Моей целью было не душное переполненное людьми метро, а торговый центр, расположенный рядом с входом. Поднявшись по ступеням, подошла к автоматическим дверям, которые по плану должны были сразу распахнуться. То ли я была такой незначительной и реагирующие на движения сенсоры не срабатывали, то ли закон подлости работал в этот день на полную катушку.

Отошла на пару шагов и снова подошла. Никакой реакции. Осмотрела дверь со всех сторон, задержав взор на верхней части. Вон и камера висит. Снимает, как я в ТЦ попасть не могу. С той стороны к стеклянной преграде подошел крупный высокий мужчина лет сорока. Кожаные штаны, футболка с этническим рисунком и кожаная же жилетка поверх. И вот на него дверь отреагировала тут же. Проскочила внутрь, не мешкая. Моей целью был туалет на втором этаже. В это время там меньше всего народу. И часть кабинок должна быть свободна.

Как переодевалась, отдельная история. Вдаваться в подробности не буду. Просто скажу, что было сложно. В небольшой кабинке надо было разместить довольно немаленькую сумку, себя и плохое настроение в придачу. Платье надела со второго раза. В первый, запутавшись, пыталась просунуть голову в рукав. Как итог, прическа растрепалась. Кеды тоже пришлось снять и обуть туфли на приличного размера шпильке. Убийственную обувь мне подарила Светка на прошлый день рождения. Надеялась, что она никогда мне не пригодится. Ошибалась. В связи с специфической работой, стоять на каблуках приходилось подолгу.

Сложив любимые и удобные вещи в спортивку, схватила сумку и вывалилась из кабинки, чуть было не подвернув ногу. Центр тяжести сместился, и я стала заваливаться влево. Благо, там я плечом встретилась с запертой дверью и встречи с полом не случилось. Доковыляв до раковин, стала приводить волосы в порядок. Время неумолимо убегало, грозя оставить меня без выручки.

Снова соорудив на голове хвост, поспешила покинуть общественный туалет. Ну, если мою походку вразвалочку можно было так назвать. Осталось пережить поездку на метро, а там и до очередного ТЦ рукой подать. Всего три остановки. Не так уж и далеко. Там меня должны были встретить и препроводить на место. Только вот, куда девать сумку? Разрешат спрятать ее за плакатом?

Вообще мой новый временный начальник был странным. Платье сама постирай, вовремя приди, часами на каблуках стой и получи за это копейки. Увы, возмущаться в моем положении было бы глупо. Заплатят, и на том спасибо. А это серое безобразие, в котором я сейчас шла по улице, я им завтра верну. Если доеду до нужного офиса. По Игорю Степановичу сразу было видно, что он скупердяй. И даже за дешевое синтетическое платье удавится.

Когда спускалась по лестнице в подземку, каблук левой туфли жалобно хрустнул. Перепугалась, что единственная подходящая для такого случая обувь может в скором времени полететь в мусорное ведро и остаток пути проделала, еле передвигая ногами.

Вагон поезда был полон недовольными усталыми работягами. Еле протиснулась и оказалась зажата между полноватым взмокшим мужичком, на голову ниже меня и азиатской внешности молодым человеком, который, как только я оказалась поблизости, странно терся об меня бедром. Сразу почувствовала себя грязной.

Через две остановки народ немного «рассосался» и я отошла от парня, стараясь лишний раз не смотреть на чем-то довольного азиата. И думать не хочу, чего это он такой удовлетворенный и умиротворенный.

До очередного ТЦ я не дошла, а дохромала. Торопившаяся покинуть вагон женщина, когда двери открылись, так распереживалась, что ее прихлопнет, что и не смотрела по сторонам. Итог: дама как следует потопталась на моей несчастной конечности. Каблук тогда скрипнул еще раз, намекая, что подобного издевательства более не перенесет.

Плакат радостной кошечки заметила сразу, как только прошла через главный вход. Рядом с мордашкой облизывающегося животного маячил щупленький мужчина в светлой футболке не по размеру и старых джинсах. Подошла к нему, поздоровалась. Он вздрогнул, посмотрел на меня осоловело и начал отчитывать из-за моего опоздания.

— Всего три минуты, — развела руками. Медленно и осторожно, чтобы ремешок сумки не сполз до локтя.

— Целых три минуты, за которые ты не получишь деньги! — продолжил возмущаться мой надзиратель. Именно он должен был следить за мной со стороны все то время, что я буду простаивать у входа в магазин. — Тебя ведь Мария зовут? — сразу сменил тему. Кивнула, с именем он не ошибся. — А меня зови Иван Романович.


— Очень приятно, — сказала, пусть и не испытывала радости.

— Ну-ну, — хмыкнул мужчина.

— Где корм? — Тоже решили не тратить время на бесполезные разговоры, а сразу перейти к делу.

Мне молча указали на коробки, что аккуратной стопочкой стояли слева от стенда.

— Приступай. И… — тут мужчина обратил внимание на мою ношу, — спрячь сумку. Чего ты с ней стоишь?

— А куда? — спросила, озираясь вокруг.

— Да хоть куда-нибудь, — отмахнулся Иван Романович.

Пришлось пристраивать сумку рядом с коробками и молиться всем известным мне богам, чтобы ее не стащили. Не то чтобы там было что-то ценное помимо документов и небольшой суммы денег… Но разгуливать еще неизвестно сколько в коротком платье и на высоких каблуках не хотелось.

Еще минуты три ушли на краткий инструктаж. Что я должна говорить (Будто я не знала что. Листок с основными фразами и необходимой информацией мне еще на собеседовании передали, когда одобрили мою кандидатуру). Как необходимо улыбаться. Чтобы привлечь внимание будущих покупателей корма для кошек «МистерКис». Сразу стало ясно, как мужчина поглощен своей работой. Как ему нравится кошачий корм…

К сожалению, а может и к счастью, я такой радости не испытывала. Однако, свое недовольство и усталость пришлось запихнуть поглубже и натягивать на лицо дежурную улыбку. И сладким голоском рекламировать замечательный, наивкуснейший (откуда производители об этом знают, пробовали что ли), аппетитно выглядевший (не сказала бы) и ароматный (как бедные кошечки от него свои носы не воротят) корм для пожилых кошек и котов.

Открыв первую коробку, достала пять пакетиков кошачьего корма и приступила, собственно, к работе. Улыбаемся, говорим любезно, жизнерадостно и пытаемся быстро расположить к себе каждого, кто бросает в мою сторону заинтересованный взгляд. То есть, не конкретно на меня, а на ту милую кошечку за моей спиной.

— Молодой человек, — пропела я, когда в сторону магазина направился хмурый парень, — а у вас есть дома кошка? Или кот?

— У меня дома стерва, — буркнул он и пошел дальше.

Что ж, эти несколько часов обещали затянуться. Удавкой на моей шее.

— Женщина! — позвала даму в платье ядовито-розового цвета и с жуткой химией на голове. — Добрый вечер… — самое главное не забывать улыбаться. — А у вас дома есть кошка? Или кот?

— Пять, — встрепенулась дама, подходя ближе. Кажется, она на время забыла, зачем и куда шла.

— Просто замечательно! — обрадовалась я и сунула ей в руки все пять пакетиков. — Вот, для ваших кошечек. Лучший корм от производителя «КорстФрам». Только натуральные продукты и никаких вкусовых добавок.

Ложь! Но, к сожалению, в листочке, что мне дали на собеседовании черным по белому, было написано, что и как я должна говорить.

— О! — обрадовалась женщина. — Спасибо! Обязательно попробую.

Вам бы не советовала. Да и, чего греха таить, и кошкам бы вашим не дала. Жалко животных.

Примерно три часа я простояла на каблуках, играя роль милой и веселой девушки, которая так переживает за голодных домашних животных, что за бесплатно раздает корм. Иван Романович подходил несколько раз, спрашивал, как идут дела. Есть ли у меня к нему вопросы. Само собой, они у меня были. Но произнеся их вслух я рисковала остаться без денег. Поэтому продолжала улыбаться и делать вид, что мне очень нравится временная работа. Кем только я за прошедшие два года только не была. И бутылкой молока, и веселым инопланетянином, и стаканчиком с лапшой быстрого приготовления. А что приходилось, вот так вот стоя часами на одном месте, рекламировать, раздавая пробники. Кошачий корм — самое безобидное. После того, как я четыре часа провела возле открытых холодильников, уговаривая покупателей попробовать наивкуснейший сыр (соевый, между прочим), интерес к столь вкусному и полезному продукту, как обычный сыр исчез и так до сих пор и не вернулся.

— Ну что, все раздала? — полюбопытствовал Иван, материализуясь рядом со мной, словно черт, выпрыгнувший из табакерки.

Каблук противно скрипнул и сломался. Я пошатнулась и взмахнула рукой, ища опору. Ей оказался плакат. Не выдержав нагрузки, плотная на первый взгляд бумага порвалась, и я продолжила падение уже вместе с лишившейся носа кошкой.

— Куда-а-а?! — взвыл мой временный начальник.

Упала неудачно. Ушибла коленку и, зашипев от боли, стала поспешно вставать. Что за день такой сегодня? Не одно, так второе. И конца череде злоключений нет.

— Простите, — пробормотала, кое-как вставая на ноги и опуская взгляд в пол. Одновременно с этим пыталась надеть на ногу туфлю, лишившуюся каблука. Как хорошо, что сумка с одеждой при мне. Надо только добраться до туалета и переодеться в привычные вещи.

— Значит так, — в голосе Ивана Романовича послышалась сталь. — Сейчас переодеваешься, отдаешь мне платье и только после этого получишь деньги.

А если бы я, например, пришла без сменных вещей? Что тогда? Пока не верну «имущество» фирмы по производству кошачьего корма, не получу выручку?

— И где я могу переодеться? — спросила на всякий случай.

— У сотрудников магазина есть раздевалка. Там и переоденешься. Пошли.

Ладно, раздевалка это не так и плохо. Одно удручало: до этой самой раздевалки еще дойти надо.

— Подождите! — встрепенулась. Чего тянуть, переобуюсь сразу.