Он подхватил ее на руки, прижав к груди, и понес к ванне. Убедившись в том, что вода не слишком горяча, он бережно опустил Джемму в нее. Она невольно вздохнула — и он засмеялся.

— Хорошо, правда?

Нагнувшись, он выдвинул одну из корзин с углями из-под ванны.

— Где ты такую нашел?

Он шагнул в воду и погрузился в нее рядом с Джеммой, заставив уровень воды сильно подняться. Ванна оказалась не только невероятно широкой, но и гораздо более глубокой, чем все, которые ей приходилось видеть. Зачем это было нужно, она поняла только тогда, когда Гордон откинулся на ее стенку: эта часть ванны поднималась достаточно высоко, чтобы он мог опираться на нее спиной. Удовлетворенно вздохнув, он выразительно посмотрел на Джемму.

— Ее сделал один из моих кузнецов. Я прочитал про такую в одной книге, которую привезли из Святой земли, — Он лукаво подмигнул. — Там рассказывалось про султана, который брал ее с собой, когда путешествовал. Оказывается, он любил, чтобы его наложницы постоянно его ублажали.

— Прямо в ванне?

Ее голос звучал глухо и чуть хрипло: она невольно заинтересовалась запретной темой. Гордон окунул руки в воду и взялся за свою плоть.

— Да, милая. Эти мавры учат своих наложниц, что мужчина не может испытать наслаждения, если женщина не подведет его к нему.

— Ты шутишь!

Тем не менее, эта мысль подействовала на нее возбуждающе. Внизу ее живота зародилось желание, ее тело требовало, чтобы она попробовала то, о чем он говорит.

— Ты ведь сидишь со мной в ванне, правда? — Он поймал под водой ее стопу. — В этой книге было много разных подсказок. — Он начал массировать ее ногу, бережно разминая ступню и подъем. — А еще там перечислялись те точки, нажимая на которые, можно разбудить в женщине страсть.

— На ноге?

— Да. — Он продолжил свои ласки. — Кажется, вот здесь.

Из-под его пальцев потоки возбуждения поднимались вверх по ее ногам. Они щекотали и дразнили, разжигая сладкое томление.

— Церковь должна была запретить такую книгу.

— Запретила, можешь не сомневаться. — Он взялся за другую ее ступню, массируя ее точно так же. Ее тело заливал жар, так что вода внезапно показалась ей чересчур горячей. — Но тебе ведь хочется узнать, что еще в ней было, правда?

— Да! — тут же отозвалась Джемма, вызвав у него радостную улыбку.

— Ну, в книге что-то говорилось про соски.

Он притянул Джемму к себе, посадив прямо на колени. Она взвизгнула, потому что его налитый желанием жезл оказался прямо у нее между ногами, раздвинув губы.

— А теперь заведи руки за спину, чтобы твоя сладкая грудь подалась мне навстречу, — так делают хорошие наложницы.

— Но это непристойно!

— Возможно. Но эта мысль заставила тебя задыхаться, жена.

Это была правда. Жажда охватывала ее, и ее мысли разжигали ее все сильнее. Он взял ее за запястья и мягко завел ее руки назад. Действительно, ее груди приподнялись ему навстречу!

— О! Идеальная картина покорности. Знаешь: мавры требуют, чтобы их наложницы рабски подчинялись каждому их желанию. Ты так посидишь в ожидании моего прикосновения, прижимаясь своей жемчужинкой к моему члену?

Его ладони подхватили ее груди. Благодаря воде ощущения стали еще более острыми. Его пальцы погладили ее кожу, а потом он вынул руки из воды, чтобы влага капала с них на верхнюю часть ее грудей, где кожа еще оставалась сухой.

— Сладкая моя женушка. Я буду с нетерпением ждать зимы.

У нее невольно вырвался смешок, а ее щеки снова заалели. Она ощутила себя красивой. И дело было не в цветистых комплиментах или хорошо подобранных подарках, это чувство дарили ей его взгляд и то, как он продолжал смотреть на ее грудь. Он по-прежнему с удовольствием ласкал ее: водил пальцем по набухшим соскам, подхватывал ладонями упругие полушария… В ней постепенно нарастало возбуждение, заставлявшее ее все острее ощущать, как его налитая желанием плоть давит на ее клитор. Ей стало трудно сохранять неподвижность: ей нестерпимо хотелось покачивать бедрами. Она прикусила губу — но не сумела заставить себя сидеть спокойно.

— Да, я полностью с тобой согласен, милая, настало время действовать.

Он переместил руки ей на бедра, обхватывая их ладонями и сильнее прижимая к себе. Чуть приподнимаясь, он постепенно уперся жезлом во вход в ее тело.

— Гордон…

Она задыхалась от сладкого нетерпения, порождаемого его движениями. Крепко держа ее за бедра, он не позволял себе продвигаться вглубь, а только слегка скользил у нее между ног. Наслаждение стало острее. Вода плескалась вокруг ее грудей и сосков, а он все продолжал эту сладкую пытку. Теряя самообладание, она со стоном попыталась остановить его.

— Гордон! Перестань… иначе…

— Не стесняйся, Джемма. Я хочу услышать, как ты закричишь.

У нее не осталось выбора. Она не в состоянии была устоять. И потому сдвинула ноги, стараясь, чтобы их тела соединились еще сильнее. Его движения ускорились, и она отчаянно впилась ногтями ему в плечи. Крик, который он желал услышать, вырвался у нее из груди в момент наивысшего экстаза. Наслаждение захлестнуло ее, на мгновение засияло огненным шаром — и рассыпалось языками ослепительного пламени, которое охватило все ее тело. Она задохнулась, опустив голову ему на плечо. Ее сердце отчаянно колотилось. Руки, удерживающие ее бедра, сжались, пожалуй, чересчур сильно, но не дали ей упасть. Судорожно глотая воздух, она постепенно приходила в себя.

Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В его глазах пылало такое жаркое желание, что по сравнению с ним вода в ванне показалась ей холодной.

— Мне нравится доставлять тебе наслаждение, Джемма, но когда ты в следующий раз закричишь, я намерен быть в тебе.

Он подался к ней и крепко поцеловал в губы, а затем чуть приподнял ее тело, собираясь войти в нее.

— Подожди.

Она опустила руки и взялась за его жезл, передвинувшись в воде так, чтобы сидеть у него на коленях. В воде водить рукой по его плоти было очень легко. Лицо Гордона стало напряженным, и Джемма стала двигать рукой быстрее. Его плоть налилась еще сильнее. Он схватился за края ванны с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

Неожиданно он схватил ее за запястье, заставив остановиться.

— Довольно, Джемма. Я хочу быть в тебе.

В его взгляде горела та же жажда, что снова возникла внизу ее живота.

— Не здесь. Нам надо вернуться в постель.

Она встала и вылезла из ванны прежде, чем он успел разгадать ее намерение и остановить.

— Вернись сюда, жена. Я слишком долго ждал возможности взять тебя.

— Нет. На постели.

При виде отразившейся на его лице досады она тихо засмеялась.

— Это совсем не смешно, жена! Это должно произойти сейчас же.

Джемма попыталась успокоиться, но у нее ничего не получилось. Его слова слишком хорошо напомнили ей о том, какие ощущения он сам у нее вызывает. Ей было необычайно приятно знать, что он не меньше ее подвержен действию страсти. Если честно говорить, то она гордилась тем, что способна довести его до крайности. Приобретенная из-за этого уверенность в себе позволила ей стоять перед ним полностью обнаженной. Она очень нравилась ему в таком виде, и ей было очень радостно видеть это.

Ее муж глухо зарычал.

— Признайся, Гордон. — Она схватила полотенце и завернулась в него, чтобы заставить мужа последовать за ней. Ее действие было встречено новым рычанием. — Ты так хвастался тем, как часто занимаешься верховой ездой, что забавно думать о том, насколько трудно тебе оказалось… попасть в седло… на этот раз.

Она снова засмеялась — и попятилась, когда Гордон встал в ванне. Его тело было просто великолепным. Его грудь была покрыта мощным панцирем мускулов, которые переходили на его плоский живот и узкие бедра с выпуклыми узлами мышц. Опустив руки, он взялся за свой член и погладил его, привлекая ее взгляд к налитой желанием плоти.

— Милая, тут дело не только в жеребце, который хочет покрыть кобылку. Кобылка заставляет его устроить лихую погоню, чтобы разжечь его аппетит прежде, чем допустить к себе.

Он перешагнул через борт ванны, не потрудившись взять большое полотенце, приготовленное для него. Вода лилась по его ногам, заставляя кожу блестеть в свете, который испускали свечи.

— О!.. Погоню… Ну что ж…

Она распустила полотенце и отшвырнула его в сторону. Губы Гордона раздвинулись в довольной улыбке. Он широко раскинул руки и чуть согнул колени. Было ясно, что он собирается броситься на нее. Эта мысль подействовала на нее возбуждающе, отозвавшись нетерпеливой болью внизу живота. Повернувшись, она бросилась бежать.

Джемме было слышно, как его мокрые ноги шлепают по полу, но очень скоро они уже высохли, так что она больше не могла определить, насколько близко Гордон находится. Затылок у нее закололо — и она не выдержала и обернулась через плечо.

Лицо Гордона выражало жестокую радость. Он зарычал, сгреб ее и взвалил себе на плечо. Она пронзительно вскрикнула, но он весело захохотал и прижал ладонь к ее мокрой попе. Повернувшись, он несколькими быстрыми шагами преодолел расстояние, отделявшее их от кровати, на которую бесцеремонно сбросил ее, заставив запутаться в руках и ногах. Возвышаясь над Джеммой, он казался ей невероятно сильным и решительным. Ощутив внезапный прилив тревоги, она больно прикусила губу. Поставив колено на матрас, он забрался к ней на постель.

— Не теряй доверия ко мне, малышка. Меня это ранит больнее, чем стрела.

Он поставил колено у нее между ног, и она поежилась, несмотря на всю ту уверенность в себе, которую он сумел ей внушить. Его лицо застыло, в глазах зажглось беспокойство.

— Я тебе доверяю, Гордон.

Джемма подняла руки и потянулась к нему. Он лег, бережно раздвигая руками ее ноги, и устроился над ней. Тихий вздох удовольствия сорвался с ее губ. Было очень приятно ощутить его вес, почему-то она совершенно этого не ожидала! Ведь он, как ей казалось, мог раздавить ее.