В. Шафоростова - Похищение любви

– Отстань, мам!!! – обычно кричал сын в таких случаях.

– Здрассьте, Ольга Иванна! Как поживаете?

– Ничего, потихоньку. Ты-то как, Ярослав? Не нашел еще работу?

– Дураки пусть работают. Как там ваши богатенькие работодатели?

– Ярик, перестань их так называть! – возмутилась женщина. – Они замечательные люди и очень хорошо ко мне относятся.

Ольга Ивановна часто рассказывала подруге о семье Винглинских. Характеризовала она эту семью исключительно с хорошей стороны. Ярослав к этим разговорам обычно не прислушивался. Его больше интересовало «сколько квадратных метров в их хате и какая у хозяина тачка». Вот и сейчас Ольга Ивановна завела разговор о Винглинских.

– Какие же они дружные! А Елена Анатольевна так мужа любит! Совсем как в кино! И он ее тоже. И девочка у них такая хорошая! Послушная, учится хорошо. Собираются вот еще один коттедж в Подмосковье покупать.

– Так у них же их и так четыре штуки! – поразился Ярослав.

– Ярик, ну не наше это дело. Коли есть средства, пусть покупают, – вмешалась Светлана Валерьевна.

– Ну, один почти заброшен, – попыталась Ольга Ивановна объяснить подруге и ее сыну, – Елена Анатольевна отказывается туда ездить. В другом ремонт идет третий год. Они там чуть ли не стены ломают.

– Вот это деньжищи у народа… – присвистнул Ярик. – Мне б такие.

– И ты тоже заработаешь, если захочешь, – попыталась урезонить его мать.

– Дураки пусть работают. Ладно, старушки, пошел я. Надо с друзьями побазарить.

«Какое безобразие! – подумала Ольга Ивановна. – „Дураки пусть работают“. По-моему, это его любимое выражение. Как же Света с ним мучается!» Поболтав еще с подругой о том о сем, женщина отправилась домой.

«Воскресенье. А я целый день не выхожу из дома, – думала Вероника, глядя в окно. – Ну и что, что дождь на улице? Я могла бы зонтик взять». Капли барабанили по стеклу, словно напоминая, что она сама не хочет никуда идти. «А ведь в звуке дождя есть какая-то мелодия! Только ее нужно услышать и разгадать. Зачем мне куда-то идти? Я лучше буду наслаждаться тишиной. Тишиной и музыкой дождя. Музыка начинается с тишины».

Тяжелым утром понедельника Вероника, как обычно, пошла в школу. В условленном месте ее ждал Алексей.

– Привет! Как настроение?

– Посмотри на календарь, потом на небо и все поймешь.

– Да и на небе тучи… – напел парень мелодию известной песни «Иванушек». – Мне тоже как-то невесело. Смотри, Люся идет!

– Людмила, нас подожди!!! – крикнула Вероника вслед спешащей подруге.

Люся оглянулась и остановилась.

– Привет, народ! Вы только поторапливайтесь, а то опоздаем, – она одарила друзей искренней улыбкой.

«Вот и солнце засветило», – подумала в тот момент Вероника.

До школьного крыльца оставалось всего несколько метров, когда около ребят затормозил красный «москвич» и окатил их грязью.

– Вот урод! – возмутилась Люся. – Скоро уже по школе лимузины раскатывать будут.

Не успела она выразить свое возмущение, как из машины выскочили двое неизвестных в масках. Вероника почувствовала, как чьи-то сильные руки схватили ее и куда-то потащили.

– Ма… – крикнула Вероника, но ей тут же зажали рот рукой. Безжалостной рукой в перчатке.

«Ника… Увозят…» – молниеносно пронеслось в голове Алексея. Парень метнулся к преступникам и попытался помешать им. Но в ту же секунду он получил сильный удар по голове чем-то тяжелым и упал на землю.

Взревел мотор, и машина увезла Нику в неизвестность. Людмила попыталась запомнить номера; но нельзя запомнить того, чего нет. Номера были заляпаны грязью. Причем так тщательно, словно это было сделано специально.

Девушка оглянулась и увидела лежащего на асфальте Алексея: «Господи, неужели он без сознания? Надо скорую помощь срочно вызвать». Но скорая помощь была уже вызвана. Люся была настолько шокирована произошедшим, что даже не заметила собравшихся вокруг людей. Все произошло так быстро, что девушка еще не успела осознать случившееся.

Звонок застал Игоря Сергеевича Винглинского в автомобиле по дороге в офис. На экране последней модели мобильника высветился номер дочери.

– Да, Ника, я тебя слушаю.

– Это не Вероника, – раздался в трубке тихий мужской голос. – Ваша дочь у нас. Если хотите увидеть ее живой, не стоит обращаться в милицию. Без глупостей, Игорь Сергеевич. Мы вам перезвоним.

– Что? Кто вы? Откуда вы меня знаете? Что с моей дочерью?

Мужчина свернул на обочину, но в трубке уже слышались короткие гудки. Попытки перезвонить не увенчались успехом. «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – вещал приятный женский голос. Винглинский спешно развернул машину и перезвонил жене.

– Лена, срочно приезжай домой.

– Но я не могу, я в салоне. А что случилось?

– Ты главное не нервничай. Все в порядке. Просто приезжай как можно скорее. Это касается Вероники.

– Игорь, с ней что-то случилось? Почему ты молчишь? Что с Никой? – речь женщины стала торопливой. Она уже почти кричала в трубку.

– Все нормально. Дома поговорим.

Игорь Сергеевич знал, что у жены больное сердце. Пройдя обследование, она пыталась это скрыть, но ничего не получилось. Именно поэтому он сам пытался говорить сдержанно и хладнокровно. «Дома я смогу ей в спокойной обстановке все объяснить», – рассудил мужчина.

Людмила Веселова в школу в этот день не пошла: «Какая школа, когда мою лучшую подругу куда-то увезли. Наверняка ее родители с ума сходить будут, когда она из школы не вернется вовремя». Ученица приняла решение пойти к Веронике домой и дождаться прихода ее родителей.

Когда Ольга Ивановна открыла дверь, Людмила почувствовала запах валерьянки. В прихожую вышел отец Ники.

– Люся, здравствуй. А почему ты не в школе?

– Здравствуйте. Я… Я пришла вам сказать. Только вот не знаю, как. Вероника…

– Похитили?

– Да. На моих глазах. Откуда вы знаете?

– Мне уже звонили похитители. – Игорь Сергеевич сел на кожаный диван в прихожей.

– Что с ней? Она жива? Где она?

– Если бы я знал, где она, я бы не сидел сложа руки.

– А похитители? Что они говорят? Они что-то требуют?

– Пока нет. Пока. Сказали, что перезвонят. А голос такой неприятный… Да ты проходи. Не будем же мы в прихожей сидеть.

Люся прошла в гостиную и поздоровалась с Еленой Анатольевной. Женщина обняла Люсю и зашептала:

– Люся, Люсенька, Вероника наша… С ней что-то случилось, что-то нехорошее. Я чувствую это.

– Лена, успокойся. Люся стала свидетелем похищения. Сейчас она нам обо всем расскажет, и мы что-нибудь придумаем, – пытался Игорь Сергеевич успокоить жену.

Людмила рассказала родителям подруги обо всем, что видела. Елена Анатольевна постоянно плакала. Неожиданно зазвонил мобильный телефон хозяина дома:

– Да, я слушаю.

– Добрый день, Игорь Сергеевич. Как настроение? – тот же человек, что звонил утром, говорил с какой-то издевкой. Казалось, что сейчас он заведет разговор о погоде.

– Ближе к делу. Что с моей дочерью? Она жива?

– О, узнаю делового человека. Она жива. Пока жива. Все зависит от вас. Вам необходимо как можно скорее собрать миллион долларов. Мы Вам перезвоним попозже. Не вздумайте звонить в милицию! Признаюсь, мне будет жаль убивать это милое создание.

Игорь Сергеевич отключил телефон.

– Невыносимо слушать.

– Игорь, это звонили похитители? – угадала жена. – Что они сказали? Что им нужно? Ну не молчи же!

– Они требуют миллион долларов. Иначе грозятся убить нашу девочку.

У Елены Анатолиевны подкосились ноги. Она упала на диван и зарыдала в голос. Муж присел рядом и стал гладить женщину по голове. Казалось, что этот мужчина за несколько минут постарел лет на двадцать. Нет ничего ужаснее для любящих родителей, чем потерять единственную дочь. Ольга Ивановна и Люся невольно почувствовали себя лишними. Они не могли утешить и успокоить родителей Вероники. НИКТО НЕ МОГ их успокоить.

Когда Ольга Ивановна провожала Людмилу до двери, девушка вспомнила.

– Ольга Ивановна, я еще одну деталь вспомнила. Расскажите потом родителям Ники?

– Конечно, а что такое?

– Веронику увезли на красном «москвиче». До свидания.

– До свидания.

Кухарка закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. «Представляешь, Ярик машину купил! Красную. Не то „москвич“, не то „жигули“. Я ж в этих марках не понимаю ничего», – пронеслось у нее в голове.

– Нет, этого не может быть, – прошептала женщина, еле шевеля побелевшими губами.

Вероника неподвижно сидела на табуретке. Вокруг была полная темнота. Откуда-то сверху пробивался слабый луч света, но что-то ему мешало хоть немного осветить темное помещение. Глаза девушки еще не привыкли к темноте. Когда ее посадили в машину, то первым делом завязали глаза. Ника плохо помнила произошедшее. Они долго ехали, потом ее куда-то вели, держа под руки с обеих сторон. Она вспомнила, как споткнулась и упала, на что услышала поток нецензурной брани. Потом поднимались по ступенькам, спускались, снова поднимались, последним был спуск. Ника сосчитала эти ступеньки. Их было ровно тринадцать. «Нехорошее число», – успела подумать Вероника, перед тем как ей развязали глаза, и человек в маске, противно хихикнув, исчез в темноте. Со скрипом где-то закрылась дверь, со скрипом переместился засов. Она нащупала в кромешной тьме табуретку и села. Девушка не плакала. А к чему эти слезы, когда они ничем не смогут помочь? Ей даже легче не станет. «Каждая слеза теперь – проявление слабости, а я должна быть сильной. Несмотря ни на что. Господи, а ведь я даже не знаю, чего они от меня хотят! Они убьют меня?» Нике вспомнилась передача про то, как людей похищали и продавали на органы за границу. Ей стало ужасно страшно. Но она не заплакала. Старалась держать данное себе слово.

Алексей Волков очнулся в больнице. Голова просто раскалывалась на множество частей. Хотелось сжать ее металлическим обручем и не разжимать, пока не пройдет боль. Он увидел лицо матери. Она работала анестезиологом в неврологическом отделении той же больницы. Бедной женщине приходилось на зарплату врача тянуть младшего сына. Хорошо, что старший уже зарабатывал и мог помочь материально. С отцом детей она развелась очень давно. Алексей уже и не помнил, как выглядел его отец.

– У тебя небольшое сотрясение. Скоро домой отпустят, но в школу пока нельзя ходить, – говорила мама спокойным голосом. – Кто тебя ударил? Что произошло? Ты подрался?