— Думаю, мы с тобой еще обсудим этот вопрос! — совсем по-домашнему подмигнул Женьке Сашка.

На Альбину было жалко смотреть. Подобного форс-мажора она явно не ожидала и не имела никаких вариантов, как разрулить ситуацию. Женька, даже не особо скрывая это, злорадствовала, глядя на то, как на лице Альбины удивление сменяется гневом, гнев растерянностью, а растерянность огорчением. Все-таки что бы она там про себя ни думала и как себя ни вела, но профессионал из нее никакой. Смазливая мордашка, куча амбиций и пробивной характер. Все.

Женька понимала, что это неправильно, нельзя так относиться к человеку, который долгое время был твоим другом. И все равно ничего не могла с собой поделать. Видимо, сидела где-то глубоко в ней обида на Альбину, обида застарелая, как обросшая мясом заноза. И хотя формально Альбина была не виновата в той давней истории, но… поведи она себя иначе, все могло бы быть совершенно по-другому.

… Когда Женька ушла из дома, первой, к кому она отправилась, была Альба. Давясь слезами вперемешку с горячим чаем, Женька поведала ей, что больше ни за что не появится дома. Отец вот уже сорок дней как отправился в мир иной, а мать ведет себя так, будто ничего особенного не произошло. И ее, Женьку, к тому же призывает! Да еще и про отца гадости говорит: мол, ничтожнейший человек… Алкоголик и неудачник, доброго слова не стоит. Где же справедливость?!

Альбина выслушала Женькины причитания, а затем спросила в лоб:

— Где жить будешь?

— Ну, может быть, у тебя?

— Не получится. Родители будут против однозначно. Еще и к твоей матери отправятся и ее сюда притащат, чтоб она тебя обратно забрала. Значит, нарвемся на скандал.

— Что же мне делать? Мне и пойти-то некуда!

— Раньше надо было мозгами шевелить, — высокомерно заявила Альбина. — Ты, Женька, вечно во всякие истории влипаешь только потому, что сначала делаешь, а потом только думаешь! Отца все равно не вернешь, как бы ты его перед матерью ни защищала. А вот отношения с ней испортишь безнадежно. И как ты после этого с ней жить будешь?

— Но я так тоже не могу! Как она смеет говорить про папу такие гадости?! Он же ее любил! И меня тоже любил! А она его…

Женька, не справившись с наплывом эмоций, хлюпнула носом и, нисколько не заботясь о приличиях, вытерла его о рукав. Альбина брезгливо поморщилась:

— Эх, дорогуша, чем дальше, тем больше убеждаюсь, насколько ты неприспособленная девчонка! Никто не заставляет тебя отказываться от отца! А если твоей матери надо выговориться и пар выпустить — да помолчи ты в тряпочку и потерпи несколько минут, от тебя не убудет. И вообще, возвращайся-ка ты, пока не поздно!

— Нет, ни за что! Я ей сказала, что не вернусь, пока она за папу не извинится, значит, так и будет! — упрямо вздернула голову Женька.

— Что с тебя взять!.. — вздохнула Альбина. — Ладно, слушай меня внимательно. Под соседним домом открыт проход к коммуникациям. Сейчас пойдем, я тебе покажу, в какую дырку нужно лезть. Там, конечно, грязновато, не без этого, зато тепло, ночью не замерзнешь. Наверх не высовывайся, иначе тебя мигом засекут и матери доложат, где ты торчишь. Еду буду тебе приносить раз в день. Но на разносолы не рассчитывай, сама понимаешь.

— Альба, ты чудо!

— Подожди, не радуйся раньше времени. Или думаешь, ты одна такая до вольного жилья охочая? В том подвале и помимо тебя народа немерено тусуется. Вряд ли они там каждую ночь проводят, но бывают весьма и весьма регулярно. Как ты с ними общий язык найдешь — меня не касается. Но других вариантов я, увы, для тебя не вижу.

— А они, ну, эти подвальные — они какие? — робко поинтересовалась Женька.

— Да в основном разная шушера, — отмахнулась от нее Альбина. — Есть и постарше ребята, и малолеток тоже хватает.

— А ты откуда про них знаешь? — расширила глаза Женька.

— Ну, я много чего знаю, — уклончиво ответила Альбина. — Так что, вести тебя в подвалы?

— Веди! — твердо сказала Женька, втайне ужасаясь собственной смелости…

Погрузившись в воспоминания, Женька и не заметила, что у нее что-то спрашивают. Пришлось Сашке совершенно недипломатично помахать у нее перед лицом рукой.

— Эй, подруга! Ты как — официально отказываешься принимать участие в разработке сценария нашей свадьбы или все-таки скажешь свое веское слово?

Женька обворожительно улыбнулась — и Александру, и Альбине сразу.

— Полагаю, что каждый должен заниматься своим делом. Пускай сценарий разрабатывают профессионалы, я согласна!

— Но позвольте, Евгения, — голос Альбины заледенел, — а вдруг вам придется не по нраву этот день? Что тогда? Вы же первая обвините нас в том, что мы испортили вам торжество!

— Чтобы испортить мое торжество, надо очень и очень сильно постараться, — не без намека сообщила Женька, не забывая при этом широко улыбаться в объектив.

На это Альбина не нашла что ответить, поэтому просто развела руками, признавая свою безоговорочную капитуляцию.

— А какие у нас дальнейшие планы на сегодняшний вечер? — лениво поинтересовалась Женька. — Что намечено в программе?

— Вообще-то вы должны были заниматься обсуждением сценария при участии специалистов из агентства «Счастливый день», но раз вы отказываетесь от этого, то делайте что хотите!

— Хм, а про это самое агентство вы нам ничего не сообщали! — закапризничала Женька. — Из ваших слов было понятно, что нам с Шуриком придется самим придумывать весь праздник от начала до конца! А раз приедут специалисты, — последнее слово Женька насмешливо растянула, — это меняет все дело! Я бы лично не отказалась послушать, что они могут нам предложить. А ты, Шура, что думаешь на этот счет?

— А я чё? Можно и послушать, — отозвался Сашка, почесывая выбившееся из-под задранной футболки пузо. — Главное, чтоб самому не напрягаться, а то мне этой радости и на работе во как хватает!

— Вот и ладушки! Значит, после обеда снова собираемся здесь, я правильно поняла?

— Нет, не здесь, а в центральной гостиной на втором этаже, — сморщившись, поправила Альбина.

— Ну, в гостиной так в гостиной! А сейчас я хочу немного прогуляться по окрестностям. Шурик, составишь мне компанию? Давай, потопали, тебе полезно жирок растрясти!

— Я не жирный, просто упитанный, — с достоинством возразил Сашка, поднимаясь со стула.


Наблюдая в окно за неспешно шляющимися туда-сюда Сашкой и Женькой, Марина, не оборачиваясь, спросила Альбину:

— Ты хоть сама понимаешь, что опять прокололась? Вчера история с порванным платьем, которую мне пришлось улаживать лично, сегодня снова проблемы на ровном месте… Сколько раз можно талдычить одно и то же: это тебе не кино — второй, пятый, десятый дубль не отснимешь! Работать надо чисто, чтоб потом монтажеру не пришлось извращаться и убирать наши грешки с зрительских глаз долой! Да и не уберешь их полностью, как ни печально…

— Но я-то тут при чем? — возмутилась Альбина. — Что я могу поделать, если они уперлись оба как бараны?!

— Это не они, это ты поставила их в такие условия, что они сочли возможным отказаться от навязанного тобой сценария.

— А почему сразу — они? Между прочим, Александр должен был во всем меня поддерживать, а вместо этого первый и выступил против меня! Это как понимать?

— Про Александра забудь! У него свои задачи, у тебя — свои. И умоляю: не вздумай кулуарно выяснять с ним отношения, это совершенно лишнее! Мне вот только ваших с ним склок для полного счастья не хватало! Парень поступил психологически абсолютно верно: ему сегодня кровь из носу надо было наладить нормальный контакт с Евгенией, и он своего добился. По крайней мере то, что они отправились вместе на прогулку, это подтверждает.

Кстати, знаешь, в чем твой главный сегодняшний промах?

— Как не знать, если ты сама мне только что его назвала!

— Хм, и что же это?

— Отказ игроков от сотрудничества со мной!

— Вовсе нет, — пожала плечами Марина. — Это как раз вполне нормальная, я бы даже сказала, штатная ситуация. А я имела в виду совершенно другое. Ты дала выход собственным эмоциям, позволила им взять верх над тобой как профессионалом. Теперь зритель вместо нейтрально настроенной к игрокам ведущей увидит еще одного игрока, а третий здесь, как исторически сложилось, лишний. Кроме того, этот новый игрок имеет собственные цели и задачи, до которых зрителю нет ровным счетом никакого дела, а значит, его появление снижает рейтинг программы в целом. Опять же зритель ждет от тебя некоторой благожелательности по отношению к Евгении, потому что искренне болеет за нее. Но по твоей красноречивой мимике без труда можно понять, что ты питаешь к ней отнюдь не добрые чувства. Что такое, Альбина? Как это понимать?

Прекрасно помня о том, что лучше сказать полуправду, чем придумать неудачную ложь, Альбина быстро ответила:

— Да, признаю: Евгения меня раздражает. Более того, у меня сложилось впечатление, что она нарочно надо мной издевается. Я не знаю, чем заслужила такое к себе отношение, но крайне трудно хранить на лице улыбку, когда тебя то и дело пытаются вывести из себя.

— Ну и ну! — всплеснула руками Марина. — Чем дальше в лес, тем ну его на фиг! Это еще что за новости? Альбина, мы работаем над очень серьезным проектом, призванным стать одним из лучших в своем формате. Поэтому и думать не смей о том, чтобы выпячивать собственное «я» в ущерб всем остальным членам команды! Иначе это будет твое первое и последнее шоу, на котором ты выступаешь в роли ведущей. Я не угрожаю тебе, просто по-дружески предупреждаю: еще раз ты позволишь себе показать личное отношение к игрокам — можешь забыть о дальнейшей карьере.

— Тебе легко говорить! А вот окажись ты на моем месте…

— Каждый из нас находится на своем месте, Альбина! — резко прервала ту Марина. — И не надо думать, что тебе приходится труднее всего! Прости, а если бы ты вела шоу, в котором игроки изначально должны ненавидеть ведущего, ты бы тоже позволяла себе срываться на них?