— Господи, я об этом и не подозревала… У меня с Питером тоже ничего такого не намечалось с самого начала. Я знаю, это все говорят, когда их бросают, но если бы он не порвал со мной, я в конце концов ушла бы от него сама.

— Неужели? Вот уж не подумала бы. Но почему?

— Я не могла больше выносить его пьянство, Шерил. Он слишком много пил.

— Питер?!

— Да, сейчас ты и сама, наверное, это замечаешь. Стоило нам вместе выбраться куда-нибудь, у него в руке обязательно была открытая банка пива. Питер не пропускал ни одного вечера, и это тем более странно, что он так трясется над своим здоровьем.

— Теперь, когда ты это сказала, мне тоже кажется, что он много пьет. Но что тут такого? Многие люди пьют.

— Да, возможно, тогда я погорячилась. Я не ханжа и сама люблю выпить пивка. Но постепенно ситуация стала беспокоить меня.

— Вряд ли здесь есть повод для беспокойства, Джина.

— Может, и нет, но временами Питер пугал меня, напиваясь по-настоящему. Он становился другим человеком, не тем Питером, которого я знала. Такие выходки можно простить студенту, но когда человеку под тридцать, пора вести себя солиднее.

— Ты сказала, что он пугал тебя?

— Иногда. Последней каплей стал один случай незадолго до того, как Питер расстался со мной. Я еще никому об этом не рассказывала. Однажды вечером мы допоздна засиделись перед телевизором, смотрели Эйч-би-о и уговорили бутылку или две вина. Утром я просыпаюсь и вижу: Питер намочил постель. Представляешь? Это было отвратительно. Мы не говорили об этом, я даже не уверена, что я заметила, но в то утро мне всерьез захотелось бросить все это. О, я не знаю, лишь предпола…

— Ноль три двенадцать семьдесят два, — произнесла женщина в коридоре, прерывая Джину.

— Боже, мой номер! — Джина вскочила. Сердце у нее бешено заколотилось. — Пожелай мне удачи.

— Здравствуйте, меня зовут Кэрол. Как поживаете? — спросила женщина, объявившая номер Джины.

«Вот-вот обделаюсь от страха».

— Спасибо, хорошо.

Женщина повела Джину в маленькую комнату, где стояли два стула, и жестом пригласила сесть. Те несколько минут, пока Кэрол перебирала бумаги, показались Джине вечностью. Врач попросила Джину еще раз проверить индивидуальный код: она хотела убедиться, что отдает результаты тому, кому нужно. Джина нервно повторила кодовый номер, всем сердцем желая, чтобы эта пытка побыстрее закончилась.

— У вас результат отрицательный. Нет никаких признаков наличия ВИЧ.

— Слава Богу, — вздохнула Джина с огромным облегчением. — Вы уверены?

— Да, мэм. Результат отрицательный. У вас есть вопросы?

— Нет. Спасибо вам.

Женщина немного рассказала о клинике, объяснила, как связаться с консультантом, если в дальнейшем у Джины возникнут вопросы, и отпустила ее. Закрыв за собой дверь, Джина увидела, как из комнаты напротив выходит Шерил. Она показала подруге «о'кей». Шерил улыбнулась и тоже сложила пальцы колечком. Крепко обнявшись, они направились к выходу.

— Слава Богу, все закончилось, — сказала Шерил, когда они вышли на улицу.

— Закончилось? Шерил, милая, до конца еще далеко.

— Да-да, верно, нам надо снова пройти тест через несколько месяцев, но, по словам врача-консультанта, вероятность того, что результаты окажутся положительными, равны нулю.

— Нет, я не об этом. Я говорю о Гриффине, Большом Г. Он заставил нас пройти через этот ад. Мы должны отобрать у него все пленки, где он снимал нас, и заставить мерзавца закрыть свой поганый сайт.

— И как же нам к этому подступиться?

— Пока не знаю, Шерил, но что-нибудь придумаю. На выдумки я мастер.

Сумасшедшая засранка

Джина улыбнулась последнему клиенту и придержала дверь, пока он выходил из банка. Искренняя улыбка не сходила с ее лица весь день после получения отрицательного результата анализа на ВИЧ. Джина еще не придумала, как воспрепятствовать появлению на сайте Гриффина видеозаписи постельной сцены с ее участием, но результаты теста принесли ей такое облегчение, что эта забота отодвинулась на второй план. Хорошее настроение способствовало и тому, что теперь Джина могла подбодрить Линду, погрузившуюся в жестокую депрессию из-за истории с Розой и Рейс, хотя она и не признавалась в этом.

Проводив посетителя и заперев дверь, Джина вернулась за свой стол. Она хотела закончить бумажную работу с чтобы уйти сразу после собрания. Раз в неделю Лиз собирала подчиненных после закрытия банка. Заседания сотрудников отделения под ее председательством сильно смахивали на классные собрания в высшей школе. Как правило, Лиз тщетно пыталась пробудить хоть каплю энтузиазма в СЕОИХ подчиненных, открывая им заманчивые перспективы продажи исполнительных банковских услуг владельцам расчетных счетов и кредитных карт. Снова и снова она вылезала с очередной гениальной схемой увеличения продаж этих самых услуг. На прошлой неделе идея Лиз регулярно премировать сотрудника, продавшего наибольшее количество дополнительных услуг, двумя билетами в кино была встречена всеобщим молчанием. Поэтому Лиз поспешила снять предложение и закрыть собрание. От сегодняшнего заседания Джина тоже не ожидала ничего хорошего, но благодаря чудесному настроению не огорчилась из-за напрасной траты времени. Когда все служащие отделения потянулись в зал, таща за собой стулья, на столе Джины зазвонил телефон.

— «Премьер-банк», арлингтонское отделение, Джина Перри.

— Привет, дорогуша, что новенького?

— Здравствуй, Ширли, у нас начинается собрание, я потом тебе позвоню.

— Хорошо, позволь только один маленький вопрос, — заторопилась Ширли. Пожалуй, весьма кстати, что Джине некогда. — Детка, могу я занять у тебя пятьдесят баксов?

— Ты хочешь сказать — взять пятьдесят баксов, которые ты не собираешься отдавать. На что?

— Мне надо заплатить… ну… по одной глупой штрафной квитанции.

— Ну нет, Ширли. Я тебе сто раз говорила: перестань лихачить.

— Я не превышала скорость, я вообще была на заправке, занималась своими делами, и вдруг мне выписали штраф.

— Что-то не верится, Ширли.

— Я заехала на заправочную станцию в Арлингтоне и решила заодно пропылесосить салон. Дай, думаю, наведу чистоту, пока я в пригороде. Пес был со мной: ты ведь знаешь, как Гомес любит кататься в машине. Я побоялась оставить его внутри, пока пылесосила салон, — малыш мог выпрыгнуть и ушибиться…

— При чем здесь это, не пойму, — нетерпеливо сказала Джина.

— Ну я же говорю, побоялась, что Гомес выпрыгнет, поэтому на несколько минут посадила его в багажник.

— Что?! Ширли, ты заперла собаку в багажнике?

— Всего на несколько минут! Гомес не возражал. Все равно он дремал. Но кто-то заметил это и вызвал полицию. Какой-то маленький нацист в полицейской форме, лет двадцати двух, не больше, битый час читал мне лекцию о том, как надо заботиться о домашних животных. Представляешь? Натравить на меня полицейских! Люди готовы шагать по головам бездомных, чтобы пройти к своим «мерседесам», но стоит посадить маленького пса в багажник, как они тут же звонят в полицию.

— Все ясно. Правильно он тебя оштрафовал. Еще раз запрешь мою собаку в багажнике, я тебя туда посажу.

— Джина, уверяю тебя, он не был против. Спектакль получился — жаль, что ты не видела: полицейский пытался сохранить строгий и надменный вид, а Гомес лаял на него, пока не охрип…

— Джина! — нервно позвала Лиз из зала. — У нас тут посиделки на парковочной площадке, надеюсь, мы не мешаем тебе говорить по телефону…

— Ширли, мне надо идти. Я позвоню тебе позже.

— Хорошо, но можно мне все-таки занять у тебя денег? Алло? Джина?

Джина повесила трубку, обогнула стол, катя за собой стул, и, усевшись, присоединилась к собравшимся.

— Давайте начинать, — сказала Лиз заскучавшим подчиненным. — Первый вопрос повестки дня — наша новая программа стимулирования роста продаж банковских услуг. Попрошу Джину рассказать о ней подробнее.

В план карьерного роста, составленный Джиной, входило дальнейшее развитие ее лидерских задатков, поэтому Лиз решила, что той полезно иногда провести собрание-другое. В середине дня начальница уже поделилась с Джиной очередной чудо-идеей — выбирать работника месяца. Предложение показалась Джине столь же глупым, как и бесплатные билеты в кино, и она попыталась осторожно указать Лиз на нецелесообразность этого, порекомендовав взамен предоставлять выходные работникам, перевыполнившим план продаж банковских услуг. Джина знала, что большинство служащих готовы на все, чтобы получить дополнительно один-два оплаченных выходных. Как обычно, Лиз проигнорировала предложение Джины, не отступив от своей идеи выбора работника месяца. Мало того, она попросила Джину ознакомить с новой программой всех сотрудников отделения.

— Лиз попросила меня рассказать о ее новой идее, которая должна стимулировать нас и улучшить показатели в плане продаж, — объявила Джина собравшимся. — По мнению Лиз, хороший стимул — это выбор работника месяца из тех сотрудников, кто выполнил или даже перевыполнил индивидуальный план продаж.

Чувствуя себя полной идиоткой, Джина развешивала кипу сложных схем, объясняющих систему подсчетов и критерии выбора работника месяца.

— А что получит работник месяца? — спросил Боб, один из клерков.

Пытаясь изобразить энтузиазм, Джина сообщила:

— Твое имя красиво напишут на табличке «Работник месяца», а фотографию поместят на доску объявлений.

«Уж будь уверен, чертов засранец!»

— И все?

— Боюсь, что да.

И снова очередную идею Лиз встретило полное равнодушие.

— Ребята, это же ваш шанс получить хоть какое-то признание в награду за тяжелый труд. Я позабочусь о том, чтобы господин Туш знал, кто стал очередным работником месяца. — Лиз снова попыталась воодушевить собравшихся, но ответом ей было лишь несколько вежливых кивков.

Обескураженная реакцией подчиненных, Лиз поспешила перейти к следующему вопросу. Сообщив о некоторых готовящихся изменениях банковских ставок и общей политике «Премьер-банка», она решила, что пора дать собравшимся высказаться.