— Меня зовут Джейкс, — представился им полицейский, наблюдая за тем, как Джесон устанавливает на столе ящик леди Мэри. — Я могу быть также поваром, посыльным, кем угодно, так что с любыми просьбами и пожеланиями можете обращаться сразу ко мне.

Он чем-то напоминал Гвинет Харпера — такой же коренастый, широкоплечий, но только если Харпер всегда казался хмурым, то на лице мистера Джейкса постоянно играла усмешка.

— В доме есть еще кто-нибудь? — спросил Джесон.

— Нет, никого, — ответил Джейкс, — хотя я, честно говоря, ожидал увидеть здесь Харпера. Между прочим, я начал уже волноваться за вас.

— Да, мы немного запоздали, — согласился Джесон. — Харпер скоро прибудет. А что с наружным наблюдением?

— На месте двое привратников, которые патрулируют двор, и грум на конюшне. Все они вооружены, так что причин для беспокойства нет, мистер Рэдли.

— Хорошо, — сказал Джесон.

— Примерно час тому назад для вас было получено сообщение, сэр, — доложил Джейке. — Полковник Мейтленд просил передать вам… — Он покосился на Гвинет. — Просил передать, что с мистером Джерардом случилось несчастье. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Кто-то сумел убрать его, и полковник Мейтленд хотел встретиться с вами в доме мистера Джерарда на Стрэнде.

— Почему вы мне об этом сразу не сказали?

Усмешка слетела с лица Джейкса, и он обиженно ответил:

— Потому что вы задавали мне вопросы, сэр, а я отвечал на них.

У Гвинет не было времени на то, чтобы выслушивать все это. Она сгорала от нетерпения.

— Что я тебе говорила? — обратилась она к Джесону. — Джерард завяз во всем этом по самое горло. Нам нужно ехать туда, и немедленно.

— О нет, — ответил Джесон. — Я поеду один, а ты останешься здесь. Мы пока не знаем, что может означать смерть Джерарда.

— Она означает, что угроза позади, — воскликнула Гвинет, — и что я теперь свободна! И Гарри больше нет смысла охотиться за мной.

— Если бы это было так, Мейтленд сказал бы.

— Прошу прощения, сэр, — вклинился в разговор Джейкс, — но мне кажется, что вам не следует брать леди с собой. Посыльный полковника Мейтленда намекнул, что зрелище в доме мистера Джерарда не из приятных.

— Тогда решено.

Гвинет могла бы возразить, что, будучи вдовой офицера, она повидала в своей жизни не один развороченный живот или размозженный череп, но Джесон, уловив ее мысли, так выразительно посмотрел на нее, что она решила не спорить.

— В таком случае, — сказала она, — поезжай и постарайся вернуться как можно скорее. Мне не терпится узнать, что происходит.

Джесон улыбнулся, а затем обратился к Джейксу:

— Вы останетесь с миссис Бэрри. Ни на минуту не оставляйте ее одну. Вы меня поняли?

— Да, сэр.

— И заприте за мной дверь.

— Да, сэр.

После того как дверь была тщательно закрыта на замок, Гвинет двинулась к лестнице. Проходя мимо стола, она задержалась и посмотрела на ящик леди Мэри. Ей хотелось принять ванну и переодеться, но она не могла выпустить ящик из поля зрения.

— Джейкс, не могли бы вы перенести этот ящик в мою комнату? — спросила она.

Тот молча взял его в руки и начал подниматься по лестнице вслед за Гвинет.

* * *

Ричард Мейтленд стоял возле камина в библиотеке Джерарда и пытался представить себе картину гибели Джерарда и Уитли. Их тела успели убрать, но на столе и на ковре остались бурые пятна, напоминавшие о недавно разыгравшейся здесь кровавой драме. Следов борьбы обнаружено не было, и полицейские, недавно покинувшие дом на Стрэнде, легко вынесли свой вердикт — убийство и самоубийство. Однако Ричард не был склонен считать, что все в этом деле обстоит так просто.

Он посмотрел на открытое французское окно, выходящее на террасу. Именно через него в комнату мог проникнуть преступник, причем этот человек был знаком Джерарду, в противном случае тот должен был поднять тревогу или, по крайней мере, выстрелить в него из пистолета, который хранился у него в ящике стола.

А потом убийца исчез.

Была во всем этом одна странность. Не нашлось отпечатков ног на клумбах, разбитых под окнами библиотеки, не залаяла ни одна собака на дворе. Убийца тихо проник в комнату, хладнокровно убил Джерарда и Уитли, а затем так же тихо и незаметно скрылся. Он сделал все для того, чтобы картина происшествия напоминала убийство и самоубийство. И все же Ричард сомневался. Он продолжал ждать, не удастся ли его людям, осматривающим сейчас дом и двор, найти хотя бы малейшее доказательство того, что его мрачные предположения имеют под собой веские основания.

В такой ситуации он утешал себя только мыслью о том, что теперь Гвинет Бэрри находится в безопасности. Однако нельзя было сбрасывать со счетов тот факт, что убийца продолжал разгуливать на свободе.

В дверь постучали, и на пороге возник запыхавшийся Харпер.

— Мне передали о Джерарде, сэр, — сказал он.

— Разве вы не должны находиться в Мэрилибон и охранять миссис Бэрри?

— Это долгая история, сэр, — неуверенно ответил Харпер. — Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Не смотрите на меня так. С ней мистер Рэдли.

Они обернулись, увидев вошедшего в комнату Месси.

— Вы оказались правы, сэр, — сказал он. — Сзади имеется окно, которое ведет прямо на черную лестницу. На ступеньках мы обнаружили травинки и землю.

— Отлично. Вы знаете, что делать дальше?

Месси молча кивнул и вышел за дверь.

После этого приступил к своему докладу Харпер. Он рассказал и о голубом пальто, и о поездке в Хэмпстед, но Мейтленд как будто не слушал его. Он не задал Харперу ни единого вопроса. Казалось, полковник живет ожиданием чего-то страшного, что может разразиться в любую секунду.

Харпер едва успел перейти к ящику с рисунками, как дверь библиотеки с грохотом распахнулась, и в нее вбежал взволнованный, запыхавшийся Месси.

— Его нет, сэр! Ни в доме, ни во дворе!

— Он должен быть!

— Нет, сэр. Мы перевернули все вверх дном.

Ричард уставился в лицо Месси слепым взглядом, думая о том, что и на этот раз ему не удалось перехватить Гарри. Куда он делся? Ведь Гарри не знал, не мог знать о том, что миссис Бэрри сейчас в Мэрилибоне.

Или все-таки мог?

— Пойдемте, Харпер, — сказал он. — Быстрее.

— Куда мы направляемся, сэр?

— В дом на Мэрилибон. Месси, собери людей. Поторопись.

— Что плохого может случиться с миссис Бэрри, если Джерард мертв? — спросил Месси.

— Кто может знать, что на уме у этого мерзавца? Он может сделать это из чувства мести, уязвленного самолюбия, для того, чтобы выставить нас всех дураками, в конце концов!

— За кем мы едем? — спросил Харпер, но ответа не услышал, потому что Ричард был уже за дверью.

* * *

Войдя в спальню, Гвинет зажгла свечи в расставленных по всей комнате канделябрах. Поворачиваясь, поймала свое отражение в длинном овальном зеркале. Ей очень не хватало сейчас Харпера с его вечно хмурым лицом, не хватало Джесона, с которым можно было бы обо всем поговорить и поспорить. Он оставил ее здесь, потому что не хотел, чтобы она волновалась. Но как он не понимает, что успокоится она лишь тогда, когда увидит живой и невредимой леди Мэри!

И Грейс.

Она посмотрела на голубое пальто, которое держала в руке, и вспомнила Марка, когда тот был еще совсем маленьким. У него было голубое одеяло, с которым он ни за что не желал расставаться. Он повсюду таскал его с собой до тех пор, пока оно не протерлось до дыр. Гвинет сказала, что сошьет ему новое одеяло, но Марк об этом и слушать не захотел. Тогда она не могла понять привязанность сына к какому-то одеялу, но сейчас поведение Марка уже не казалось ей странным. Одеяло было его талисманом, щитом от всех бед и невзгод. Так и это пальто. Пока оно остается в руках Гвинет, она будет жить надеждой на то, что Грейс жива и здорова. Только после того, как Гвинет убедится в этом, она сможет расстаться с этим голубым талисманом.

Гвинет не знала, где скрывается Грейс, но это могла знать леди Мэри, а значит, необходимо было в первую очередь разыскать именно ее.

Ах, почему она не настояла на том, чтобы поехать вместе с Джесоном?

Гвинет положила пальто на кровать, рядом со своей сумочкой, и прошла в ванную комнату с облицованными зеркалами стенами. Тщательно вымыла холодной водой руки и лицо и вернулась в спальню.

Гвинет решила как следует рассмотреть ящик. Она сразу же заметила то, на что не обратила внимания в библиотеке, — маленькую медную пластинку, на которой было выгравировано: «Уиллард Брайент». Гвинет не могла вспомнить, видела ли она эту пластинку раньше. Быть может, и видела, просто не придала ей значения.

Это был этюдник, какими пользуются художники, делая зарисовки с натуры. Сбоку виднелась прорезь небольшого выдвижного ящичка для хранения мелков и карандашей. Гвинет выдвинула его, увидела, что он пуст, и задвинула обратно.

Затем она вздохнула и подняла голову. Джейке стоял у окна, глядя на улицу.

— Что вы там высматриваете? — спросила она.

— А, — повернулся он, — просто ожидаю отъезда мистера Рэдли. Но он до сих пор на конюшне.

— На конюшне?

— Да, а что?

Ну, конечно. Когда они вернулись в город, Джесон поставил лошадей и карету здесь, опасаясь, что на Мун-стрит их сможет обнаружить Гарри.

У нее еще оставалось время на то, чтобы убедить Джесона взять ее с собой.

— Я еду вместе с ним, — заявила Гвинет, поднимая ящик. — Пойдемте, Джейке.

Он отошел от окна и загородил ей дорогу.

— Нет-нет, миссис Бэрри. Вы же слышали, что сказал мистер Рэдли. Он хочет, чтобы вы оставались здесь.

— Мне неважно, что сказал мистер Рэдли. Я еду с ним. Если не хотите сопроводить меня до конюшни, можете оставаться здесь.

— Будьте благоразумны, миссис Бэрри.

— Уйдите с дороги, Джейке.

Что-то изменилось в его глазах, они вдруг стали светлее и острее. Джейке в эту минуту походил на охотничью собаку, почуявшую дичь. Гвинет оглянулась на кровать, но сумочки с пистолетом на ней уже не было.