— Тебе нужно чем-то занять себя, чтобы прекратить постоянно думать об одном и том же. — Ула несколько мгновений внимательно смотрела на нее. — Сходи за рубашками лэрда. Они развешаны вдоль стены за восточной башней. Заодно скажешь мне: прачки работают или разлеглись на траве и загорают на солнышке.

Утро еще не закончилось, так что прачкам следовало бы усерднее трудиться. Джемма подумала, что ей не хотелось бы самой рассердить Улу. Домоправительнице необходимо быть строгой. Если бы она не держала в руках всех, кто получает плату от лэрда, замок ждали бы тяжелые времена. Не одна знатная семья оказывалась в тяжелом материальном положении из-за слуг, которые больше времени тратили на отдых, чем на работу, и при этом по-прежнему рассчитывали на то, что им заплатят. Похоже, Ула не из тех, под чьим зорким взглядом процветает лень.

Джемма вышла из северной башни, где только что беседовала с домоправительницей. Прачки развешивали белье у восточной башни, потому что солнце задерживалось там дольше всего, позволяя заняться стиркой поутру. Если погода была хорошая, белье оставляли висеть на ночь, и сейчас, обогнув башню, она услышала, как материя хлопает на ветру.

— Я тебя предупреждала, английская шлюха!

Эньон была в ярости. Она успела пихнуть Джемму прежде, чем та сообразила, что на нее собрались напасть. Сильный удар заставил ее покатиться по склону, и острые камни впились ей в руки и лицо.

— Я предупреждала тебя, что лэрд мой!

Эньон сбежала по склону следом за Джеммой и с силой лягнула ее по голове, пока та не успела опомниться. Резкая боль пронизала ей шею и спину, но она с рычанием перекатилась так, что второго удара разъяренная девица нанести не успела.

— Перестань, Эньон! Я не собираюсь с тобой драться!

— Это потому, что ты решила, будто ты выше меня, а это не так! Ты шлюха, и я не позволю тебе отнять у меня Гордона!

Берег реки был совсем рядом с ее носом. Ощущая под руками мокрую глину, Джемма начала подниматься на ноги. С трудом встав, она попыталась понять, почему Эньон спокойно дает ей это сделать. Ответ она получила почти сразу же: задрав юбки, девица ударила Джемму ногой прямо в живот, спихнув в воду.

Джемма плюхнулась в реку, и вода больно обожгла ей глаза и нос. Она попыталась вытащить голову из воды и забилась, пытаясь понять, где верх, а где низ.

Тяжелая рука ударила ее по спине между лопатками. Удар был такой сильный, что вышиб из ее легких остатки воздуха, так что вода перед ее глазами пошла пузырями. Однако Эньон на этом не остановилась. Девица навалилась на нее всем весом, толкая вниз и удерживая ее под водой.

Джемма должна была бы испугаться, однако вместо страха почувствовала обжигающую ярость. Вода, наконец, очистилась от песка, позволив ей увидеть ноги Эньон. Выбросив вперед руки, Джемма схватила противницу за лодыжку и, призвав на помощь весь клокотавший в ее крови гнев, с силой дернула на себя. Эньон рухнула в воду с громким плеском, веером брызг и пронзительным воплем.

Джемма встала, жадно ловя ртом воздух. Легкие у нее горели, глаза слезились из-за мыла, оставшегося в воде после стирки.

— Глупая шлюха!

Эньон вынырнула из воды, скрючив пальцы когтями, и диким зверем бросилась на Джемму.

— Все еще хочешь драться? Ну, я не собираюсь покорно ждать, чтобы ты меня утопила, будь уверена.

Джемма сжала руку в кулак и направила удар прямо в лицо Эньон.

Всю ее руку пронзила острая боль, но Джемма тут же повторила удар. Эньон возмущенно взвыла, но ее шея вывернулась — и она с рычанием снова упала в воду. А в следующую секунду вокруг них река заплескалась с новой силой — мужчины забежали в воду между ними.

— Прекрати, Эньон.

Один из помощников Гордона вытащил соперницу Джеммы из воды, осуждающе хмурясь. Та продолжала вырываться и лягаться. Кто-то схватил Джемму за локоть, но она сбросила чужую руку.

— Меня держать не надо. Не я завязала эту драку. Но я не намерена покорно стоять, когда на меня набрасываются.

Джемма повернулась — и увидела, что прачки, которых Ула отправила работать на реку, стоят на берегу и смотрят на происходящее. Из башни стремительно выбежало еще несколько мужчин, следом за которыми появилась пара женщин. Стало ясно, откуда мужчины узнали о том, что Эньон на нее напала.

Однако большинство женщин просто стояли и смотрели.

Именно это оказалось самым болезненным ударом. Джемма стерла воду с лица и еще раз посмотрела на прачек. Это подруги и родственницы Эньон. И то, что Эньон пыталась ее утопить, не слишком всех их огорчало. Никто из них не сделал попытки ее остановить.

Ну конечно, она ведь англичанка! Наверняка в родне у большинства были убитые ее соотечественниками.

— Что тут за чертовщина?

Грозный вопрос Гордона заставил всех женщин вздрогнуть. С испуганными лицами они повернулись к своему лэрду. Выйдя из-за угла, он обвел всех пристальным взглядом, и его глаза остановились на Джемме, которая по- прежнему стояла по колено в воде.

Прорычав что-то по-гэльски, он устремил гневный взгляд на Эньон.

— Посадите ее в колодки. Ее будут пороть.

Прачки ахнули, в результате чего внимание их лэрда переключилось на них.

— А вы все составите ей компанию за то, что стояли и наблюдали, пока тут творилась эта дикость.

— Мне не нужно, чтобы вы меня спасали, лэрд Бэррас, — промолвила Джемма. — И не трогайте эту дурочку. Она не ведала, что творила.

Гордон потрясенно воззрился на нее, а прачки снова хором ахнули.

И Джемма обратилась уже к ним:

— Да полно вам ахать! Вы все не очень-то переживали, глядя, как одна из вас пытается меня утопить. Мне непонятно, почему теперь вас так поразило несколько слов несогласия.

Джемма вышла из воды. Колени у нее ослабели настолько, что грозили вот-вот подогнуться. Она глубоко вздохнула, стараясь справиться со слабостью.

— Никто не оспаривает мои действия, Джемма!

Гордон был в ярости, однако она не собиралась сдаваться.

— Конечно. Но я хочу, чтобы женщины вашего клана поняли: мне не нужна ничья помощь просто из-за того, что я англичанка. Я достаточно хорошо справилась с Эньон и буду защищаться, если кто-то из них посмеет на меня напасть. Хоть я и считаю отвратительным питать такую ненависть к совершенно незнакомым людям просто из-за того места, где они родились.

Некоторые прачки что-то возмущенно забормотали, Джемма повернулась, обжигая их возмущенным взглядом.

— Вы станете это отрицать? Вы не можете осуждать меня ни за что, кроме того, что я родилась в нескольких милях отсюда, на землях, которые считаются английскими. Это просто то, что вы переняли от ваших…

Тут она потеряла мысль, совершенно забыв, что именно хотела доказать. Ее голова вдруг стала странно пустой. Открыв рот, она смотрела на прачек, пока не забыла и то, почему именно она на них смотрит. Повернув голову, она обнаружила, что Гордон стоит всего в двух шагах от нее.

— Как видите, я сама со всем справилась. Конечно, я хотела проявить никакого неуважения к этим людям.

— Да, конечно.

— Кстати… — Ее мысли становились все более туманными. — Запамятовала… Э-э… а что я сейчас говорила?

Джемма вдруг почувствовала, что не может оторвать взгляда от его синих глаз. Он схватил ее за руки, и она тихо вздохнула, наслаждаясь чудесным мгновением. Его взгляд устремился на ее макушку, и, подняв руку, он дотронулся до нее. Внезапно ее голову пронзила острая боль.

— Тебе надо зашить голову, Джемма.

Она смогла только пробормотать что-то невнятное, все вокруг превратилось в расплывчатое светлое пятно. Яркий солнечный свет вырвался из него, расколовшись на мириады разноцветных искр, заставив ее радостно улыбнуться.


— Тогда почему она все еще не очнулась?

Джемма поморщилась и открыла глаза. Оказалось, по комнате мечется Гордон.

Он метался совершенно не так, как все остальные люди, кого она заставала за этим занятием. Гордон шествовал. Он делал громадные шаги, так что вдоль кровати, на которой она лежала, проходил всего за два шага. Поймав на себе ее взгляд, он резко остановился.

— Вот видишь? Все так, как я говорила. Девушка в полном порядке. И очень хорошо, что она не пришла в сознание, пока я шила.

Гордон в ответ только хмыкнул. У кровати Джемма увидела Улу, а рядом с ней — еще одну женщину с седыми волосами, которую, похоже, нисколько не смущало недовольство ее лэрда.

— Голову не трогай, девушка. Мне пришлось ее зашивать, но рана скрыта волосами, так что ты сможешь забыть о шраме. Он скоро заживет.

— Меня зашивали?

Джемма упрямо дотянулась рукой до беспокойно саднящего места у себя на макушке. Осторожно пощупав его, она поморщилась от боли, которая усилилась даже при легком прикосновении.

Незнакомая женщина хмыкнула:

— Ты не умеешь слушать, что тебе говорят. Возможно, лэрд не зря тревожился. Не исключено, что твой разум до сих пор помутнен.

— С чего вы взяли?

Гордон фыркнул, но в его взгляде появилось облегчение.

— По-моему, она разговаривает нормально. Я благодарен тебе за службу, Ванора.

— Для меня достаточно того, что с Джеммой все в порядке. Мне ее осмотреть? Так принято накануне свадьбы.

— Я не обещала выйти за него замуж!

Ванора с любопытством посмотрела на нее:

— Вот как! Ну, милая, если это правда, то я не понимаю, как тебе пришло в голову при людях спорить с лэрдом. Я подумала, что раз так — значит, ты его невеста. Но тогда я не перестаю удивляться, как ты смело выступала. Но если ты ему не невеста, то, надо думать, у Эньон в колодках будет соседка.

— Оставьте нас вдвоем.

Ула и Ванора кивнули и ушли из комнаты.

— Мне не следовало перечить вам при людях. Я это понимаю и говорю не ради того, чтобы не попасть в колодки.