Райан Мишель - Погуби меня

Это была моя жизнь, и кровопролитие всегда играло очень важную роль в ней. Сегодня всем этим заправляет взрывной главарь. Всё, о чём я могла думать с пистолетом у виска, был он… только бы он выбрался отсюда живым. Эта сука потратила столько времени и сил, чтобы прийти за мной, и я знала, что это начнётся. Теперь у неё была самая ценная вещь моей жизни. Я никогда не думала, насколько пустой она была, или что любовь бывает такой сильной, что может ранить как нож. Выстрел, и наши глаза встретились. Я молилась о выживании.

Харлоу

2 года… 1 месяц… 5 дней…

Я жила однообразной жизнью ровно 2 года, 1 месяц и 5 дней. Это как День Сурка, который повторяется снова и снова, разъедая тебе душу.

Я ненавижу белый. Я не перевариваю этот чёртов цвет. Куда бы я ни смотрела, везде был только холод, сырость, стерильность, которые душили, заставляя то бороться, то сдаваться. Но этого не случится.

Я смотрела на твёрдые, холодные стены тюрьмы, ожидая этого дня и часа семьсот шестьдесят пять дней своей жизни. Я знала, что это было для моей же безопасности, но скучала по лежанию на солнце, по ощущению, как оно нагревает кожу и всё становится не так уж важно. Здесь не было отдыха... Никогда.

Я не хочу показаться сукой. Мне очень повезло, и я чертовски хорошо понимала это. Жизнь в этом месте могла бы быть гораздо хуже без влиятельных людей снаружи и связей моего Попса. Иметь собственную комнату оказалось не так уж и плохо, потому что только там эти суки не могли до меня добраться. Они хотели меня. Я знаю это. Они все знали, кто я и что собой представляю. Моё поражение могло дать статус в их семьях, но я не была готова отдать это кому-либо.

Скрываюсь ли я? Чёрт, нет. Я была бы счастлива встретить этих сук, но не здесь. У этих женщин было дерьмовое умение подкрадываться, когда никто не видит, что было смертельно опасно, поэтому всё время моей целью было выбраться отсюда живой. Я знала, на что были способны эти суки, и они тоже знали мои возможности. Здесь происходили разные случаи. Все стычки решались битами, и при помощи здешних они проходили гладко. Это была помощь, за которую нужно было заплатить, и я сделала то, что должна была, дабы расплатиться, и не жалею ни о чём. Я делала это для семьи.

Даже при наличии киски я не являюсь какой-то там слабачкой. Мои шары гораздо больше, чем у многих парней оттуда. Учитывая, что мне никогда не стать членом клуба, поскольку это невозможно, я не печалюсь. Будучи в юном возрасте, я узнала, что у этих сук никогда не будет должного статуса, и приняла это, но будь я проклята, если бы вела себя как некоторые киски в мотоклубе.

Расти в МК «Опустошение» было не так уж и легко. Я училась у лучших, чтобы узнать о жизни, о мире и о том, как они устроены. Даже будучи маленькой, всей моей жизнью был клуб. Попс был членом клуба ещё до моего рождения, и Ма всегда была рядом с ним. При том, что я была под защитой, за свои двадцать пять лет мне довелось увидеть гораздо больше, чем многие люди смогли бы выдержать: смерть, оружие, наркотики, секс и кровь. Но для меня это всё было нормально. Это моя реальность. Я приняла её очень давно.

Я любила свою жизнь и всегда знала своё место в ней. Статус дочери вице-президента не давал мне никаких иллюзий, что я что-то большее, чем это. Я никогда не получала какие-то специальные привилегии, потому что никогда не была и не буду признана ими. Я заслужила уважение, которое получила от братьев, радуясь тому, что они находили на меня время и учили всему. Я была успешна, потому и не могу дождаться, чтобы вернуть всё обратно.

Я была готова убежать из этого ада и наконец-то вернуться к семье. Вернуться к той жизни, которая была отнята у меня два года назад, вернуться к правильности некоторых ошибок. Блядь, я не могла больше ждать.

***

Пока я шла по длинному коридору, сквозь небольшое прямоугольное окно пробивался солнечный свет. В ожидании, когда же откроется дверь, я начала моргать. Мне никогда не нравились сюрпризы — они убивают тебя, быстро. Я надеялась, что за этими пределами мои инстинкты проявят себя после всего этого времени. Это единственная вещь, которую я боюсь потерять. Я научилась держать всё внутри себя, чтобы выжить, но у свободы был другой вид выживания.

— Сюда, — холодным тоном приказали мне пройти, напомнив, что это было то, по чему я никогда не скучала. Некоторые из этих мудаков были совсем негодными лицами, которые ежедневно выбирали себе жертву в виде женщин. К счастью, у меня было всего лишь две встречи с этими задницами. Когда я сломала одному нос, он решил, что стычка того не стоит. За это меня, всю в синяках, заперли в одиночной камере на несколько дней, но мне там даже понравилось. Я осталась одна. Я задумывалась над тем, чтобы повторить это снова, может быть, даже получить более длительное пребывание, но разум всегда взывал к выживанию и стремлению как можно быстрее выбраться из этого ада.

Я пыталась не думать ни о чём. Как только выйду за пределы этой двери, я забуду, что он сделал, и ни одна душа не будет об этом знать.

Я наблюдала за охранником, в руке которого был прозрачный пластиковый пакет. Он доставал содержимое; внутри было немного всего. Одежда, в которую я была одета, когда попала в этот ад, была разорванной, поскольку двигалась я не настолько быстро, как говорил офицер. Внутри пакета находились цепочка с крестом, которая была на мне в ту ночь; мой паспорт и несколько долларов наличными. Присутствие денег удивило: я была уверена, что они исчезнут сразу же, учитывая то, какими задницами были все эти люди.

— Гавелсон!

Мне не хотелось откликаться на голос, не сейчас, когда выход уже рядом. Но я знала, что по-прежнему принадлежу им до тех пор, пока не покину эти стены. До тех пор я должна была контролировать себя.

— Да, сэр, — сказала я, медленно поворачиваясь, чтобы посмотреть на надзирателя. Он был низкого роста, огромное брюхо свисало над его брюками, но, пока я была внутри, из него вышел хороший союзник. Попс платил охраннику Данну, и мне лучше жилось в этой среде. Он был очень верным Попсу во время моего пребывания здесь. В целом я уважала его как человека, хоть он и был заперт в этом месте. Верю ли я ему? Нет. Моменты, когда вы доверяли кому-то здесь, заканчивались смертью.

Я увидела, как он замялся, глядя прямо в мои глаза, и медленно повернул голову. Его голос напоминал плаксивого подростка, хотя он уже давно вышел из этого возраста и звучал хрипло, как будто бы ему хотелось сказать что-то очень важное, но делать подобное было нельзя.

— Ты никогда сюда больше не вернёшься, девочка.

— Постараюсь, — ответила я, осознавая, что в этой жизни не может быть никаких гарантий, и моё слово было только моим обязательством. Если ты не можешь это, то ты не имеешь ничего. Это не было обещание ему; я даже не знала, смогу ли его сдержать. Я определённо дала себе слово, что моя нога больше никогда не ступит на порог этого ужасного ада.

— Береги себя, Принцесса, — прошептал он, хлопая меня по плечу. Стоило подойти ближе к двери, и кровь закипела. Всю свою жизнь мне приходилось доказывать всем, что я не была чёртовой принцессой, но это имя приклеилось ко мне словно дерьмо к ботинку. Многие женщины в моём мире хотели бы это звание. Для меня оно было словно слабость. Я не могла позволить себе быть связанной со слабостью.

Когда охранник открыл дверь, яркий свет ослепил меня. Я быстро моргнула, чтобы сориентироваться. Прикрыв глаза рукой и осмотревшись вокруг, я увидела знакомую красную Чеви 56 с белой окраской на бампере. Но самым главным было то, что возле неё стояла женщина, Кейси.

— Не будь дерьмом с пылающей улыбкой на лице.

Ни у одной женщины не было такой прекрасной улыбки, как у Кейси. Её золотистые локоны и сногсшибательная фигура помогали ей получить любого, кого она хотела, когда она хотела, и использовать этого человека в своих целях. Её папа, Бам, был одним из главных и умер несколько лет назад.

Мы прошли через многое вместе. Она была главным моим подельником, и, чёрт, как же я соскучилась по ней. Я схватила в свои руки её лицо и заглянула в изумрудные глаза, прежде чем поцеловать в губы. На вкус они были как вишни, напомнившие о мелочах, которые я пропустила. Затем я поцеловала её в обе щеки.

— Ну, привет тебе тоже, девушка, — она рассмеялась на мой жест и, обвивши руки вокруг меня, сжала в любящем объятии.

— Я просто соскучилась по тебе, детка. Увези меня из этого чёртового места.

Открыв дверь машины, я оказалась в прекрасном салоне. Он был просто создан для езды, классика. Клетка, а именно так его называли в нашем мире, была в предпочтении у тех, кто не ездил на мотоциклах.

Кейси и её отцу понадобилось много времени, чтобы усовершенствовать эту малышку. Он дал ей все необходимые знания о том, что такое автомобиль и мотоцикл, и о том, как их нужно чинить. Когда умер отец, этот автомобиль стал единственной памятью, соединяющей их. Она, как никто другой, бережно относилась к нему, как будто к собственному ребёнку.

Магазин «Лучшие Автомобили» был прикреплён к клубу, и Кейси в нем работала. Она, может быть, и казалась просто красивой и глупой девушкой, но, если дать ей ключи от тачки, мало не покажется. Не говоря уже о том, как ребятам нравились красиво обтянутые джинсы на этой девушке. Мужчины так чертовски предсказуемы.

— Ну что, ты готова к переменам? — глаза Кейси пробежались по моим уродливым каштановым волосам. Я знала, что выглядела как дерьмо, потому это было первоначальной задачей.

— Абсолютно.

После трёх часов в кресле, разговаривая с Кем, чьи волшебные руки сотворили чудо с моими волосами, я почувствовала себя новой женщиной. Мой тёмно-каштановый вернулся с блеском красных полос: точно так, как я любила. Вместо той ужасной пакли на голове они стали мягкими и шелковистыми. Плюс ко всему, волосы были сами по себе волнистыми от природы. Отсутствие всех этих удобств в тюрьме было для меня подвигом, который я бы не хотела повторить. Хоть парни и Попс передавали деньги на моё содержание, это не означало, что они попадали лично мне в руки. Я должна была зарабатывать, и, если бы не делала этого, мне был бы конец. Не хотелось пережить хотя бы что-то из этого снова.