В битве с неверными на Святой земле.

– Понятно.

– Король Ричард оставил отца там, и он много лет добирался до дому. Его изгнание не было результатом семейной ссоры.

Брайс напрягся.

– Изгнание – всегда изгнание, – с трудом сдерживаясь, ответил он.

– Но вы могли вернуться домой, вас ничто не останавливало. – Она испытующе взглянула на него своими зелеными глазами.

– Кроме гордости.

– Вы не вернулись, даже когда умирал ваш отец. – Она вглядывалась в лицо Брайса, пытаясь понять его.

– Я не знал о его болезни, иначе тотчас же приехал бы.

Сочувственное выражение, промелькнувшее на ее лице, снова сменилось осуждающим.

– Никто не знал, где вас искать. Ваш долг…

Брайсу все это надоело.

– Миледи, – сердито оборвал ее он, – вам неизвестно, каково это, когда желание вернуться в родной дом заглушают обидные слова, сказанные в запальчивости. Вам неизвестно, что значит зарабатывать деньги для семьи, выступая на турнирах, и, чтобы они об этом не догадывались, скрывать свое местонахождение. Вам все это неведомо, а посему советую держать свое мнение при себе.

Рианон вдруг схватила поводья и остановила лошадь.

– В чем дело? – недовольно спросил Брайс.

Она стащила с плеч его тунику и бросила на грязную землю.

– Одевайтесь. Я не хочу, чтобы люди видели, как я еду с полуголым мужчиной. Какой позор!

Он усмехнулся.

– Будет лучше, если вас увидят перемазанной в грязи?

– В этом виноваты вы, а не я.

Он соскочил с коня, поднял тунику лорда Синвелина и натянул через голову. Сердито взглянув на Рианон, он увидел, что она улыбается.

– Что вас так развеселило, миледи?

– Вы надели ее задом наперед.

С хмурым видом он попытался вытащить руки из рукавов, но у него ничего не вышло.

– Давайте я помогу. – Рианон спрыгнула с лошади и потянула тунику. К ужасу Брайса, раздался треск материи. – Стойте смирно и опустите руки, – распорядилась Рианон. – Вот так.

Она смело смотрела на него, эта потрясающая девушка с сияющими глазами и красивым лицом. Она влекла к себе и искушала. Не в состоянии отделаться от непреодолимого желания, Брайс заключил ее в объятия, и его рот накрыл ее губы.

На этот раз она не ответила ему – лишь застыла в его руках, затем оттолкнула его, и он тут же ее отпустил.

– Ах – вы, подлец! – Она испепелила его взглядом. – Отец убьет вас!

Рассерженный и пристыженный, Брайс молчал. Никогда в жизни он не целовал женщину против ее воли.

– Надеюсь, вы составите счастье своего мужа, – наконец сказал он.

– Моя жизнь вас не касается.

– И слава Богу!

Она развернулась и быстро направилась к лошади, а он поспешил за ней, боясь, что она ускачет от него. Брайс первым завладел поводьями и вызывающе взглянул на нее.

И вдруг увидел, что она… плачет.

– Миледи! – воскликнул он, сожалея о своем поведении.

– Я не плачу, – заверила она, вытирая мокрые от слез щеки.

Брайс восхитился ее мужеством и твердым намерением скрыть свою слабость.

Он протянул руку, чтобы помочь ей сесть в седло.

– Продолжим путь?

– Если только вы оставите меня в покое.

Остальную часть пути они молчали и вскоре повернули на основную дорогу.

– Разве здесь нет деревни? – спросила Рианон, завидев ворота Эннед-Бейча.

– Неподалеку стоят несколько лачуг.

– Неудивительно. Эннед-Бейч и замком-то не назовешь.

Во дворе около конюшен слонялись без дела люди Синвелина. Среди них Брайс разглядел самого лорда, поджидавшего их.

Брайс соскочил с коня и протянул руку Рианон. Не глядя на него, она вложила ладонь в его руку и спешилась.

Он тут же отстранился от нее, не желая больше находиться вблизи этой женщины, слишком опасной своей привлекательностью.

– А вот и моя прекрасная Рианон! – С этими словами Синвелин подошел к ним и низко поклонился. – Что случилось? – воскликнул он, внимательно глядя сначала на ее лицо, затем на лицо Брайса Фрешета. – Ваша лошадь убежала? Надеюсь, вы не пострадали, миледи?

– Нет, я не пострадала, но мне придется одолжить одну из ваших, – заявила Рианон.

Она с трудом сохраняла присутствие духа. Мало ей самонадеянного Синвелина, так теперь не менее нахальный Брайс Фрешет осмелился снова ее поцеловать.

Неужели у нее на лице написано, что она слабовольное создание, с которым можно так обходиться? Что ж, ей придется приложить усилия, чтобы рассеять подобные заблуждения, а к тому же подавить собственное постыдное желание пребывать в объятиях Брайса Фрешета.

Синвелин удивленно наморщил лоб.

– Конечно, миледи. Я буду рад подарить вам лошадь.

– Не подарить, – уточнила она, – а дать на время. Вам ее вернут.

– Вернут? Нет, это будет мой подарок. Рианон хотела было ответить, что не нуждается ни в каких подарках от него, но передумала и промолчала.

– Я уже начал беспокоиться о вас, – продолжал лорд Синвелин.

– Я заблудился, – признался Брайс, – так как не увидел нужную тропинку.

– Ох! Я об этом не подумал. Но, наконец, вы здесь.

Рианон не терпелось уладить недоразумение, но рядом находились солдаты Синвелина и еще толпа людей, а также Брайс Фрешет.

– Не могли бы мы поговорить наедине, милорд?

– Конечно. – Он жестом пригласил ее в зал. – Я обещал вашему отцу позаботиться о вас. Как бы вы не простудились. Прошу к камину – там вы быстро согреетесь.

Он протянул ей руку, и она была вынуждена принять ее.

– Брайс, будьте так любезны, прикажите приготовить покои для леди Рианон.

– Как вам угодно, милорд. – Нормандец почтительно поклонился и направился к башне.

Глядя ему вслед, Рианон удержалась от совершенно нелепого желания попросить его остаться. Она выхватила свою руку из руки Синвелина и решительно направилась в зал.

– Ох уж эти женщины! – услышала она у себя за спиной голос Синвелина и взрыв мужского хохота.

Рианон нахмурилась – поведение Синвелина ей явно не нравилось. Она, знатная дама из благородной семьи, заслуживает уважения и не желает быть мишенью для непристойных намеков и насмешек!

Зал в Эннед-Бейче оказался холодным и пустым. Стены не были украшены шпалерами, на столах не было скатертей, а чадящий камин не позволял огню разгореться, как следует. Слуг, как, впрочем, еды и питья, она не увидела.

Странные у лорда Синвелина представления – о гостеприимстве!

Она подошла к одному из двух кресел и села. Тут же в зал, заложив руки за спину и с глупой ухмылкой на лице, вошел лорд Синвелин. Он уселся рядом с ней.

Сделав глубокий вдох, Рианон прямо заявила:

– Благодарю вас, лорд Синвелин, но, к несчастью, произошло ужасное недоразумение.

– Недоразумение, миледи?

– Да. – Она сделала для смелости еще один вдох и продолжила: – Я должна попросить прощения за то, что ввела вас в заблуждение. Вы неверно истолковали мое дружелюбие – я не хочу выходить за вас замуж.

– Миледи, вы разбиваете мне сердце! – удивленно воскликнул он. – Я думал… я надеялся…

– Я снова прошу прощения, – сказала она. – Мне следовало быть более осмотрительной. Мне нравилось ваше общество…

– А мне – ваше, – прервал лорд Синвелин с обольстительными нотками в голосе. – Я способен на отчаянные поступки. Ваш отец наговорил обо мне много плохого, но я постараюсь уладить недоразумение.

– Я не назвала бы это недоразумением, – ответила Рианон. – Он считает вас лжецом и жуликом и заявляет, что вы сеете раздор между людьми.

– Удивляюсь, что он удовольствовался такой малостью, – заметил Синвелин и отвернулся, словно ему сделалось неловко.

– Разве этого мало?

– Я испытывал робость перед вашей семьей. – Синвелин устремил на нее смиренный взгляд. – И хотел всего лишь открыть вашему отцу глаза на порядки, царящие у него в казармах. Неудивительно, что меня сначала объявили лгуном, а затем заявили, что я жульничаю в картах. Будь я постарше и поумнее, то действовал бы более осторожно, но я был беспечным и несдержанным юношей и считал, что поступаю правильно. Ваш отец этого не понял и не стал слушать меня, а вместо этого прогнал.

– Но вы ведь говорили мне, что никогда не встречались с моим отцом. Выходит, вы все же лжете?

– Миледи, это безобидная уловка, – с тоской во взоре ответил он. – Вначале я боялся признаться – мне не хотелось говорить о том времени, что я провел в Крейг-Форе. Затем… я обрадовался, когда понял, что ваш отец не рассказал вам про меня и в ваших глазах я не выгляжу мерзавцем. Я решил тоже ничего вам не говорить до тех пор, пока вы не узнаете меня получше, а потом… подумал, что это уже не имеет значения. Я надеялся, что вы простите неблагоразумность, виной которой мой возраст. Я знал, что никогда не смогу приехать в Крейг-Фор, – с жаром добавил он, – и поэтому привез вас сюда.

– Как бы то ни было, ваши сегодняшние действия не отличались благородством, – сдержанно ответила Рианон.