— Случайность? — переспросила ма. — А чего это ты с каким-то там корейцем обжималась?

То есть из всего безобразия, что происходило на лестничной площадке, она заметила только это? Что ж… возможно получится отделаться малой кровью.

— Почему сразу кореец? — спросила, бочком, по стеночке, продвигаясь в сторону ванной комнаты. Лишь бы эту самую стену не очень чистым после подъезда совком не испачкать. Матушка такого издевательства над дорогущими обоями не потерпит. А кричать, если что, она умела похлеще чем солист группы LP. Да и хрипела потом ничуть не хуже. Зачем, спрашивается, так связки напрягать?

— А кто? — в голосе мамы прорезался интерес.

— Китаец? — предположила. — Японец? А может вообще монгол…

— Лиса! — возмущенно воскликнула ма, грозя мне кулаком. — Нечего мне зубы заговаривать. Кореец или нет, это его родителям виднее. Я тебя о чем спрашивала?

— О чем? — спросила, скрываясь в ванной. Родительница, понятное дело, вошла туда следом.

Помыть совок, почистить швабру… Вымыть руки, переодеться. Что еще надо сделать? Ах, да… поужинать сегодня тоже не помешало бы. Живот уже крутило от голода.

— Не дури, — продолжала ворчать мама. — Так что это было за представление? Что этим… от тебя понадобилось? И когда успела с соседом познакомиться?

В коридоре послышались торопливые шаги. Затем в ванной комнате стало немного тесновато. В смысле, Веник, привлеченный шумом, решил прийти и проверить, в чем тут дело.

— Что за шум и без меня? — поинтересовался брат, вставая в проходе. То есть, отрезая мне единственный путь отступления. Предатель.

— Никакого шума, — затараторила я, прикидывая в уме, с какой силой нужно врезаться в младшенького, чтобы пробить себе выход?

— Веник, ты еще не сел за уроки?! — тут же переключались на брата мама. — У тебя выпускной класс. Ты чем вообще думаешь? Скрылся у себя. И пока не сделаешь все, что задали, оттуда лучше не выходи.

— Даже в туалет? — Веник печально посмотрел на стену, за которой и находился этот самый туалет.

— Да! — отрезала ма, переходя на хрип. Еще немного, и кричать начнет.

— Ну… я пойду тогда, — пробормотал вмиг погрустневший брат, выходя из ванной комнаты.

— А ты, — это родительница уже обращалась ко мне, — марш ужинать.

Упрямиться не собиралась. Есть хотелось зверски. А уж если ма сама зовет…

Ужинала я в гордом одиночестве. Мелкий, вопреки строгим словам матери, снова заперся у себя и громко слушал музыку. Юлька ушла к подруге, коротать время за обмусоливанием темы «Все мужики — козлы и это не лечится даже ампутацией рогов». И, скорее всего, сегодня дома уже не появится. Пусть район и был благоустроенный и тихий, никто не гарантировал, что сюда не забредет какой-нибудь опасный тип.

Поев, помыла за собой посуду и пошла в спальню. Завтра, слава богу, занятий не планировалось и можно было лечь сегодня позже. Да и Вениамин, чтоб ему там икалось, все не спешил делать музыку потише. Мама, я слышала, несколько раз подходила к его комнате, но была тактично послана младшим отпрыском… спать. Посылал нас Веник всегда тактично. Вроде и не оскорбил, но попробуй возрази. Вот и сейчас, страдая от несчастной любви, он нашел утешение в тяжелой музыке. Все усложнялось тем, что девчонка, что так жестоко обошла с моим братцем, была его одноклассница. И что еще паршивее — она начала встречаться с другим парнем из класса. Вот Веник и бесился, мечтая начистить морду сопернику. А как по мне, нужно было оттаскать за волосы девчонку. Специально же провоцировала. Скорее всего, ей просто было нужно, чтобы кто-нибудь почесал из-за нее кулаки. Тогда можно бы было рассказать «подружкам», как из-за нее парни в классе дрались. Насмотрятся всякой ерунды по телевизору, начитаются «умных» книг, а потом… Надеются, что в жизни все произойдет точно так же.

Зайдя к себе, чуть было не споткнулась о разлегшегося рядом с порогом Ерика. Он тихо посапывал, никак не реагируя на шум вокруг. Еще бы… у нас этот самый шум почти круглосуточно. За три года пес уже, наверное, привык к такому. Еще немного, и сам станет источником шума. А именно: громкого собачьего храпа. Который почти не отличается от мужского.

Спать не собиралась. Впрочем, и в Интернет лезть — тоже. Возьму книгу, лягу на кровать и убью пару часов за чтением.

Честно… я пыталась сконцентрироваться на то, что напечатано на газетных страницах. Очень старалась. Но даже перечитывая по два-три раза один и тот же абзац, я понимала, что это полный… абзац. И причиной тому был не огромный «талант» автора, а все тот же шум. Доносящийся из-за стены, за которой находилась квартира, где проживал наш новый сосед. Не знаю, что у нас за звукоизоляция… Хотя, нет, знаю, мы ее так и не установили. Это у Никиты, скорее всего, она была. Если бывшие соседи, наученные горьким опытом, не забрали ее с собой.

Стучать в стену, стараясь тем самым намекнуть этому птаху, чтобы вел себя потише, было бесполезно. Мучить трубы или батарею, так же не стоило. Идти и разбираться? Смерти подобно. Кроме него одного там еще пять парней. И неизвестно, в каком они состоянии. Прошел примерно час с того момента, как я зашла в квартиру и таки добралась до несчастного, еле теплого супа. Не могли же они напиться до такого состояния, чтобы… навредить мне? Или им, для того чтобы кому-то навредить, не нужны крепкие напитки?

Был еще вариант вызвать полицию. Но Никите не составит большого труда понять, кто вызвал по его душу мужчин в форме. Он и так-то странно на меня косится. Он вообще был странным. Я сама решила, что от него нужно держаться подальше. Значит, не стоит во все это лезть. Проще купить беруши и спать спокойно. Лишь бы они не мешали мне нормально на учебу вставать. Это родителям повезло, у них спальня располагалась с противоположной стороны и шум, доносящийся из другой квартиры им если и было слышно, то не так хорошо. Да и… все-таки получается, что звукоизоляцию соседи забрали. Потому что не может же быть так, чтобы Никита ничего не слышал, а я тут от их завываний читать не могла?

— Аф! — подал голос Ерик, на своих кривых подходя к моей кровати, на которой я продолжала лежать и гипнотизировать книгу.

— Запрыгивай, — пробормотала, похлопав ладонью по покрывалу. — Будем страдать вместе. И да, если сегодня ночью ты удумаешь храпеть, делай это погромче, чтобы там, — указала рукой на злополучную стену, — все слышали.

Кажется, меня поняли. Посмотрели сочувственно, потом облизали языком морду и запрыгнули ко мне на кровать. Со второй попытки. Все-таки мопс у нас был упитанный, тяжелый. Его так и тянуло к полу.

Сама не знаю, каким чудом смогла заснуть. Наверное, смирилась с тем, что там, у себя в комнате, Веник продолжает страдать под тяжелый рок, а тут, рядом, Гоголь со своими приятелями, все никак не разойдутся по койкам и таки дадут поспать одной неудачливой девчонке. Хотя… последнее было уже не нужно.

Глава 2


Воскресение прошло более-менее спокойно. Я наконец-то смогла немного почитать, позаниматься и нормально поесть. А то накануне мне постоянно что-то мешало. Точнее, кто-то.

— Лиска, будь другом, погуляй с Ериком! — послышался за дверью моей комнаты вопль Веника.

Я только-только села за дополнительные задания (второй раз за этот день), как меня вновь куда-то дергают. В смысле, не куда-то, а на прогулку с любимцем семьи.

— Сегодня твоя очередь! — парировала я, открывая учебник на нужной странице. Ничего не слышу, ни на что не реагирую. Даже на скользящие по гладкому дереву коготки мопса. И скулеж его тоже не слышу. Почти…

— Я страдаю, систер, разве это не повод стать затворником? — продолжал ныть брат.

Открыв дверь, он встал на пороге и, облокотившись о косяк, самозабвенно продолжил втирать мне о своих страданиях:

— Посмотри на меня, — младший коснулся ладонью груди у самого сердца, — бледен, изможден, почти мертв.

— М-да, — пробормотала, полностью поворачиваясь на стуле лицом к брату. До этого я лишь косила в его сторону. — И актер из тебя не очень, знаешь об этом?

— Ну, систер, — нытья в голосе Веньки стало еще больше. — На самом деле паршиво. Ничего не хочу.

Внимательнее посмотрела на Вениамина, отмечая про себя, что если он и дальше продолжит страдать и изводить свою нервную систему тяжелой музыкой, то скоро ему прямая дорога на кладбище. В том смысле, что из рокера, он вполне может стать готом. Этого наша матушка точно не вынесет.

— С одним условием, — тыкнув в сторону брата пальцем, проговорила я, — сегодня ты свой кошмар слушаешь в наушниках.

— Ладно, — быстро согласился тот. Слишком быстро. Поэтому я добавила:

— На минимальной громкости.

— Но систе-е-ер, — опять заканючил братишка. — А если Юлька придет? И ей тоже захочется пострадать под «KORN»?

— Один наушник торжественно всунешь ей в ухо.

— Ты меня без ножа режешь, — кажется, ныть входит у моего братца в привычку.

— Так что? — никак не отреагировала на его страдания. Привыкла уже за две недели. — Договорились? Или сам пойдешь?

Брат посмотрел мне за спину, на окно, в котором была хорошо видна темная тяжелая туча. Скоро начнется дождь. Если продолжим препираться, я точно под него попаду (если соизволю войти в положение младшенького). И Ерик, крутящийся сейчас у моих ног — тоже.

— На раздумья у тебя три секунды, — приготовившись загибать пальцы, сказала я, строго посматривая на Веника. — Обратный отсчет пошел. Один…

— Договорились, — выдавил из себя согласие с моими условиями Вениамин.

— Аф! — радостно вторил ему Ерик.

— Тогда на выход, — махнула рукой, давая тем самым понять, что разговор считаю оконченным. — Мне переодеться нужно.

Мопс уходить ни в какую не хотел. Пришлось смириться с его присутствием. Впрочем, пес не стал наблюдать за моими переодеваниями. Плюхнувшись на ковер, он положил морду на передние лапы и замер, кажется, приготовившись ко сну.