«Океу, скоро буду. Я уже еду в маршрутке».

«Збс. Жду».

Я блокирую экран и вздыхаю, устремляя взгляд в окно, где проносятся дома города и чужие автомобили, за рулём которых сидят совершенно незнакомые мне люди. Здесь ведь столько человек, которых я не знаю, столько жизней, которые проходят параллельно моей и даже понятия не имеют, что творится в моей жизни и в моей голове. Они все выглядят такими безмятежными и счастливыми, а внутри меня творится чёрт знает, что.

До дома я добираюсь быстрее, чем хотелось бы. Выбравшись из маршрутки, я специально иду медленно, чтобы растянуть время, но в конечном итоге всё равно мне приходится открыть двери подъезда, зайти в лифт и подняться на нужный этаж. Я ещё минуту стою возле двери, пытаясь взять себя в руки и избавиться от неприятного жгучего чувства в груди, и только после того, как собираюсь с силами, захожу в квартиру.

Здесь тихо, и я думаю, что Миша, наверное, всё-таки ушёл на работу.

Сняв кеды, я заглядываю в гостиную, затем на кухню, а после двигаюсь в комнату, чтобы завалиться на кровать и пострадать ещё немного. Дверь приоткрыта — я толкаю её и замираю, когда мой взгляд падает на кровать. На ней среди красных лепестков лежит снайперская винтовка, и я сразу же узнаю в ней barrett m98a1.

— Бля, — вырывается у меня. — Бля-я-я…

Я подхожу к кровати, не в силах сообразить, что вообще происходит и что означает лежащая на кровати среди лепестков страйкбольная винтовка, которая стоит минимум тридцать касарей.

Я осторожно беру её в руки, словно это нечто драгоценное и очень хрупкое, и осматриваю. Я мечтала о ней уже больше года, но мне всё было жалко тратить столько денег на такую безделушку, тем более, что от снайперских винтовок особого толку в игре нет, так, чисто сидеть в обороне если, и то могут со спины обойти. Но сейчас, когда я держу её в руках, у меня даже подкашиваются колени. Я сразу забываю про анонима и все свои остальные проблемы, сейчас для меня существует только barrett m98a1.

Слышу, как дверь туалета открывается, и из своего излюбленного места выползает Миша. Значит, он всё-таки не ушёл на работу. Парень появляется в дверях комнаты, довольно улыбаясь.

— Чё, нравится, да? Нравится?

Я довольно улыбаюсь, бросая на него взгляд. Миша в домашних шортах и в дырявой футболке, которую ему испортили выстрелом из дробовика.

— Это же столько денег, с ума совсем сошёл! — почти вскрикиваю я, чуть ли не пища от восторга. Я вынимаю магазин, проверяя пули, затем вставляю обратно. Удобнее перехватываю оружие, чтобы проверить прицел.

— Не радуйся, я себе купил, — издевается Кузнецов, и я обиженно надуваюсь, словно маленький ребёнок, у которого собираются отобрать его любимую игрушку. — Шучу. Ты же давно хотела её. Решил сделать тебе подарок, а то ты со своим анонимом совсем с ума сходишь.

Я с благодарностью смотрю на парня, чувствуя, как горло сжимается в неприятных спазмах, а глаза начинают щипать. Сейчас разревусь от счастья! И как я вообще могла думать, что Миша работает на анонима?! Стал бы он тогда тратиться на такую дорогую пушку?

Я отворачиваюсь, чтобы Кузнец не видел моего жалкого вида, но парень лишь смеётся.

— Опробуешь на следующей тренировке, — говорит Миша. — А пока можешь свои фоточки выставлять: «О боже, у меня есть пушка», «смотрите, пушка», «мне подарили пушку», «пушка, пушка, пушка». Гы-ы-ы-ы.

— Дурак! — капризно фыркаю я, положив винтовку на кровать, а потом поворачиваюсь к парню, который стоит в метре от меня возле компьютерного стола. — Спасибо…

— Не ной, — издевается Миша. — Ной не ныл, и ты не ной.

Я надуваюсь и подхожу к нему, обнимая за шею и утыкаясь носом в его грудь.

— Я говорила, что люблю тебя? — бормочу я, пытаясь не разреветься, сама не зная из-за чего.

— Ну, пиздец, — бурчит Кузнец, обнимая меня за талию. — Начинается.

Я стукаю его ладошкой по груди и поднимаю голову, накуксившись.

— Я тоже тебя люблю, — спокойно говорит Миша, смотря мне в глаза, а потом нагибается и целует меня. Под ложечкой снова начинает сосать, и я стараюсь как можно дальше прогнать это противное чувство, но у меня ничего не получается. — Не ной, говорю.

Кузнец отстраняется.

— Я не ною, — бурчу я.

— Вот и не ной.

Я фыркаю и снова утыкаюсь носом в его грудь, чувствуя, как крепкая рука притягивает меня ближе к себе и немного заползает под кофту. Я мурлычу в объятиях Миши, и прячу все сомнения по поводу его связи с анонимом в самый дальний уголок. Даже если они как-то связаны, сейчас я не хочу об этом думать. Это мне всё равно ничем не поможет…

____________________________________________________



BARRETT M82A1*


24


The Roots — Here I Come


Егор.


Этот день явно не самый удачный в моей жизни, более того, он просто ужасающе дьявольски отвратительный, но почему-то когда я бегу по ночному городу, удирая от головорезов Арчи, мне дико смешно, и я никак не могу избавиться от этого чувства. Сердце разрывается от адреналина и долгого бега, лёгкие горят, ног я почти уже не чувствую, и вместо того, чтобы испытывать страх и отчаяние, на которое, скорее всего, и рассчитывает Арчибальд, в груди зарождается приятное щекочущее лёгкие ощущение, почти что заставляющее меня хохотать.

Я сворачиваю в тёмный проулок, перепрыгиваю через разбросанные коробки, а затем замираю, потому что натыкаюсь на сетчатый забор. Я отступаю, обернувшись и проверив, гонятся ли за мной преследователи. Их не видно, но я слышу, как один из бугаев кричит, мол, «он свернул туда, быстрее». Возвращаться некуда: я с разбегу ловко цепляюсь за сетку и, собрав в кулак остатки сил, перелезаю через забор, оказываясь на другой стороне.

Не дожидаясь, пока меня нагонят преследователи, я срываюсь с места и бегу дальше, скрываясь в полумраке переулков, куда даже не добирается свет фонарей. У меня отличная выносливость, но и она уже начинает меня подводить: не думал, что шестёрки Арчи настолько проворные, так что, если я не скроюсь где-нибудь в ближайшие несколько минут, то меня точно нагонят, а думать, что тогда со мной случиться, мне как-то не особо хочется.

Домой мне возвращаться нельзя, за машиной, скорее всего, тоже. К Матвею не вариант, у него там пасутся копы, в общагу к Розиной мне уж точно нельзя совать свой нос, ибо, во-первых, там всё заперто в такое время, а, во-вторых, она меня сама с потрохами сожрёт после недавних событий, так что остаётся только один разумный вариант. И я как раз направляюсь именно туда, в тайне надеясь, что смогу найти там укрытие, хотя бы на парочку дней, чтобы придумать план своих дальнейших действий. Это не лучший вариант, но других у меня нет.

Я пытаюсь затеряться среди старых тёмных проулков города, чтобы сбить их со следу, прекрасно зная, что подобная уловка сработает лишь на некоторое время. Обычно подобные люди не отличаются умом и сообразительностью (по закону фильмов), но в моём случае мне попались профессиональные преследователи. Везучий я человек!

Я, наконец, добираюсь до нужного места и торможу возле подъезда, по памяти набирая номер квартиры в домофоне. Пожалуйста, пусть она будет дома. Пусть откроет именно она. Я буду послушным мальчиком и больше никогда не влезу в подобные неприятности, только пусть она откроет эту чёртову дверь, прежде чем меня нагонят эти бугаи. Нельзя, чтобы они узнали об этом месте.

Звук домофона разлетается по ночному безмолвному пространству слишком громко — я опасливо оглядываюсь по сторонам, готовый сорваться с места и рвануть куда-нибудь при малейшей опасности, но вокруг тишина, дороги пустые и лишь некоторые окна в высотках горят, оповещая, что в квартирах никто не спит. Где-то далеко слышу смех парней, и сердце пропускает удар. Я успокаиваюсь, потому что понимаю, что это просто какие-то подростки решили прогуляться на ночь глядя. Вейперы хреновы…

Звук резко обрывается, затем сонный голос разрывает пространство:

— Кто?

— Это Егор, — я приближаюсь к домофону почти вплотную. — Открывай, это срочно. За мной гонятся.

— Штормов? — хрипит девушка.

— Да, да! Ну, быстрее…

Она мгновение медлит, а затем открывает мне дверь — я резко дёргаю за ручку и проникаю в подъезд, специально убедившись, что дверь закроется и не сможет никого впустить не при каких условиях. Я облизываю губы и поспешно направляюсь к лифту. Кабина двигается медленно и изнурительно долго — я постукиваю пальцами по стене, прислушиваясь к посторонним звукам. Так, Егор, успокойся. Ты смог оторваться, и никто из них не видел, куда ты исчез. Даже если они и узнают о том, где я, то не смогут меня выловить, пока я сам не выйду.

Двери открываются — я проникаю внутрь и нажимаю на нужный этаж. Надеюсь, они меня не выгонят. На счёт девушки я не волнуюсь, потому что смогу надавить на совесть, а вот на счёт её парня… Блин. С ним будут проблемы…

Лифт останавливается, и я выхожу на площадку, решительно направляясь в сторону двери. Дёргаю за ручку: заперто. Нажимаю на звонок, наплевав, что кто-то внутри может спать. Сразу же с моим нажатием поворачивается замок, и преграда приоткрывается. Я нагло тяну её на себя и врываюсь в квартиру, закрывая за собой дверь на замок. Только после этого облегчённо вздыхаю и прислоняюсь к поверхности спиной.

— Фух, я спасён, — тяну я.

Я смотрю на девушку, которая в домашней длинной мужской футболке стоит в паре метрах от меня со скрещенными на груди руками, растрёпанными волосами и сонными глазами. Она явно только что проснулась.