Вздохнув, Джейн оперлась подбородком на руки и стала смотреть на море. Потом тряхнула головой, вскочила и отправилась покупать платье.

***

Машина остановилась возле ее дома ровно в пять часов. Это был не тот лимузин, что принадлежал Гордону, а, очевидно, взятый в Мэй-форде напрокат. Джейн села рядом с Гордоном, и с минуту они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила она наконец.

- Нормально. Не беспокойся за меня.

Она расслабилась. На ней было платье простого покроя, но, тем не менее, очень красивое. Оно походило на греческую тунику. Тонкий бледно-золотой шелк стекал с плеч, лаская тело. Золотистые сандалии на ногах гармонично дополняли наряд, а в волосы, заколотые с одной стороны и свободно ниспадавшие с другой, Джейн вставила шелковую розу. Губы и ногти она покрасила в цвет бронзы, и легчайший аромат ее любимых духов витал вокруг нее.

Джейн улыбнулась Гордону. Тот все еще не сделал ни малейшей попытки тронуть с места машину.

- Дозволено ли мне будет выразить восхищение по поводу вашей внешности, мисс Милред? - Его взгляд ласкал слегка загорелую кожу ее обнаженной шеи, потом скользнул на ее плечи. Вслед за этим он оглядел себя. На нем были светлые брюки и черная рубашка с длинными рукавами. Он был чисто выбрит, темные волосы - аккуратно причесаны. - Спасибо тебе, - проговорил он.

- За что, Гордон?

Тот наконец-то завел мотор.

- За все. За то, что ты есть на свете. Увидев тебя, я несколько минут потерял дар речи. - Машина тронулась с места. - Ты что, привезла это сногсшибательное платье с собой на всякий случай?

- Я... - Она помедлила. - Хотелось бы мне сказать, что я всегда готова ко всему, но, увы, это не так.

- Ты что, купила его прямо сегодня? - поразился он.

- Именно, - отозвалась она с чувством глубокого удовлетворения в голосе. - В Мэйфорде есть несколько отменных магазинов.

- Тебе не обязательно было это делать, - сказал он мягко.

- Поверь мне, Гордон, когда есть повод купить новое платье, от этого невозможно удержаться - если ты женщина.

Какое-то время он молчал, сосредоточенно глядя на дорогу, а затем его лицо помрачнело, и он проговорил:

- Ох, черт, Джейн, это все чрезвычайно не к месту.

- Что? - Она услышала неожиданное беспокойство в своем голосе.

- Я должен лететь в Портленд сегодня вечером. В восемь часов. В одной из моих компаний случился кризис. Она оказалась на грани банкротства, сказал он расстроенно, - и в довершение главного менеджера поймали на финансовых махинациях. Теперь, когда это открылось, он угрожает покончить с собой. Все это ставит под угрозу существование компании, и я обязан...

- Гордон, - перебила она его, - почему ты просто не сказал об этом, когда я только еще садилась в машину? Или почему... - Она повысила голос и резко закончила: - Почему ты просто не позвонил мне?

- Я сам узнал полчаса назад, Джейн...

- Как ты сможешь вылететь из Мэйфорда в такой короткий срок? Все рейсы сейчас переполнены! - запротестовала она.

- Аэропорт всего в часе пути. Туда прилетит самолет компании и заберет меня.

- Ах, самолет компании, - протянула Джейн. - Вот что значит быть богатым. - Она откинулась на сиденье и сжала зубы, не желая продолжать. Не желая выпускать наружу свою обиду и разочарование. Но все же не смогла удержаться от того, чтобы добавить: - Тогда почему мы куда-то едем? Разве тебе не надо собираться?

Гордон остановил лимузин на автостоянке возле маяка.

- Потому что у нас еще есть время, - сказал он тихо и достал с заднего сиденья сумку-холодильник, которую она не заметила раньше. Оттуда он извлек запотевшую бутылку шампанского и два хрустальных бокала. - Я заказал столик в ресторане отеля. Но почему бы нам для начала не выпить здесь и не полюбоваться видом?

- Действительно, почему...

Она прислонилась к крылу машины, созерцая закат над панорамой Мэйфорда, глядя на расстилающиеся внизу - прямо под ними - пляжи, на маяк, возвышающийся рядом, выкрашенный в сияющий белый цвет, а сейчас нежно-розовый от заходящего солнца... Гордон присоединился к Джейн несколькими минутами позже. Она перевела взгляд на море, любуясь тысячами бликов, играющих на воде, переливающихся, мерцающих, вспыхивающих под вечерним солнцем, когда ленивые волны, накатываясь на берег, лизали подножья белых скал. Приняв от Гордона бокал, Джейн сказала чуть мрачно:

- Я должна извиниться перед тобой. - Она посмотрела на свое шампанское сквозь пелену набежавших на глаза слез, потом взяла себя в руки. - Мне надо привести себя в порядок.

- Не надо. - Он обнял ее за плечи. - Ты и так в порядке. Вот не думал, что ты настолько заботишься о своей внешности.

- Не настолько...

- Что не означает, что ты не выглядишь обалденно.

- Обалденно? - Она поморщилась. - Несколько жаргонный термин.

- Но тем не менее так оно и есть.

Джейн оглядела себя, посмотрела на свои золотисто-розовые сандалии.

- Такие вещи с тобой часто случаются?

- Не чаще, чем если бы я был врачом, пожарным или полицейским.

- Очень смешно.

- Ты все еще злишься, Джейн.

Она поджала губы.

- Есть альтернатива. - Он помолчал, рассматривая пейзаж. - Ты можешь поехать вместе со мной.

- О... я...

- Понимаю, ты рассержена. Разочарована. Мне кажется, сейчас происходит первое серьезное испытание наших чувств - теперь, когда пришло время задуматься о браке, это особенно важно.

Она гневно взглянула на него, но не увидела и намека на насмешку. И сказала нерешительно:

- Послушай, одна из проблем в том, что я чувствую себя немного глупо. И, похоже, именно это заставляет меня злиться.

- Я тоже расстроился, как нетрудно догадаться. Но скажи, это единственная причина, по которой ты все еще колеблешься?

Она пошевелилась.

- Выйти за тебя, Гордон, я все еще не могу решиться.

- Учти: я, возможно, не смогу вернуться до конца недели.

Оба замолкли. Потом Джейн сказала:

- Не надо меня шантажировать, Гордон. Я этого очень не люблю.

К ее вящему удивлению, он рассмеялся и чмокнул ее в макушку.

- Просто проверка, мисс Милред. Ладно, а теперь поедем и посмотрим, что приготовил для нас ресторан.

***

В просторном зале они уселись за маленький, изысканно сервированный столик: красивые льняные салфетки и скатерть, тонкие фарфоровые тарелки и изящные приборы из серебра. На блюдах - пахнущие дымом коптильни бутерброды с лососем, сырная соломка, острые мясные шарики, жареные колбаски и огромное блюдо с фруктами: ананас, киви, клубника, грозди черного винограда. В качестве десерта предлагались сыр и пирожные с заварным кремом. У столика стояли два удобных плетеных кресла.

- Это... это потрясающе, - сказала Джейн, усевшись в одном из них и оглядевшись по сторонам. Золотой свет заходящего солнца окружал их, создавая волшебное ощущение нереальности происходящего. Джейн отпила шампанское из тончайшего бокала и посмотрела на Гордона. - Я... я просто неблагодарная девица. Здесь - рай земной, да и только! - Она подняла бокал.

- Очень рад, - просто сказал он, - не хотелось, чтобы мы расстались, затаив обиду. А еще я рад, что ты надела это чудесное платье и выглядишь так - можно, я снова это скажу? - обалденно.

- Мы можем стать живой рекламой Мэйфорда. - Она вновь отпила из бокала и улыбнулась Гордону.

- Есть только одна вещь, о которой я сейчас мечтаю, - сказал он тихо. Оказаться с тобой в постели, Джейн.

- Не думаю, что нам стоит делать это, Гордон...

- Даже и помечтать нельзя? - В его глазах промелькнула знакомая искорка.

- Ты хорошо знаешь, какие сложности у нас... с этим...

- Даже слишком хорошо, - отозвался он. - Бессонные ночи, болезненный юмор, желание отомстить...

- Снова смеешься надо мной, да?

Золотой закатный свет начинал меркнуть, и синий вечер окутал Мэйфорд сумеречными тенями.

- Что ты будешь делать? - спросил Гордон.

- Остаток каникул? То же, что делала, пока тебя не было. Купаться, гулять, читать и все такое. И думать. - Джейн выглядела озабоченной.

- Могу я надеяться, что твои мысли будут о нас с тобой? - спросил он и допил свое шампанское.

Гордон не мог оторвать взгляда от изгибов ее тела под золотистым платьем, от ее длинных обнаженных ног, от волос, так красиво падающих на одно из плеч. Он невольно спрашивал себя, а приходит ли ей в голову, что, расставаясь с ней, он тем самым теряет то немногое, что действительно ему необходимо в жизни. И с удивлением осознал, что пойдет на все, лишь бы иметь возможность назвать ее своей женой и разделить с ней постель.

Но и она не сможет долго прятать свои сокровенные мысли и чувства за этой насмешливой маской, сказал он себе. Что она скажет, когда поймет, что я хочу все - или ничего и что я готов свернуть горы ради того, чтобы обладать ею целиком, без остатка?

Он не мог знать, о чем думала Джейн. А та говорила себе, что, может быть, вопрос о том, будут ли они спать вместе до свадьбы или нет, - просто испытание силы воли каждого из них. Очередное состязание: Джейн Милред и Гордон Стенли. Сможет ли она противостоять этому человеку? Как долго продлится их игра и чем все закончится? Она не знала ответов на свои вопросы.

И было еще одно - невидимая, но прочная нить, связавшая их. Что бы они ни думали, что бы они ни чувствовали сейчас, эта нить не исчезала, и оба это понимали.

Отодвинув бокал, Гордон встал, помог Джейн подняться на ноги и обнял ее.

- Извини, - пробормотал он чуть слышно, - но я не могу уйти, не сделав это, что бы о нас ни подумали.

Он спрятал лицо в ее волосах, провел руками по спине, коснувшись плеч, талии, бедер... Джейн несколько секунд стояла недвижно, а потом обвила руками его шею и подставила ему губы...

Когда они вышли, уже почти стемнело. Она обнаружила, что не находит в себе сил сказать хоть что-нибудь. Ее обуревали эмоции. Какое неземное блаженство - чувствовать прикосновение его рук к груди! Какое наслаждение проводить руками по его спине, касаться губами его кожи, там, где ворот рубашки открывает горло, и прижиматься к нему, и замирать в его объятиях! И как невыносимо больно расставаться с ним!