Краснянский долго и с нескрываемым любопытством изучал квартиру своего заместителя. И у Мстислава возникло стойкое ощущение, что делал он это не столько из желания узнать, как он живет, а с целью проверки каких-то своих выкладок.

– Хорошо живешь, – вынес вердикт Краснянский, вертя в руках бокал с вином. – Мне понравилось твое логово.

– Ожидали, что оно будет хуже?

– Было такое предположение. Но теперь я спокоен.

Эта фраза насторожила Мстислава, она прозвучала двусмысленно. Чем Краснянский был обеспокоен, и что успокоило его?

– Вы беспокоились за меня? – решил уточнить Мстислав.

– Меня интересует, как продвигается твоя работа?

– Мне осталось два дня, чтобы ее завершить.

– Я думал, ты справишься быстрей.

Мстислав знал, что он бы справился, если бы уже два дня как не забросил работу над концепцией. Ему никак не удавалось сосредоточиться на ней. В конце концов, перестал совсем работать. Но обманывать Краснянского ему не хотелось.

– Я сделал небольшой перерыв, поэтому еще не завершил.

– Не идет работа?

– Есть, над чем подумать. Ведь это должен быть первоклассный документ.

– Другого я от тебя и не жду. Но и времени мало, Полозов-Яблонский свою работу закончил.

Мстислав ощутил, как похолодело у него внутри.

– Вы уже читали?

– Еще нет. Но скоро начну. У него есть интересные идеи.

– Я могу надеяться на вашу объективную оценку?

– У тебя есть сомнения? – Краснянский посмотрел на Мстислава. – Вижу, что есть.

– Мне кажется, его шансы предпочтительней.

– Не исключено.

– Тогда какой смысл в этом соревновании?

– Видишь ли, ты же мой ученик. Ты этого не отрицаешь?

– Я вам благодарен за то, что вы многому меня научили.

– Благодарность сама по себе – это замечательно. Но для дела она бесполезна. И даже вредна. А раз ты мой ученик, то твой опыт и мой опыт сильно похожи. А мне нужен взгляд со стороны, взгляд человека с совершенно иным опытом. Думаешь, я не знаю все недостатки нашей работы.

– Тогда почему?

– Почему не исправлял? Потому что мне было так удобно, в моем возрасте перемены даются трудно. Вот я и не хотел ничего менять.

– А почему решили это сделать сейчас?

Краснянский отпил из бокала с вином.

– По двум причинам. Наши недостатки достигли критической отметки. Если ничего не начать менять, хорошо это не кончится. И вторая причина. – Краснянский замолчал. – Я скоро уйду в отставку, кто-то должен занять мое место. И этот человек должен отличаться от меня, нельзя вести судно все время одним курсом. Однажды неизбежно наткнешься на скалу или сядешь на мель.

– Вы сомневаетесь в моих возможностях?

– Нисколько. Я сомневаюсь в своих возможностях. А твои возможности сильно напоминают мне мои возможности. Все эти годы я внимательно тебя изучал.

– Нисколько в этом не сомневался.

– У тебя масса достоинств.

– Которые перечеркивает всего один недостаток…

Краснянский засмеялся.

– Ты очень точно выразил суть вопроса. Ты предпочитаешь проводить выжидательную тактику, ты не берешь инициативу на себя, ты ждешь, когда ее тебе вручат, как знамя. А это приводит к потере драгоценного времени. Кроме того, твои ходы излишне предсказуемы, я почти всегда их мог предугадать. А иногда следует вести себя совершенно неожиданно. Ты же уверен, что победишь и без таких поступков.

– Вы произнесли приговор.

– Не преувеличивай. У тебя есть шансы выиграть. Я обещаю, что буду предельно объективен. Но тебе попался очень сильный соперник. Таких у тебя еще не было. Он если не финансовый гений, то весьма близок к нему. Он все схватывает на лету и преобразовывает информацию в своей голове не хуже компьютера.

– Это настоящий панегирик.

– Спрашиваешь, зачем я его произношу при тебе?

– Было бы странным, если бы не спросил, – усмехнулся Мстислав.

– Хочу дать тебе программу на будущее. Видишь ли, когда человек опережает многих, вот как ты, например, то в какой-то момент у него пропадает стимул расти дальше. Нет ориентиров, а без них это становится крайне трудно. Вот я тебе их и подбрасываю.

– Премного благодарен, – не удержался от сарказма Мстислав.

– Понимаю, но не советую. Сарказм – это не продуктивно. Ты хочешь защитить себя, но тебе нужна не защита.

– Что же тогда?

– Большая открытость, я бы даже сказал: ранимость. Видишь ли, дорогой, ты давно перестал меняться. Это не означает, что ты стоишь на одном месте, ничуть не бывало, но твое движение – это движение по прямой. Будешь защищаться, так и дальше пойдешь. Откроешься – рано или поздно начнешь двигаться в другую сторону. Это довольно редкое качество, когда вместо того, чтобы закрыться от удара, человек намеренно подставляет себя под него.

– Неожиданный разговор у нас получается. Никогда не думал, что мы будем так говорить.

– Значит созрело. Я вдруг в один момент понял, что такой разговор необходим. Я люблю завершать в жизни по-возможности все дела. И наши с тобой – тоже.

– Достойный финал!

– Я вовсе пришел к тебе не затем, чтобы ставить последнюю точку. Но и снисхождения тоже не жди. Эта самая лучшая помощь, которую я могу тебе оказать.

– Я ценю вашу заботу.

– Ухожу с надеждой, что это так. А у тебя действительно великолепно. Даю тебе еще три дня на доработку концепции. В эти дни читать то, что насочинял твой коллега, не стану. Но через три дня начну. И если твоей работы не будет, сочту за поражение по факту неявки на поединок.

Мстислав несколько секунд молчал.

– Большое спасибо, Игорь Юрьевич. Я непременно учту все, что вы мне здесь сказали.

– Уверен, это тебе не повредит. До свидания.

Глава 21

Лере надо было срочно сделать кое-какие записи в компьютере, и она попросила Ольгу немного подождать. Ольга достала сигарету и закурила. Это сильно удивило Леру, так как она не предполагала, что та курит. Она вообще не думала над этим вопросом, но если бы ей его задали, то убежденно ответила бы: не курит. Это прокол, такие вещи необходимо чувствовать. И обычно она чувствует. Но почему на этот раз не получилось?

Лера закончила стучать по клавиатуре и посмотрела на пациентку. Ольга докуривала сигарету, задумчиво смотря перед собой. Любопытно, о чем она думает?

– Меня удивило то, что вы курите, – сказала Лера.

– Не постоянно, обычно, когда надо восстановить внутри себя утраченную стабильность.

– Понятно, сейчас именно такой момент?

– Раз курю, значит, да, – чуть заметно улыбнулась Ольга.

Раньше она вообще не улыбалась, отметила Лера. Значит, процесс пошел.

– Расскажите, что с вами происходит?

– Именно это я и хочу сделать. Что-то странное, я вдруг в какой-то момент перестала испытывать боль от его измены. Мне даже стало страшно.

– Чего же вы испугались?

– Ко мне пришла мысль: а может я разлюбила мужа – и мне все равно. Чужой человек, а потому с кем он спит, значение не имеет.

– А что случилось после этой мысли?

– Я решила ее проверить. Наступали выходные, а как классический муж-изменник выходные он обычно проводит со мной. И я стала испытывать на прочность наши отношения. Обычно инициатива заняться сексом исходит от него. Ночью я первая стала его ласкать. Сначала он даже не поверил, а потом… – Вместо того, чтобы продолжать, ее щеки покрылись пурпуром.

– Вы никогда не занимались так хорошо сексом, как в этот раз, – предположила Лера.

– Именно так. Он даже мне шептал ласковые слова, чего не было уже самое малость года три. Да нет, гораздо больше. И все два дня мы были вместе. Представляете, он пригласил меня в ресторан. Мы не были с ним в ресторане те же три года. Да нет, гораздо дольше. Ну, и было еще много чего.

– Например?

Ольга снова покраснела.

– Мы занимались сексом днем и не в кровати, а на полу на ковре. За всю нашу супружескую жизнь такое было всего один раз, вскоре после свадьбы. После этого он мне сказал, что ему вообще больше нравится это делать именно в дневные часы и в не традиционных местах.

– Что для вас стало откровением.

– Да. – На лице Ольги появилось смущение. – Я кое-что стала понимать. Они ведь любовью занимаются днем, ну или вечером не очень поздно, когда еще светло. А уж где, я не ведаю… Но, по-видимому, это его сильно заводит.

– Не исключено, – согласилась Лера. – Людей нередко заводят самые неожиданные вещи. Видите, вы уже стали кое-что понимать. И предпринимать.

– Да. Без вас ничего этого бы не случилось. Но на следующий день он был у нее. Я это поняла по некоторым приметам.

– А можно узнать по каким?

Ольга в очередной раз покрылась краской.

– Можно я не стану вам говорить?

– Можно. Но я оставлю за собой право догадаться самостоятельно. Не возражаете?

Лицо Ольга снова окрасилось в пурпур.

– Нет, конечно, буду даже этому рада. Но вы обещали раскрыть секрет вечного счастья.

Лера засмеялась.

– Полагаю, таким секретом владеет только Господь. Но я действительно готова начать этот разговор. Предупреждаю, он будет не самым простым. Даже я еще далеко не все для себя поняла. И с каждой такой беседой появляется новое понимание.

– Я уже давно поняла, с вами бесед легких не бывает. Так что я готова.

– Прекрасно. Для начала ответим, что такое счастье? Конечно, у этого понятия есть множество градаций. Люди определяет его по-разному. Но чаще всего они уверены, что это… – Лера вопросительно посмотрела на Ольгу.

– Любовь.

– Разумеется, другого ответа и ждать не приходится. Я в свое время тоже так отвечала. Но меня смущала одна деталь: почему же так редко любовь приносит счастье. Либо ответ не правилен, либо мы понимаем неверно саму любовь. Тогда мне захотелось заглянуть как бы за подкладку любви. Если она так часто приносит несчастье, то на что же она натыкается? Где ошибка?

– И где же? – Ольга не сводила глаз с Леры ни на мгновение.

– Я подумала, к чему же человек так сильно стремится, за что он готов пожертвовать многим, а иногда жизнью? Когда я поставила так вопрос, то ответ нашелся без всякого труда. Это свобода. А коли так, то любовь – это лишь путь к ней. И наша главная ошибка в том, что мы путь принимаем за цель. Это означает, что подлинная любовь должна нести освобождение, а люди в большинстве своем рассматривают ее как способ закабаления другого. Кого мы любим, тот нам и обязан. Именно в этой точке и созревают все конфликты, измены и, в конечном счете, несчастья.