В его объятиях Бетани постигла райского блаженства. Ничего другого ей больше не требовалось.

Ощущение окружающего постепенно вторглось в ее окутанное сном сознание, и Бетани медленно пошевелилась. Судя по свету, заливающему комнату, время близилось к полудню. Она протянула руку, ища Ройса, но его место в кровати уже остыло. Должно быть, ее супруг, по обыкновению, встал рано. В памяти Бетани всплыли воспоминания о страстных объятиях любви, она сладко потянулась, но надо было вставать и приступать к своим обязанностям.

В комнату без стука вошла Майда.

– Вы уже проснулись. А господин распорядился, чтобы вас не будили. Он сказал, вам необходимо отдохнуть, – весело произнесла кухарка.

Бетани почувствовала, что ее щеки заливает краска.

– Чем это вы так довольны, миледи? – спросила Майда, начиная приготавливать лохань для утреннего омовения.

– Майда, я не в силах поверить, что так счастлива. Этот брак ниспослан нашим людям самим Господом Богом.

– Саксам этот союз на пользу. Но вы-то, миледи? Наверное, для вас ублажать в постели этого зверя – невыносимые муки.

Бетани раскрыла рот от изумления, но тотчас же залилась радостным смехом.

– От тебя ничто не скроется. Да, Майда, я безмерно счастлива. Хотя я вряд ли имею на это право.

Отвернувшись, верная служанка поспешно провела рукой по щекам.

– Миледи, позвольте помочь вам умыться. Обед скоро будет подан к столу.

Бетани бросилась ей на шею:

– Майда, на сегодня все слезы запрещаются. У нас радостный праздник.

Но, когда кухарка встретилась взглядом со своей госпожой, ее мудрые глаза затуманились влагой.

– Вы имеете полное право быть счастливой. Вы заслужили его сполна. – Высвободившись из объятий Бетани, Майда принялась размешивать в воде пахучие травы и благовония. – Поторопитесь, миледи. Вы, как и полагается, снова госпожа этого замка; и все же не следует заставлять ждать вашего супруга.

Бетани снова надела роскошное нормандское платье, подаренное королевой. Облаченная в дорогой наряд, с волосами, уложенными и убранными в сетку, она не могла поверить, как сильно изменилось ее отношение к самой себе. Теперь Бетани чувствовала себя полновластной хозяйкой замка Ренвиг, уважаемой супругой сурового нормандского полководца Ройса де Бельмара, и новое положение наполняло ее уверенностью. Ей лишь хотелось, чтобы поскорее закончились поздравления с началом семейной жизни. Ройс, выслушивая их, будет улыбаться, и это радовало Бетани, но постоянные подшучивания смущали ее. Она обратилась с молитвой к святому Биду, прося его послать ей мужество и терпение.

Спускаясь по лестнице, Бетани услышала противный голос Филиппа:

– Дамиана была бы счастлива, ибо она отомщена. Ни один отпрыск ублюдка и рабыни никогда не будет принят при дворе.

Его грубые слова больно ранили молодую женщину, и тут же снизу донесся шум борьбы. Бесшумно сойдя вниз по лестнице, Бетани осторожно заглянула в главную залу.

Ройс стоял над поверженным на пол Филиппом, стиснув кулаки. Гастон, ощупывая челюсть, смотрел на него так, точно хотел испепелить его взглядом.

К распростертому на полу рыцарю подошел король:

– Как ты смел? Нужно ли тебе напоминать, что твой государь также является незаконнорожденным?

– Прошу прощения, Ваше Величество, – недовольно буркнул Филипп.

Вильгельм нахмурился:

– Ты должен немедленно покинуть замок. Ты отправишься вместе с Ансилем и Ориель Ля Марша.

Филипп неуклюже поднялся на ноги, а Бетани оглянулась, убеждаясь, что на лестнице никого нет. Ей не хотелось появляться в зале сразу же после скандала, и в то же время особенно задерживаться было нельзя. Сделав глубокий вдох, она снова поднялась по лестнице и столкнулась нос к носу с Майдой. Угрюмое лицо кухарки свидетельствовало о том, что и она все слышала.

– Миледи, все будет хорошо.

– Нет, Майда, об этом нечего и мечтать, – вздохнула Бетани.

У нее задрожали губы. Злобные слова Филиппа – правда, и их горькие отголоски еще долго будут звучать после его отъезда.

– Мне нужно прийти в себя, – сказала Бетани, пытаясь слабо улыбнуться Майде. – Ты не принесешь мне воды?

– Конечно же, миледи.

После ухода Майды Бетани прислонилась к стене, чувствуя, как сердце ее разрывается от сознания правоты сказанного Гастоном. Ройс никогда не простит ее. Возможно, он любит ее, но стремился-то он к другому. Брак с нею разрушил самую заветную мечту его жизни. Вернулась Майда, и Бетани, поблагодарив ее, глотнула холодной воды. Но влага не смыла горечь унижения. Бетани преисполнилась решимости приложить все силы, чтобы Ройс увидел в браке хоть какие-то светлые стороны. Выбора у нее нет. Этого мужчину она любит больше жизни.

За главным столом сидели супруг Бетани со своим братом, король, его посланник и Вашель.

– Ваше Величество, – присела в реверансе перед Вильгельмом Бетани.

– Леди Бетани, я счастлив, что вы можете присоединиться к нам, – приветливо улыбнулся король, ни словом не обмолвясь о неприятном происшествии.

Молодая женщина заняла место между королем и своим супругом. Ройс едва удостоил ее взглядом – красноречивое свидетельство того, что слова Филиппа попали в цель. Хотя от этой перемены в отношении к ней мужа у Бетани защемило сердце, она не могла показать, что ей известна причина этого. Приняв беззаботный вид и улыбаясь так, словно во всем мире воцарились радость и счастье, Бетани повернулась к мужу:

– Ройс, я проспала. Тебе следовало разбудить меня.

– В этом не было необходимости, – резко ответил он.

– Леди Бетани, – сказал король, привлекая ее внимание. – Не окажете ли вы услугу своему монарху? Через неделю ко мне должна присоединиться моя супруга. Могу я рассчитывать, что вы не дадите ей скучать в замке Ренвиг?

– Разумеется, Ваше Величество, – ответила потрясенная Бетани, страшась в глубине души предстоящей встречи с королевой.

– Отлично. Матильде приходится много путешествовать. Боюсь, она сильно утомляется.

– Государь, я с радостью выполню вашу просьбу. Этот древний замок всегда славился своим гостеприимством.

Даже не взглянув в сторону жены, Ройс встал, обращаясь к королю:

– Государь, если вы желаете управиться со всеми делами за две недели, нам не следует терять времени.

Улыбнувшись, король милостиво кивнул Бетани и тоже встал. Провожая взглядом выходивших из залы Ройса и Вильгельма, Бетани дивилась, как хорошо монарх понимает окружающих.

Собравшиеся воины поспешили последовать за государем, один лишь Ги задержался. Как только за Ройсом закрылась дверь, он пододвинул стул к Бетани:

– Миледи, вы пропустили захватывающее представление.

– Нет, не пропустила, – с достоинством ответила молодая женщина.

– Будьте терпеливы, Бетани. Не каждый день Ройсу приходится вдруг понимать, что он любит.

– Любит! – презрительно фыркнула Бетани. – Ему неизвестно значение этого слова.

– О, отныне известно. Просто до тех пор, пока он не встретил тебя, ему не представлялся случай узнать, что это такое.

Бетани покачала головой. Ей ужасно хотелось поверить Ги. Этого требовало ее сердце, требовала душа, но предательство Ройса останавливало ее.

– Его точка зрения на твою родословную изменится. Бетани, дай ему время. Ройсу необходимо оправиться от постигшего его разочарования.

– Да? Помнится, один нормандский рыцарь отобрал у меня дом и все владения и ждал, что я покорюсь своей участи.

– В таком случае сжалься над своим мужем. Насколько мне известно, ему еще никогда не приходилось любить.

Ги покачал головой, глядя на угрюмого брата, осматривающего укрепления. Ройс был похож на пса, который, не в силах вычесать донимающую его блоху, лает на всех вокруг.

– Брат, если ты не возьмешь себя в руки, наши воины начнут роптать.

– Не лезь не в свое дело, Ги, – буркнул Ройс. Вот уже целую неделю, прошедшую с отъезда Филиппа, он постоянно находился в скверном настроении.

– Если твоя супруга настолько тебе неприятна, что от рассвета до заката ты пребываешь в раздражении, отдай ее в монастырь.

– Ги, предупреждаю по-хорошему: оставь меня.

Ги промолчал. Но, когда Ройс стал спускаться во внутренний двор, он тенью последовал за ним.

– Если хорошенько поразмыслить, прелести Бетани в монастыре пропали бы впустую.

Голос Ги отразился от сводчатых стен тускло освещенной лестницы.

– Ги!.. – рявкнул Ройс, выходя на неяркое зимнее солнце.

– Подай прошение о расторжении брака, и тогда ты сможешь избавиться от этой девчонки. Уступишь ее кому-нибудь из своих воинов – предпочтительно тому, кто оценит ее по достоинству.

Ройс вложил в удар всю силу своего отчаяния.

– Довольно! Не смей больше читать мне нравоучения, как мне следует вести себя со своей женой.

Упавший навзничь Ги потер подбородок, пытаясь унять боль от сильного удара. Хвала Господу, он успел немного уклониться, иначе перелома было бы не избежать.

– Ройс, если у тебя в спальне возникают какие-то затруднения, там их и разрешай. Не выплескивай свой гнев на меня и воинов.

– Если хочешь сохранить свои кости целыми, держи язык за зубами, – рявкнул Ройс.

Ги поднялся с земли, отряхивая пыль и опилки.

– Тебе недостаточно того, что ты сделал невыносимой жизнь Бетани? Теперь ты намерен отыграться за свое разочарование на всех, кто встречается у тебя на пути?

– Я сказал: довольно!

– Я скажу еще лишь одно, после чего с радостью покину тебя. Ты намереваешься и со своим ребенком обходиться так же жестоко?

Ройс схватил его с такой силой, что Ги едва устоял на ногах.

– С каким ребенком? – прошипел Ройс, подозрительно прищуриваясь.

– С тем, которого носит твоя жена.

– О чем ты говоришь?

Ги почесал распухший подбородок, обдумывая, разумно ли будет открыть все брату, затем пожал плечами: