- А теперь моя очередь, - сказал он.

- Нет, я уже...

- Но спину-то ты не натирала. - Юджин взял из ее одеревеневших пальцев тюбик, и она покорно вытянулась, уткнувшись лицом в расстеленное полотенце. Он оседлал ее, расстегнул застежку купальника на спине и, не обращая внимания на яростные протесты, принялся втирать крем в нежную кожу. Саманта была не в силах пошевелиться, ее бедра оказались сжатыми сильными ногами Юджина, а его рука скользила по спине от плеч к бедрам и обратно.

У девушки перехватило дыхание, возбуждение угрожающе нарастало. Сердце билось так громко, что, казалось, заглушало шум морского прибоя. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы все загорелое мускулистое тело Юджина оказалось прижатым к ней. Чтобы он обнял ее крепко-крепко.

Но когда его ладонь скользнула ей под мышку, туда, где начиналась грудь, она вздрогнула, словно от удара электрическим током. Однако ей не оставалось ничего другого, как только лежать с замирающим сердцем, ощущая пальцы Юджина, добирающиеся до сосков и пробуждающие их к жизни.

- Юджин...- Его имя в ее устах прозвучало наполовину стоном, наполовину мольбой.

- Клянусь, ты хочешь меня, - прошептал он ей на ухо.

Саманта и впрямь мечтала, чтобы эти нежные прикосновения длились вечно.

- Да! - выговорила она. - Я хочу тебя! - Слова вырвались неожиданно для нее самой.- Но я буду ненавидеть тебя... за то, что ты сделал меня такой, как все... кто был до меня.

Вес мужского тела, прижимавший ее бедра к песку, внезапно исчез. Саманта повернула голову и увидела, что он стоит над ней, упершись сжатыми кулаками в бока. Его губы были плотно сжаты.

- Я хочу искупаться,- наконец резко бросил он. - А потом пойдем собирать вещи.

Она с тоской наблюдала, как он шел по белоснежному песку туда, где на берег накатывались бирюзовые волны. Как ей хотелось, чтобы он не обладал такой гипнотической притягательностью, таким великолепным телом и блестящим умом... всем тем, что заставляло желать его с такой силой.

А еще она прекрасно понимала, что никогда не сможет завладеть его сердцем, ведь он ненавидел ее за то, что она писала о нем в газете. К тому же теперь, когда она стала его женой, он мог сравнивать ее - и не в ее пользу, конечно,- с красавицами из высшего общества Финикса, состязавшимися за его внимание. Он мог бы жениться на любой из них, а сейчас связан, помимо своей воли, браком без любви с ней, несмотря на то что к его услугам всегда было множество женщин,- только помани.

И все равно она не хотела сдаваться на его милость. Но жить рядом с ним и не желать его - задача очень трудная, если не сказать невыполнимая. Кожа Саманты все еще горела от его прикосновений... а изнутри ее сжигала не нашедшая выхода страсть. Наблюдая, как Юджин неторопливо, уверенно плывет против волн, Саманта подумала, что, если бы не сломанная ключица, она бы обязательно тоже искупалась, хотя бы для того, чтобы охладить пылающий внутри костер желания.

Отстраненная, но безупречная обходительность Фрейзерса на обратном пути все же оказалась способной отрезвить ее, и к тому времени, когда они в полном молчании пересекли границу штата, Саманта почувствовала, что полностью совладала со своими эмоциями.

Часа полтора спустя "додж" свернул с основного шоссе на грунтовую дорогу и остановился что называется в чистом поле. Саманта была готова выскочить из машины и броситься прочь от этого невозможного человека. Только мысль о скандальной заметке в колонке Флоренс Бедербек удержала ее на сиденье.

- Почему мы здесь остановились? - растерянно спросила она, разглядывая отдаленные вершины гор, окрашенные в розовые тона первыми лучами восходящего солнца.

Юджин выключил двигатель.

- Потому что здесь я и живу.

Саманта недоуменно осмотрелась по сторонам. Вокруг не было ничего, кроме поросшего можжевельником холма, к которому вела все та же грунтовая дорога.

- Где?

Юджин показал вперед.

- Вон там, рядом с тем холмом я построил дом в прошлом году, чтобы сбежать от условностей городской жизни.

Присмотревшись, Саманта смогла разглядеть окна в оштукатуренной стене, почти сливающейся со склоном холма. Она слышала про такие дома - причуды сбрендивших толстосумов, но мысль о том, что ей самой придется жить в одном из них, показалась занятной. Более того, она почувствовала даже некоторое облегчение, потому что ожидала, что Юджин привезет ее в один из претенциозных особняков в испанском стиле - что вполне соответствовало бы его имиджу сенатора - и обязательно с дюжиной слуг, путающихся под ногами, отчего она чувствовала бы себя не в своей тарелке.

Внутри дом оказался таким же необычным, как снаружи. Спустившись по ступенькам, как бы уходившим в глубь холма, Юджин открыл тяжелую дверь, ведущую в большую комнату с побеленными стенами. Широкие изогнутые скамьи вдоль стен были покрыты толстыми ярко-оранжевыми подушками. Узкое горизонтальное окно открывало чудесный вид на пустыню, окаймленную заснеженными горами. Маленькая кухня была оборудована просто и удобно, ничего лишнего, все строго утилитарно. Но больше всего очаровала Саманту небольшая печь с очагом в одном из углов комнаты. Она придавала помещению ощущение уюта и домашнего тепла.

Саманта почувствовала на себе внимательный взгляд Юджина и посмотрела на него.

- Тебе будет удобно здесь? - спросил он, словно это и в самом деле волновало его.

Она в ответ пожала плечами, как бы говоря, что у нее нет выбора. На самом деле ей хотелось воскликнуть, что она в восторге, и могла бы жить в таком доме вечно, но ей пришлось сдержать свой энтузиазм.

- У меня есть экономка, которая приходит на полдня ежедневно, - добавил Юджин.

- На то время, что мне предстоит здесь провести, меня устраивает все,сдержанно ответила Саманта.

Юджин засунул руки в карманы.

- Пойдем, я покажу тебе...- Его перебил телефонный звонок. Тяжело вздохнув, он возвел глаза к потолку.- Иногда мне кажется, что какое-то сверххитрое устройство сообщает заинтересованным лицам о моем появлении, едва я переступаю порог этого дома.

Саманта наблюдала, как он прошел в полутемный альков и взял трубку. Из разговора она поняла, что звонит его секретарша, и, не желая подслушивать, прошла в соседнюю комнату.

Это оказалась спальня, которая тоже являла собой воплощение простоты, только у стены здесь стояла огромная кровать, застеленная пестрым индейским покрывалом. Шкаф ручной работы из мексиканской сосны да широкая резная скамья с пестрыми подушками дополняли убранство комнаты.

Она прошла к дальней двери, рассчитывая найти там другую спальню, но вместо этого обнаружила ванную, отделанную голубым кафелем. Сама ванна- или, скорее, мини-бассейн- напоминала формой и размерами миниатюрную лагуну. Откуда-то сверху сквозь ветви тропических растений просачивался солнечный свет.

Саманта уже была готова раздеться, чтобы освежить свое уставшее тело, но голос Юджина напомнил ей, что она не одна.

- Твои коллеги сработали, как всегда, быстро,- провозгласил он, появляясь в дверном проеме и загораживая ей путь к отступлению.

Она взглянула ему в лицо и вздрогнула: яркие, сверкающие глаза, губы, растянутые в иронической усмешке...

- Что ты имеешь в виду? - с тревогой спросила она, проклиная себя за предательскую бледность.

Юджин приблизился и игриво поддернул пальцем кончик ее носа.

- Моя секретарша звонила, чтобы поздравить меня. Наша свадьба - на первых полосах всех газет штата... Спасибо Флоренс Бедербек.

Саманта предпочла бы, чтобы он не дотрагивался до нее. Однако молчала, больше удрученная тем, что не знает, как реагировать на известие. В конце концов, Юджин должен был предвидеть такой оборот событий, и было поздно жалеть о том, ч го случилось.

- А нам предстоит грандиозное представление на следующей неделе,продолжал он.- Жена губернатора дает обед в честь начала рождественских каникул.

- Понятно,- протянула Саманта, догадываясь, что означенное мероприятие меньше всего касается рождественских праздников.

Во-первых, это будет публичным объявлением о женитьбе сенатора Фрейзерса, а во- вторых - и что самое главное, - демонстрацией местному бомонду его неотесанной провинциальной жены. Вот так!

Она направилась мимо него к двери.

- Может быть, ты извинишься за меня... скажешь жене губернатора, что я устала.- Саманта обернулась через плечо и умоляюще посмотрела на Юджина. Разве молодая жена не имеет права устать после медового месяца?

- А ты этого хотела бы? - тихо спросил Юджин. - Ты хотела бы, чтобы я любил тебя так, что у тебя не осталось бы сил покинуть супружеское ложе?

Саманта вспыхнула.

- Нет! - Ее взгляд остановился на широкой, манящей постели.- И здесь я спать не буду!

Юджин одним шагом сократил расстояние между ними до двух пядей. Схватив Саманту за руки, он резко притянул ее к себе.

- Будешь! Да, будешь, Саманта Фрейзерс! Ты будешь спать здесь, потому что я не хочу, чтобы экономка, приходя сюда по утрам, находила нас спящими порознь. И ты будешь на обеде на следующей неделе. В этом и была цель нашей свадьбы: убедить всех, что мы поженились, полюбив друг друга с первого взгляда! - Он резко отпустил ее, и Саманта чуть не упала от неожиданной потери равновесия. - Я сейчас поеду к себе в офис ненадолго, чтобы узнать, как там дела, алы можешь пока отдохнуть - одна в моей постели! - На пороге входной двери он обернулся и сказал: - Миссис Хуантес, экономка, будет около девяти. Постарайся изобразить счастливую новобрачную. Это в твоих же интересах.

Когда Юджин вышел, Саманта не раздеваясь бросилась на кровать, чувствуя себя глубоко несчастной.

Было уже около полудня, когда она проснулась от того, что открылась дверь спальни.

- О, сеньора, я не хотела вас беспокоить.- Невысокая седая мексиканка робко заглянула в дверь.- В ванной я уберусь тогда завтра.