— Ищешь любимого? — спросила она с многозначительной ухмылкой.

Кэти мельком увидела в открытых дверях жалкого Джуда, набивающего трубку.

— Ищу Певуна, если ты о нем.

— Пошел вон в ту сторону, — махнула Пруди толстой трясущейся рукой.

Этот жест охватывал участок с четверть круга, туда вели две основные тропы: одна — к развалинам шахты Грамблер, а оттуда к Нампаре, другая — к церкви. Кэти решила пойти к церкви и очень скоро услышала возбужденные крики и улюлюканье из-за ворот церковного двора. Она зашла туда и увидела группу молодежи, истерично подстрекающую друг друга кидать камни в ее экс-жениха, закованного в колодки. По лицу его текла кровь из многочисленных ссадин. Он безуспешно пытался выбраться.

Неподалеку находилась недавно выкопанная могила, пока не занятая. Рядом с кучкой глины и камней (в некоторых угадывался блеск минералов) стояла лопата Джена Триггса, нынешнего церковного сторожа. Лопата-ленивка с длинным черенком и сердцевидным полотном. Кэти ухватила ее покрепче и шибанула Джо Стивенса по голове до потери сознания. Потом занесла лопату и угодила Берту Байсу в грудь, сломав два ребра. Мэри Биллинг еле успела увернуться, иначе бы осталась без головы, а остальные просто побросали камни и убежали.

Кэти отшвырнула лопату и подошла к колодкам. Певун с трудом разглядел сквозь льющуюся кровь нового мучителя.

— Выбирайся отсюдова, дурной пьяница! — гневно закричала она. — Божечки, да от тебя за километр разит...

— Кэти, я старался изо всех сил...

— Говоришь, старался? Мамочки родные, даже знать ничего не желаю! Давай же, выбирайся!

С этими словами она подняла деревяшку и помогла Певуну выбраться из колодок. В это время в колодки ударил камень, но Кэти зыркнула так свирепо, что больше камней не последовало. Два молодчика опустились на колени перед распластавшимся на траве Джо Стивенсом. Тот застонал. Берт Байс, прижимая руки к груди и опираясь на приятелей, двинулся прочь.

Освободившись от колодок, Певун упал на траву, а потом попытался встать.

— Лежи спокойно, дурачина! Ты ж ничего не видишь! Я повидаюсь с судьями и все им расскажу; приглашу сюда...

— Не, Кэти, я все вижу. Просто на голове царапины, и кровь течет. Вот.

Он размазал кровь по лицу тыльной стороной ладони и с жалким видом таращился на Кэти. От него еще разило ромом, но эта переделка выветрила хмель из головы.

Кэти вытащила желтый платок и стала оттирать ему лицо от крови и грязи.

— Мерзкие вонючки, — выругалась она и оглянулась. 

Двое парней утаскивали Джо Стивенса из опасной зоны. Вскоре все ушли. Подбоченившись, она воинственно осмотрелась, а затем перевела внимание на раненого.

— Подняться-то хоть можешь? 

Кэти помогла ему встать. Певун покачнулся, а потом выпрямился.

— Давай-ка, провожу тебя до дому.

Идти было недалеко — куда меньше, чем когда пришлось сопровождать домой Бена. Так они дошли до жилища Певуна. На их счастье, Пруди зашла внутрь, а жители коттеджа по другую сторону улицы были на работе. Накрапывал дождь.

— Дурачина, — повторила Кэти. — И зачем ты напился? Садись! — велела она. — Пойду принесу воды, надо отмыть тебе лицо. Вскипячу воду в кастрюле и чайку тебе заварю. Не так уж мне и трудно!

Руки ее еще подрагивали после вспышки ярости.

Она принесла миску с водой. Пока Певун отмывал лицо, Кэти разожгла огонь из щепок и плавника.

Уселась на корточки и посмотрела на пламя. 

— Да чтоб тебя, разгорайся!

Когда она во второй раз принесла воды для чая из колонки, Певун уже отмыл лицо и теперь вытирал его тряпкой.

— Так не пойдет! Ты не закончил. Вот, сымай рубаху. Штаны тоже. Весь извозюкался в грязи.

С неохотой Певун стянул рубашку, и Кэти воззрилась на бугры мышц на руках.

— Божечки, что ж ты за человек! Слушай-ка, хирург Энис должен осмотреть рану у тебя на голове. Зияет, как открытый рот.

— Да ерунда, Кэти. Правда. Сгоняю к Ирби, и он помажет чем-нибудь.

— Ладно, посмотрим. А теперь штаны.

Певун покосился на нее. 

— Не могу. Это неподобающе.

— Да Бога ради, меня что ли испужался? Давай побыстрей. Вот тебе одёжа. Сымай штаны и завернись, как в юбку. Сама сниму твои ботинки. Будешь наклоняться, опять кровь пойдет.

Вскоре он уже сидел замотанным в кусок ветхой скатерти, на плечах мешок из-под картошки, а Кэти разливала чай. У Певуна имелось полкувшина молока, предназначенного для кошек, и две чистые чашки, купленные к свадьбе.

Несколько минут оба молча пили горячий чай. Дождь с ветром усилились, ударяя в цветные оконные стекла.

— Эти Байсы и Биллинги, — начала Кэти, — получили хороший урок.

— Наверняка уж, — хихикнул Певун. — Еще Джо Стивенс. Он самый главный.

— Ага. Я разбила ему башку.

— Надолго хватит, уж точно, — Певун отпил чай. — Точно говорю, надолго. Ты так их шарахнула, вот так вот, что они попадали, как столбы, — он посмаковал слово. — Прям как столбы.

Кэти налила еще чаю, помешала в каждой чашке единственной деревянной ложкой. 

— Лучше бы мне вернуться. А то подумают, что я провалилась в шахту. Скажу, что с тобой приключилась неприятность. Учти, чтобы завтра утром пришел.

— Ага. Ой, да. Обязательно, Кэти.

— Чтоб миссис Треффри не ругалась. Ежели работа сделана, она добрая и милая.

— Я приду, Кэти, не сумневайся.

Кэти осмотрела его. 

— Ты ладно скроен. У тебя наверху есть же одежда?

— Нет. Ну... На стене висит куртка и штаны, но это на выход на воскресенье.

Кэти поднялась и притащила одежду. Придирчиво осмотрела, потом кинула на стол.

— Давай-ка твою голову поглядим.

Она снова проверила рану. 

— Надо бы сюда хирурга. Он подлатает. А в остальном...

— Ага, Кэти, — улыбнулся Певун.

Кэти опять уставилась на него. 

— Если б я за тебя вышла, ты б свел меня с ума.

— Останься еще, — попросил Певун. — Видишь. Тута нитка оборвалась.

— Тогда одевайся, — велела Кэти. — А то простынешь.

Певун потащился на кухню и вскоре предстал перед ней в выходной одежде. На опухшем лице красовалось три синяка и два пореза, но пронзительно голубые глаза не пострадали, остались по-детски ясными.

— Надо бы тебе кого-нибудь подыскать, чтобы присматривал за тобой — снисходительно отозвалась Кэти. — С тобой мороки, как с твоими кошаками.

— Нет, — возразил Певун.

Решительность в его голосе поразила Кэти. Впервые он ей перечил.

— Мне хочется заботиться о тебе, — продолжил Певун. — Всё время, от рассвета до заката. Вот чего мне всегда хотелось. Все время. И все еще хочется.

Струи дождя били по стеклам.

— Ты правда так думаешь? — спросила Кэти.

— Да, правда.

Кэти надолго задумалась.

— Ты меня с ума сведешь, — повторила она.

На избитом лице появилась улыбка.

— Не, Кэти, не сведу. Честно, не сведу.


Глава двенадцатая


I

В пятницу, 13 октября, Стивен выглядел гораздо лучше, чем несколько дней назад, и вроде больше у него ничего не болело. Он много говорил с Клоуэнс, хотя частенько невпопад.

— Мы с тобой многого добились, — сказал Стивен, — у меня грандиозные планы на следующий год и дальше. Все время, лежа здесь, я их обдумывал. Планы на тебя и Джейсона — всех Каррингтонов. Я построю новое судно, вот что — такое, как надо. Отдам «Леди Клоуэнс» Джейсону. Война закончена, мир на наш с тобой век восстановлен, так что надо приспосабливаться к обычной жизни. Мирная торговля приносит прибыль, если оседлаешь волну раньше конкурентов. Здорово, что не надо работать на чужого дядю, только на себя. Тебе не платят раз в неделю, или в месяц, вся прибыль идет тебе в карман. Думаю вот открыть акционерное общество.

— А что это?

— Более современный способ ведения дел, как на шахтах. Или приобретение акций приватира. Создаешь акционерное общество стоимостью пять тысяч фунтов, а себе оставишь акций на три тысячи. Акции купят другие люди и будут получать долю прибыли, но управляешь всем ты. И можешь свободно пользоваться двумя тысячами фунтов. Похожая мысль пришла мне в голову, когда я задолжал Уорлегганам. Тогда никто не хотел покупать долю. Сейчас все иначе.

Он облизнул губы, Клоуэнс отерла ему лицо и дала глотнуть лимонада.

Стивен усмехнулся.

— Знаешь, я по жизни был сообразительным. Особенно в последний год. Это ты принесла мне удачу, любимая. Все время ее приносила.

Когда умерла твоя первая жена? Скончалась ли она в 1813 году, когда ты в первый раз собирался на мне жениться, или ты решил рискнуть — мол, никто не узнает? Клоуэнс невыносимо и отчаянно хотелось спросить, но вместо этого она снова вытерла ему лоб и смочила сухие губы.

— Я получил пару царапин, ты ж знаешь. Но кой-чего не знаешь. В тот раз, когда на скачках Эндрю опознал во мне человека из кабака в Плимутских доках... Гадкий момент. Знаешь, я не сильно доверял Эндрю. Зла он никому не желал, но у него слишком длинный язык, когда выпьет. Сболтнул бы лишнего при Джордже Уорлеггане или его приспешниках... Но теперь его опрометчивость мне больше не помешает. С Томасин он прекратил пить, все осталось в далеком прошлом. Например... например, еще кое-что, к чему он непричастен. Это касается других. Ты удивишься, если узнаешь, кто именно причастен. Близкий тебе человек. Но я никогда не расскажу, теперь уже точно...

В дверь заглянул Джейсон.

— Я сменю вас, пока вы готовите обед, мэм.

Клоуэнс подошла к двери.

— Я пока не могу уйти. Тебе придется сходить за доктором Мейзером.