— Хочешь сказать, что я капризная?


— Угу.


— Может, еще и избалованной обзовёшь?


— Скорее недобалованной, — усмехнулся Андрей. Маша не ответила. Только губу прикусила. Как же она их часто любит кусать. Ему это не нравилось. Вместо этого хотелось подойти и поцеловать ее, сказать, что все ее думы пустое. Только ведь слушать не будет.


— Что еще скажешь?


— Чего тебе врач сказал? Все в порядке?


— Это тебя не касается, — огрызнулась Маша.


— Не касается. А что тогда меня касается? — он говорил спокойно, но чувствовал, что начинает закипать. — Хорошо. Спрошу по-другому. С сентября начнется учеба. Я на работу выйду. Ты справишься без меня?


— Справлюсь. Как будто у меня есть другой выбор.


— Ну, всегда можно что-то придумать, — возразил Андрей.


— И что ты можешь придумать? Миллион выиграешь, почку продашь?


— В лотерее мне никогда не везло. Даже в шуточную. А без почки я точно тебе буду не нужен. Ты и так меня еле терпишь, — он вздохнул.


— С чего ты так решил? — Маша прекратила кружить по комнате и посмотрела на Андрея. Он поймал мяч, почесал им переносицу.


— Я не слепой. У тебя целыми днями плохое настроение. Ты на любой мой вопрос или просьбу начинаешь рычать. Что мне еще остается думать?


— Думай, что хочешь, — она опять закружила по комнате с Олей на руках.


— Дубль два. Ты справишься или нет?


— Справлюсь. А вот ты? Когда ты учиться собираешься?


— Утром учусь, ночью работаю.


— А спишь?


— Где-то сплю, — он улыбнулся.


— Это нереально.


— Посмотрим. Все равно деньги нужны. Есть мы что-то тоже должны.


— Глупо все это.


— Что глупо?


— Твой план.


— У тебя есть другой? — спросил он, но ответа не дождался.


Сентябрь, октябрь, ноябрь. Месяца летели с невероятной скоростью. Он потерял счет дням. Все время хотелось спать. Знания давались с трудом. Приходя домой, он падал на подушку и засыпал, чтоб через пару часов вновь куда-то бежать.


— Ты опять себя запустил! — это вроде ругалась Маша.


— Она из тебя веревки вьет! Мне нужны деньги на новые сапоги, — это мама.


— Нужны лекарства. Оля заболела, — надо сорваться и ехать за лекарствами.


— Андрей, а Леша мне шоколадку подарил, — поделилась секретом Аня. Он же даже не мог ей ответить. Тяжело. И пропускать нельзя.


— Тебя вечно нет дома. — Маша говорила тихо, но это пугало больше всего. Значит, она на грани. Так же, как и он.


А что он мог сделать? Ему самому не хватало часов в сутках.


— У нее появился любовник — после этих слов Андрей подавился супом.


— С чего ты это взяла? — откашлявшись, спросил он.


— Твоя Маша вторую неделю подряд просит посидеть с Олей, — понизив голос, ответила мама.


— И ты из этого сделала вывод, что у нее есть любовник? — спросил он.


— А как иначе? — довольно ответила мама, словно раскрыла дело на миллион долларов.


— Тебе не могло прийти в голову, что Маша могла пойти в парикмахерскую, или к врачу? — предположил Андрей.


— Ее не было три раза на той недели по три часа, и четыре раза на этой неделе. А еще, она купила новую куртку, подстригла волосы и у нее глаза горят. Поверь мне, у меня нюх на такие дела, — загибая пальцы, ответила мама.


— И откуда такой опыт?


— Какой опыт?


— Ты говоришь, что ты знаешь, как себя ведут неверные жены. Вот и спрашиваю, откуда такие познания? — сказал Андрей.


— Это ты на что сейчас намекаешь? — от возмущения она на минуту потеряла дар речи.


— Не знаю, о чем ты думаешь. А догадки строить, так голова не соображает, — пряча улыбку в кружке с чаем, ответил Андрей.


— Я твоему отцу никогда не изменяла. Я его любила, — чопорно ответила мама.


— Вот честно, мне все равно, кто из вас в каком количестве друг другу рога наставлял.


— В браке этого не должно быть. Это новое течение я не понимаю. Изменят направо и налево. Я об этом Маше постоянно говорю. От хорошей жены муж гулять не будет. Знаешь, что она мне ответила?


— Что? — машинально спросил Андрей.


— Чтоб я не лезла своим носом в вашу жизнь, — обиженно надув губы, ответила мама.


— Постой. Что ты сказала? Ты капаешь на мозги Маше, что я ей изменяю? — Андрей посмотрел на маму. До него только дошли ее слова, и он не мог в них поверить.


— Это вполне логично. Дома не ночуешь. Денег почти не приносишь. Естественно, что ты кого-то себе нашел, — спокойно сказала она.


— Зачем ты так сказала? — тихо и с расстановкой спросил Андрей.


— Так это правда.


— Какая правда? Знаешь, мам, я не могу понять, чего ты добиваешься. Хочешь, чтоб мы с Машей расстались?


— Чего ты так за нее держишься? Как будто других девок нет.


— Для меня нет. Ты понимаешь, что если она уедет, то вместе с Олей?


— И что?


— Тогда ты ее увидишь только на праздники и то не на все.


— Другие же так живут. Ничего страшного, — спокойно ответила мама.


— Я промолчу. Спасибо.


— За что? Ты суп даже не доел.


— Так наелся, мам.


Заплакала Оля. Он взял бутылочку, навел смесь. Зачем его было так подставлять? Это просто в голове не укладывалось. Малышка смотрела на него глазами цвета стоячей воды. Они у нее темнели с каждым месяцем. Скоро станут как у мамы. А волосы не потемнели. Его остались. Светлые. И как он ее мог потерять? А Маша? Он к ней привык. Это стало таким естественным, что когда он приходит домой, она и Оля его ждут. Пусть он не был уверен, что Маша его ждала, но думать, что ей не все равно, где его носит, было приятно. Может, он сам все придумал? Хотя и придумывать было изначально нечего. Маша четко дала понять, что он ей не нужен. На браке и совместной жизни он настоял.


— Грустно все это, принцесса, — сказал Андрей, ложась на кровать, а малышку кладя рядом на пеленку. — Чувствую себя порой бродячим псом. Кому я нужен? Твоя мама и получше найти может. Она красивая, умная. Настоящая королева. Она и без меня проживет. Не знаю, смогу ли я без нее. Ане? Ей там уже кто-то шоколадки дарит. А скоро и цветы дарить будет. Матери? Что-то в последнее время я начинаю сомневаться, что я ей нужен как сын, а не как банкомат. Тебе? — Оля взяла его за палец, продолжая одной рукой придерживать бутылочку. — Так ты вырастишь. У тебя будет своя семья. А я буду старым и ворчливым. Куплю муляж дробовика и буду им от тебя женихов отгонять. Ты не улыбайся. Ешь лучше. Опять плюешься. Как ты будешь расти, если столько выплевываешь. Теперь и меня, и тебя переодевать надо.


Он положил Олю на пеленальный столик. Стащил с себя грязную футболку. Начал снимать испачканный комбинезон с Оли.


— Что тут у вас? — из ванной вышла Маша. Она провела ладонью по его спине, призывая отодвинуться. Невинное прикосновение, а подействовало на него ожогом. Она склонилась над Олей. Что-то ей говорила. Только сейчас он заметил, что она изменилась. Короткая стрижка делала ее моложе. На губах задорная улыбка. Ушло болезненное выражение с лица. Она посмотрела на него. Улыбнулась.


— Мы пойдем помоемся. Больно сильно испачкались, — сказала Маша, унося Олю.


Андрею оставалось лишь посмотреть ей вслед. Мысли роем пронеслись в голове. А потом накатила усталость. Тяжелая, выматывающая усталость. Он дождался, когда освободилась ванная. Сходил в душ. Бороться бесполезно. Он все равно проиграет. Оставалось только ждать и считать дни, когда разразится буря. У него не было времени, чтобы что-то изменить. Больше проводить времени с Машей он не мог, потому что тогда придётся бросать или учебу, или работу. Ни от того, ни от другого он не мог отказаться.


— Андрей, ты уже на зомби похож. Сегодня хоть эту ночь дома будешь? — спросила Маша, возясь с Олей.


— Да.


— Тебе надо выспаться. А то себя в могилу сведешь. Глаза уже все полопались. Ложись спать, а мы постараемся не шуметь. Сейчас гулять пойдем.


— Вы мне не мешаете. Наоборот, так спокойнее, — остановил ее Андрей.


— Как скажешь. Будем тогда тебе под ухом ворчать. Мы сегодня какие-то ворчливые.


— Ворчите. Я так устал, что меня сейчас ничего не разбудит, — ответил он. Даже натянуто улыбнулся. Стоило закрыть глаза, как сон навалился тяжелой плитой. А там все было хорошо и просто. Маша была рядом. Ее пальцы прошлись по его волосам. Они даже целовались. А потом заплакала Оля. И он потерялся в обрывках сновидений.


Больно. До стиснутых зубов. Это называется: что такое не везёт и как с этим бороться. Ублюдки, только помяли. И на том спасибо. Хоть ничего не сломали.

Андрей зашел в квартиру. Нужно умыться. Руки дрожат. Грязные. И сам весь в грязи и крови. Он глянул на себя в зеркало. Рожа вся разбита. Хорошо, что все спят. В квартире тихо и никто не испугается. А раны надо обработать. Пусть и не кровят, но все же. Не хватало еще заразу подцепить.