— Следует ли мне вышвырнуть тебя вон, или это девчонка повисла у тебя на шее и нуждается в хорошей порке? — угрюмо осведомился незнакомец.

Смешок Мелиссы, скорее искренний, чем нервный, был решительно неуместным, учитывая только что сказанное. Однако она бесстрашно заверила Линкольна:

— Не обращайте внимания, это он не всерьез. Познакомься с моим дядюшкой Йеном. Кстати, дядя.. — Она многозначительно покачала головой:

— Я ведь уже упоминала лорда Кембери, не так ли?

— А, так это он и есть? Правда, он не слишком спешил тебя увидеть, но поцелуи вполне объяснимы. Только смотрите, чтобы этого больше не было, пока не получишь разрешение отца.

Мелисса наконец догадалась покраснеть. Линкольн был слишком разочарован несвоевременным появлением Йена, чтобы по-настоящему смутиться. И, будучи старшим из троих, он немедленно овладел собой и выступил вперед, чтобы пожать руку Йена:

— Рад познакомиться.

Молодой шотландец понимающе ухмыльнулся:

— Да и я тоже. Значит, вы живете в Лондоне? Или только что явились из провинции?

— Ни то ни другое. Я приехал в Лондон на день позже Мелиссы. К сожалению, все это время пытался получить доступ в сию твердыню, именуемую домом.

— Дворецкий не пускает кого попало, — раздраженно пояснила Мелисса. — Знай я это раньше, как следует отчитала бы этого человека.

— Значит, герцогиня скорее помешала, чем помогла, верно? Черт возьми, ну и забавно же, если спросите…

— Только засмейся, и получишь по голове, — пригрозила Мелисса, чем заработала очередную ухмылку от неукротимого молодого человека.

С первого взгляда было видно, что дядя и племянница — не просто родственники, но и друзья, причем близкие. Впрочем, и неудивительно, не такая уж между ними разница в возрасте!

Йену, похоже, лет двадцать пять, а со своими каштаново-рыжими волосами и обилием веснушек на симпатичной физиономии он кажется еще моложе. И похож на Макгрегора, предположительно своего старшего брата, только ростом. Да, Макгрегор, несомненно, его брат, поскольку известно, что мать Мелиссы — англичанка.

Однако было в этом Йене нечто смутно знакомое, хотя Линкольн никак не мог понять, что именно. Должно быть, они встречались раньше, но либо мельком, либо так давно, что подробности не сохранились в памяти. Но что-то тревожило Линкольна, словно с этим знакомством были связаны какие-то неприятности.

Но пока он постарался не думать об этом и поближе познакомиться с Йеном. В конце концов, для его же блага поладить с семьей Мелиссы. Но с этим вряд ли возникнут сложности, ведь он уже прошел испытание у ее отца.

Но Йен, очевидно, испытывал то же назойливое ощущение, поскольку спросил:

— Такое странное чувство, что мы уже встречались.

— Знаете, — признался Линкольн, — я сам об этом думал.

— Вы не бывали в Шотландии девятнадцать лет?

— За все это время — ни разу. Может, вы раньше приезжали в Англию?

— Нет, это мое первое путешествие в здешние места. А вот мои братья сюда наведывались.

— Братья? У вас их много?

— Достаточно, — кивнул Йен и отчего-то громко прыснул.

Мелисса нахмурилась:

— Потише, несчастный, не хватало, чтобы ты отпугнул и этого поклонника, прежде чем он сможет считаться таковым!

— О да, девочка, именно поклонником, иначе не посмел бы тебя целовать!

— Он прав, Мелисса. Я официально за тобой ухаживаю, причем с разрешения твоего отца.

Мелисса в очередной раз зарумянилась, чем вызвала новый приступ веселья у Йена. Линкольн не намеревался быть столь откровенным, но хотел, чтобы она убедилась в серьезности его намерений. Он собирается жениться на ней, и как можно скорее. Стоит ли откладывать свадьбу, если они питают друг к другу взаимные и столь пылкие чувства?!

— Насколько я понял, у вас большая семья? — спросил Линкольн.

— Очень, — подтвердила Мелисса.

— Мне это нравится, — улыбнувшись, заверил он. — Сам я был единственным сыном и часто тосковал по тесной дружбе и теплым отношениям, существующим в большинстве таких семей. Вчера ты видела всю мою родню.

— Твои тетя и кузина просто очаровательны! — воскликнула она. — А вот мать почему-то очень сдержанна. Я боюсь, что она невзлюбила меня.

— Вздор… и к тому же не имеет значения. Ты должна знать, что мы с матерью не слишком ладим. Ее решение отослать меня к дяде и там оставить сильно охладило мои чувства к ней. Мне тогда было всего десять, и я нуждался в материнской любви. Но с тех пор я видел ее всего несколько раз.

Мелиссу, очевидно, потрясло это сообщение. Ее глаза светились сочувствием. Черт подери, он не должен был исповедаться ей! Не то чтобы собирался держать все в тайне, но пока слишком рано беседовать на эти темы! И к тому же ему не жалость от нее нужна. Поэтому Линкольн попытался заговорить о другом.

— Сейчас, после стольких лет, все это не важно. И не стоит о ней думать, — небрежно бросил он.

Мелисса с сомнением покачала головой, но Линкольн не слишком хорошо умел лгать и только добавил:

— В любом случае она не живет со мной и скоро вернется к себе, в Шотландию.

— А где ваш па? — выпалил Йен. — Почему он ни словом не обмолвился, когда вас лишили родного дома?

— Он умер несколькими годами раньше, когда шахта, которую он осматривал, обвалилась.

Услышав это, Йен словно оцепенел: вероятно, искренне сочувствовал, но старался этого не выказывать.

На этом визит окончился. У них было немало дел перед ужином и театром. Мелисса дала Линкольну название пьесы, на случай если он тоже захочет посмотреть. Кроме того, она собиралась уехать в чье-то поместье до конца недели и обещала раздобыть приглашение и для него.

Линкольн покинул дом Сент-Джеймсов с легким сердцем, не подозревая о том, что надежды на будущее вскоре будут разбиты в прах.

Глава 13

Он прибыл в театр, предвкушая скорую встречу с Мелиссой. И не важно, что он видел ее всего несколько часов назад. Этого ему было мало!

Он уже успел понять, что вообще не хочет расставаться с ней, и всего обиднее, не имеет права видеть ее когда пожелает. И визитов ему явно недостаточно. Только женитьба позволит ему быть с ней всегда. Все время.

Придется спросить тетку, сколько должно длиться ухаживание, и как только настанет момент, немедленно сделает предложение Мелиссе.

Но она не приехала.

Если бы Линкольн не привез с собой Эдит, он немедленно отправился бы выяснять, в чем дело. Но Эдит было не на кого оставить, и у него не хватило духу увезти ее посреди представления, тем более что у нее внезапно появились поклонники.

Очевидное внимание Джастина Сент-Джеймса, пригласившего ее на танец, и было тем толчком, в котором она нуждалась, чтобы привлечь внимание молодых людей. Сразу несколько джентльменов выступили вперед, чтобы представиться Эдит, прежде чем она и Линкольн нашли свои места. Во время антракта чудо продолжалось. Один даже подошел второй раз и осведомился, не может ли он нанести ей визит завтра.

По пути домой Эдит изнемогала от волнения. Линкольн старался не испортить ей настроение, хотя был вне себя от тревоги. Мало ли что могло помешать Мелиссе приехать в театр! Она же не отвергла ничьего приглашения: в этом случае ей пришлось бы прислать записку с извинениями и официальным отказом. Ничего страшного, он скоро узнает, что заставило ее изменить планы.

Так он думал. Но вскоре убедился в обратном, когда на следующий день прибыл в дом герцога и снова не смог войти, хотя на этот раз его не приняли под предлогом того, что герцогиня и ее подопечная уехали из города. Отправились в деревню, в гости, до конца недели.

— Куда именно они поехали? — догадался спросить Линкольн, надеясь, что тетка получила приглашение в тот же самый дом. Но слуга, стараясь поскорее избавиться от нежеланного гостя, поспешно бросил:

— Понятия не имею, сэр.

Линкольн сильно сомневался в правдивости ответа, ибо все дворецкие считали своим долгом и обязанностью знать о господах абсолютно все. Но вместо того чтобы наброситься на него с обвинениями, что, несомненно, заставило бы слугу тут же захлопнуть дверь перед его носом, Линкольн осведомился:

— А дядя мисс Макгрегор здесь?

— Нет, сэр. Мастер Йен сопровождает дам.

— И вы действительно не имеете представления, куда они приглашены?

— Прошу прощения, сэр, — с достоинством ответил дворецкий, — я не могу знать подобные вещи. Можно бы, разумеется, узнать у секретаря ее светлости, но ему дали выходные, пока герцогини нет в городе, так что он тоже отлучился.

Это по крайней мере звучало правдоподобно, так что Линкольн кивнул и удалился. В любом случае ничего не оставалось делать, кроме как ждать обещанного приглашения, которое Мелисса обещала для него добыть.

Но он так и не дождался. Речь шла о четырех днях, и хотя другие приглашения, в самые лучшие дома, сыпались дождем, герцогиня Ротстон и ее гостья не вернулись к концу недели. А дворецкий каждый раз, когда его допрашивали, что происходило ежедневно, неизменно твердил, что не получал известий от хозяйки.

Линкольн был не настолько глуп, чтобы не понять: по какой-то непонятной причине его намеренно избегают. Мелисса не желает его больше видеть, и тем более терпеть его ухаживания. Но почему бы попросту не сказать ему об этом и положить конец его страданиям? Вместо этого Линкольн продолжая безуспешно гадать, в чем его ошибка.

Неудивительно, что он стал искать утешения в выпивке, что позволяло хотя бы ненадолго забыться.

Неподалеку от его дома был кабачок, довольно приличный, который он часто посещал со старыми приятелями. Вчера он провел здесь весь вечер, пока знакомый кабатчик не закрыл заведение и не проводил его домой… по крайней мере Линкольн смутно помнил, что его кто-то провожал, тем более что определенно нуждался в помощи. И к счастью, почти весь следующий день он проспал.

Но к вечеру снова вернулся. Кабатчик Патрик, или Пэтти, как его чаще называли, закатил глаза при виде посетителя, но все же без лишних просьб принес к его столу бутылку коньяка. Приятели вечно шутили над тем, что он, шотландец, предпочитал французский напиток.