Автор: С. Уолден/ S. Walden


Название: «Погружение»/ «Going Under»


Рейтинг: 18 +


Главы: 22 главы + Эпилог


Переводчики: Александра Петрова, Настя Ермакова, Jody


Редактора: Наталья Рузанова, Галя Раецкая


Вычитка: Екатерина Лигус


Обложка: Евгения Гусева


АННОТАЦИЯ:

У Брук Райт есть только две цели на последнем году своего обучения в старшей школе «Черити Ран»: держаться подальше от проблем и научиться прощать себя за прошлое. Прощение оказывается недосягаемым, а проблемы так или иначе находят девушку, когда та обнаруживает в школе тайный клуб, который имеет отношение к смерти её лучшей подруги. Девушка узнает, что члены команды по плаванию участвуют в «Воображаемой Блядской Лиге», где набирают очки за действия сексуального характера с ничего не подозревающими девушками.

Брук, охваченная чувством вины за смерть своей подруги, решает проникнуть в лигу, став одной из «ничего не подозревающих девушек», чтобы отомстить парню, который украл у нее лучшую подругу. Неожиданный роман усложняет ее планы, а упорное стремление к справедливости превращается в безумство, поскольку она недооценивает, насколько далеко готовы зайти парни, чтобы держать их секс-клуб в секрете.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: книга содержит сцены сексуального характера, ненормативную лексику и описания сексуального насилия.

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение п еревода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено !

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!


ГЛАВА 1

— Это платье — полная фигня, — сказала я, рассматривая свое отражение в зеркале в полный рост, прикрепленном к дверце шкафчика.

На мне было чёрное платье длинной до колен на два размера больше, которое я купила в «T.J. Maxx» в разделе «Женская Спортивная Одежда». Знавала я платья и получше. И знала, что не найду ничего подходящего, что могла бы надеть, в отделе «Для молодежи». Не для того места, куда направляюсь.

Я прошла мимо модных топов с глубоким вырезом, дизайнерских джинсов, и направилась к группе женщин за сорок, которые собрались вокруг круглой стойки с платьями со скидкой. Идеально, подумала я про себя и начала быстро рыться в вещах, боясь, что одна из женщин выхватит платье прежде, чем оно окажется в моих руках. Я заработала несколько странных взглядов, которые превратились во враждебные, когда триумфально визжа: «Да, черт возьми!», — нашла его. Оно не могло быть более совершенным. Ужасное платье для ужасного случая.

Я опустила глаза на черные туфли, которые позаимствовала у мамы. Они стильные для 35-летнего влиятельного адвоката, но мне всего восемнадцать, и я, как ученица старшей школы, понимала, если надену их, то обо мне сложиться неверное впечатление. Туфли словно кричали: «Я — потрясающий человек!», — и я подумала, что не должна надевать их в церковь. Разве не нужно быть скромной, или, по крайней мере, создать иллюзию смиренности в доме Божьем? Но у меня нет обуви с закрытым носком. Не знаю, как дожила до восемнадцати лет, не имея таких туфель, особенно потому, что считала себя модницей. Но не тут-то было. Я отдана на милость обуви моей матери.

— И эти туфли — фигня, — решила я, разочарование промелькнуло на моем лице.

Я повернулась боком и посмотрела на свои длинные, прямые светлые волосы, завязанные в неряшливый пучок на затылке. Несколько прядей свободно свисали, но это было не специально. Я не распустила их из пучка, чтобы они обрамляли мое лицо. Нет, они вылезли после тридцатисекундной прогулки на улицу за почтой. Ветер сегодня ужасный. Я думала заплести волосы во французскую косу, хотя и знала, что буду выглядеть как десятилетняя.

— Мои волосы — кошмар.

Я смотрела на себя, воображая, как Бэт смеется надо мной.

— Брук, где ты взяла это ужасное платье? — спросила бы она.

— Я в курсе, ладно? Нашла его в последнюю минуту, у меня не было выбора, — ответила я.

— А эти туфли? — продолжила бы она. — Сколько времени я пыталась заставить тебя купить нормальные, а ты отказывалась. Посмотри теперь, в чем ты вынуждена ходить.

— Я знаю, Бэт. Как я и сказала, у меня не было выбора.

— Нет, нет. У тебя всегда есть выбор. Найди что-нибудь другое. Я не могу показаться с тобой на публике в таком виде, — ответила бы Бэт.

— Бэт, у меня нет времени. Я опаздываю.

— Время еще есть, Брук. Всегда есть время, чтобы сделать все правильно.

— Нет, Бэт. Времени нет, — произнесла я громко, давясь словами.

Мои глаза остекленели. И тогда я опустилась на пол и залилась слезами из-за глупого макияжа, который только что сделала — от дурацкой туши, которой я накрасила свои дурацкие ресницы, и эти дурацкие румяна на моих дурацких щеках. Я плакала из-за тупых заколок, удерживающих мои волосы, которые болезненно впивались в кожу головы. Из-за того, что должна была сделать сегодня. Из-за места, куда должна была пойти. В душе у меня грустно, под стать тому, как я выгляжу. Но особенно я плакала из-за Бэт.

Я оплакивала Бэт.

***

Я топталась возле дверей церкви и не могла заставить себя войти. Не могла ни на кого смотреть. Глаза опухли от постоянных слез, а тело — от жары на улице. Волосы превратились в катастрофу из-за ветра. Мне было стыдно. Я даже не могла выглядеть симпатично ради Бэт.

— Дорогая, сейчас мы должны зайти, — услышала я мамин голос. Она взяла мою руку и слегка сжала. Этот жест должен был быть обнадеживающим, но вместо этого я запаниковала.

Пульс ускорился, и я была уверена, что сердце вот-вот взорвется. Я не хотела смотреть на Бэт. Что, если крышка гроба открыта? Я не могла смириться с мыслью, что она увидит меня такой. Абсолютная катастрофа, будто я даже не могла воспользоваться этим временем и взять себя в руки. Я не поступлю так с ней — не заставлю думать, что мне все равно.

— Мне нужна минутка. Надо привести волосы в порядок.

Мама кивнула.

— Я подожду.

Весь путь до уборной я еле держалась на своих каблуках. Толкнула дверь и упала на первую же раковину, сжимая фарфор, и низко опустила голову, чувствуя позыв к рвоте. Мой рот тут же наполнился слюной, и тело напряглось. Я знала, ничего не выйдет; я не ела три дня. Мои ноги сильно тряслись, и я поняла, не было смысла надевать каблуки. Я слаба и волновалась, что упаду лицом вниз.

Я снова склонилась над раковиной, выталкивая немного желчи из глубины своего желудка, она обожгла мне горло. Отдышавшись, я включила кран и сложила руки лодочкой под проточной водой, затем поднесла их к губам. Вода успокоила жжение в горле, но во рту оставался мерзкий привкус.

Я встала и засунула дрожащую руку в сумочку, ища мятную жвачку. Нашла и забросила пластинку в рот. Затем начала поправлять макияж. Я поступила довольно мудро и положила все необходимое в сумочку. Подвела верхнее и нижнее веко черной подводкой, потерев пальцем линии, чтобы немного размазать их, тем самым смягчив. Нанесла новый слой туши и накрасила губы блеском.

Я резко выдохнула, когда пришло время исправлять катастрофу с моими волосами. Вытащила из сумки расческу с широкими зубцами, предварительно вынув все шпильки из волос. Боже мой, какое это облегчение. Я немного помассировала голову и принялась расчесывать спутанные пряди. Было больно, и на это ушла целая вечность. Я собрала волосы в низкий хвост. Уже слишком поздно, чтобы закреплять его.

Мне привиделось, как Бэт кивнула бы сейчас, утверждая, что я снова выгляжу презентабельно. Я бросила последний взгляд в зеркало, замечая золотую цепочку, отражающую свет на бледной шее. Я потянулась к вырезу своего платья и вытащила половинку сердца с волнистой линией посередине. Надпись на ней гласила ««Be fri». Я вспомнила половинку Бэт, на которой написано «st ends» (Прим. при соединении половинок получается «Best friends» («Лучшие друзья»)), и улыбнулась, вспоминая свой восьмой день рождения. Она дала мне мою половинку и взяла с меня клятву, что я всегда буду носить ее, и я делала это до тех пор, пока металл не начал зеленеть, а мы не повзрослели. Однажды, несколько лет спустя, мы обнаружили, что не хотели бы носить украшения, подаренные друг другу. Мы хотели носить украшения, подаренные нам мальчиками. Я почувствовала укол в сердце, вспоминая день, когда решила сохранить ожерелье для лучших времен. До сих пор.