Повернувшись, чтобы начать спуск по ступеням, Дженевра вспомнила, с каким великолепием обставил Дрого свой приезд в Мерлинскрэг. «Неужели этот скромный приезд – лишь уловка, чтобы пробраться мимо моей охраны? Почему, ну почему Дрого опять является, когда отсутствует Роберт? Но ведь послание из Ардингстона, несомненно, было правдивым. Значит…»

Значит, Дрого болен, решила Дженевра, несколько успокоенная присутствием отца Джона, который знал, что произошло в Мерлинскрэге. В любом случае леди Сен-Обэн должна заняться своим младшим сыном.

Дженевра послала за нею, как только добралась до двора замка. Потом она направилась к главным воротам, прошла по подъездному пути и через мост к барбакану. За ее спиной шли два лучника.

Отец Джон возглавлял процессию и, приблизившись к Дженевре, соскользнул со своего усталого коня.

– Приветствую вас, святой отец. Скажите мне, что случилось.

Он поклонился.

– Миледи! Возвращаясь сюда, я встретил сэра Дрого и его свиту. Ваш деверь смертельно ранен и я счел своим долгом привезти его сюда, где родные могли бы ухаживать за ним.

Носилки раскачивались между двумя мулами, и человек, который вел животных, сделал шаг вперед. Дженевра подняла шторки и посмотрела на Дрого. Лицо бледное, на лбу выступил пот, а на скулах горели два пятна, свидетельствующие о сильном жаре. Он беспокойно двигался, хотя и был без сознания.

Дженевра отошла от носилок.

– Хорошо. Пусть он въедет, мать позаботится о нем. Но свита сэра Дрого должна вернуться в его поместье и ждать там новостей и распоряжений. Кто среди них главный?

Вперед выступил агрессивного вида мужчина, который оттолкнул отца Джона в сторону.

– Это я, миледи. Но мы не можем оставить нашего лорда без защиты!

– Почему? – спросила Дженевра. – Неужели вы думаете, что мать сэра Дрого позволит причинить ему какой-нибудь вред? Его слуга может остаться с ним, но всем остальным надлежит уехать отсюда и спокойно ждать приказаний. Я не забыла, как вы бесчинствовали в Мерлинскрэге, и, если подобное повторится здесь, не надейтесь на снисходительность лорда Сен-Обэна.

С угрюмым ворчанием они развернули лошадей и вьючных животных с пожитками и убрались. Остальная процессия последовала за Дженеврой и отцом Джоном через мост и въехала во внутренний двор, где уже ждали леди Сен-Обэн и Алида.

Увидев носилки, леди Сен-Обэн внезапно страшно побледнела, но собралась с силами и приказала нести больного в свои покои. Там Дрого уложили в кровать. Леди Сен-Обэн решила перебраться в примыкавшую к спальне комнатушку, где обычно ночевала ее горничная.

Дженевра отпустила охрану, Дрого был не в состоянии даже сесть, и никаких злодейств от него ожидать не приходилось.

Отец Джон обработал рану, приложил к ней припарки из трав и перевязал. Дженевра наблюдала за этим вместе со свекровью, готовая прийти на помощь. Она едва не задохнулась от ужаса при виде разложившейся плоти, окружающей глубокую рану на его правой руке. Это зрелище убедило ее в том, что отец Джон прав в своих прогнозах. У Дрого не было ни малейшего шанса выжить.

Алида, стоявшая поблизости, услышала, как вздохнула Дженевра, и встревожено спросила:

– Рана так плоха?

– Боюсь, что да, – дрожащим голосом ответила Дженевра.

– Надежды нет?

– Боюсь, что нет, – ответил отец Джон, моя руки, в тазу с водой.

Алида нащупала табурет и села.

– Как это случилось? – спросила она отца Джона.

– Я не видел, – ответил священник. Вытерев руки полотенцем, он сел в сторонке. – Мы обнаружили его случайно в комнате на постоялом дворе. Его люди везли хозяина домой, однако он уже дышал на ладан. Я обработал его рану и предложил сопровождать их, чтобы привезти сюда. Им ничего не оставалось сделать, как принять мое предложение.

– Но откуда эта рана? – настаивала Дженевра. – Он дрался на дуэли?

Отец Джон смущенно взглянул на леди Сен-Обэн.

– Не на дуэли.

– Не скрывайте ничего, святой отец, – мрачно произнесла леди Сен-Обэн. – Расскажите нам все, что знаете.

– Как говорит его свита, – неохотно начал отец Джон, – это случилось в результате пьяной потасовки. Мечи были вынуты из ножен… Вроде бы ссора вышла из-за женщины.

– Из-за потаскухи, – уточнила леди Сен-Обэн с отвращением и болью в голосе и вытерла горячий лоб сына смоченной в холодной воде тряпкой. – Неужели вы думаете, что я не знаю, в кого превратился мой сын, святой отец? Ему никогда в жизни не везло.

– Ему повезло, ведь он родился Сен-Обэном! – возразила Дженевра. – Если бы он преодолел в себе зависть к старшему брату, если бы отказался от злобной ненависти, на которую истратил все силы своей души…

– Дрого честно заслужил свои шпоры, – тихо вставила Алида. – Бедный мой брат!

– …но он пренебрег рыцарскими обетами, а мог бы покрыть свое имя славой, как Роберт, – сказала Дженевра.

– Роберт во всем опережал его, – угрюмо заметила леди Сен-Обэн. – К тому же Дрого считал брата виновным в твоем несчастье, дочь моя. Такое трудно простить.

– Ты же знаешь, что это не так! Зачем заставлять Роберта понапрасну мучиться чувством вины. В любом случае Дрого никогда не испытывал ко мне глубокой привязанности, – с горечью произнесла Алида, – он не постеснялся сделать из моей слепоты орудие мести. Нет, мама, моя беда для Дрого была лишь поводом для вражды. А ты его поощряла.

– Ничего подобного, моя девочка!

– Ты могла бы дать ему понять, что ты с ним не согласна. Ты должна была попытаться сгладить трещину…

– Вражда между братьями – дело обычное во многих семьях. Дрого хотя бы никогда не насылал своих людей на Роберта…

– Да, – согласилась Алида. – У него сохранились еще остатки чести.

– Однако он мог убить Роберта на дуэли не моргнув глазом, – выпалила Дженевра. – В Мерлинскрэге он был готов на это. А Роберт, – мягко продолжила она, – дважды пощадил Дрого. Ради вас, миледи.

– Неужели? – удивилась леди Сен-Обэн, однако лицо ее вспыхнуло – как подумала Дженевра, от смущения. – Оставьте меня с сыном, – грубо приказала она. – Если понадобится, я вас позову, отец Джон.

В этой суматохе, поднявшейся вокруг больного, Дженевра еще не удосужилась спросить, с какими новостями вернулся священник. Когда все покидали комнату леди Сен-Обэн, он замешкался у двери и, подождав Дженевру, дотронулся до ее руки.

– Можно мне поговорить с вами, миледи?

– Конечно, – ответила та. – Мне не терпится узнать, увенчались ли успехом ваши поиски! Пойдемте ко мне.

Она повела священника в свою комнату и усадила его на табурет возле небольшого столика, на котором стояла бутыль с вином и рожок для питья.

– Освежитесь медовухой с пряностями, – предложила Дженевра.

Отец Джон отлил себе немного вина в рожок и выпил.

– Благодарю вас, миледи. А теперь к делу. Я спешил к вам с хорошими новостями, когда на постоялом дворе встретил сэра Дрого.

– С хорошими новостями, святой отец? – Она сцепила руки у себя на коленях. – Вы нашли священника, который обвенчал моих родителей?

Отец Джон посмотрел на Дженевру и произнес:

– Нашел, миледи. Прежде всего я навел справки во дворце в Элтаме. Там еще остались люди, которые помнили времена, когда леди Маргарет Хескит прислуживала покойной королеве. Они кое-что слышали о любовнике леди Маргарет, но ничего не знали о свадьбе – наверное, эта тайна хранилась свято. Однако мне удалось узнать имя священника, который в то время был духовником всех обитателей дворца. Он вроде бы удалился на покой в монастырь в Кенте.

– Это недалеко оттуда?

– Примерно на расстоянии пяти лиг. Тогда я пустился в путь и нашел обитель, где он живет до сих пор, тихо и спокойно. Это старик, ему примерно лет семьдесят.

– Он помнит мою мать? – с живостью спросила Дженевра, поскольку отец Джон опять замолчал и снова отпил вина.

– Да, миледи, и вашего отца – тоже. Это был очень красивый и достойный джентльмен, если верить отцу Саймону. Он обвенчал их в близлежащей церкви и потом отслужил торжественную мессу. Он поклялся никому не говорить о церемонии без их разрешения. – Священник сделал гримасу и снова отпил вина. – Мне пришлось долго уговаривать его, что вам, оставшейся сиротой, необходимо доказательство законности вашего рождения. И только после этого досточтимый старец заговорил!

– Но он все же заговорил! О, отец Джон! Спасибо вам! Я так счастлива! У вас есть письменные доказательства или только его слова?

– Он дал мне подписанное заявление. Вот оно.

Отец Джон вручил Дженевре лист пергамента, который та быстро прочитала. И по мере того, как она читала, лицо ее менялось, на нем вскоре появилось выражение полнейшего счастья.

Как только она закончила чтение, отец Джон передал ей еще один документ, вынув его из-под рясы.

– Вот копия самой записи, которая хранится там, в церковных свитках, и ее можно увидеть в любое время.

Дженевра дрожащей рукой взяла другой лист пергамента. Она внимательно прочитала его, и у нее на глазах выступили слезы.

– Значит, никакого сомнения нет, – тихо произнес отец Джон. – Вы рождены под сенью Святой церкви и являетесь законной наследницей состояния лорда Уильяма Эгертона.

Едва он закончил говорить, Дженевра упала перед священником на колени и схватила его за руки.

– Благодарю вас, дорогой отец Джон! Как я смогу отплатить вам за все, что вы для меня сделали? Ваша услуга просто неоценима! Останетесь ли вы здесь или захотите возвратиться в Мерлинскрэг, у вас никогда ни в чем не будет недостатка.

Священник улыбнулся. Усталость его как рукой сняло.

– Мне очень понравилось путешествовать, миледи, но, восстановив силы, я хотел бы вернуться к своей пастве. Я буду ждать вашего приезда, буду с нетерпением ждать встречи с лордом Сен-Обэном, но в Мерлинскрэге я нужнее, чем здесь. Так мне кажется.

– В таком случае, разумеется, возвращайтесь. Я еще не сообщила вам, что лорд Нортемпстон умер и мой супруг отбыл на погребение. Вот почему его здесь нет и почему он не встретил вас.