Мишель Лейтон - Поднимаясь ко мне

Только теперь они знают у кого.

– Этого я и пытаюсь избежать. Думал, ты что-нибудь посоветуешь. Ты ведь довольно умный старикашка. – Говорю это с любящей улыбкой, и отец это понимает – вижу по глазам: в них отражается моя привязанность к нему.

– Тебе нужна помощь с клубом.

– Готов тебя выслушать. Принимаю любые предложения.

– Сделай вот что. Дай два объявления в газете.

– Неужели кто-то еще читает настоящие газеты? – шучу я.

– Некоторые читают, – отвечает отец, небрежно пожимая плечами. В данном случае «некоторые» должно означать «очень важные люди». – Но есть и одно место, где стоит разместить объявление онлайн. Но туда дай только одно. Только первое. Может быть, оттуда ты получишь ответ скорее.

Отец объясняет мне, где именно нужно разместить объявления и как их составить. Я делаю заметки в своем запасном телефоне.

– Через несколько дней должен быть отклик. Не позднее. Может быть, если ты получишь помощь, то станешь немного посвободнее.

– Да. Для некоторых моих сотрудников это тоже превращается в проблему.

Отец знает, что Оливия работает у меня в баре.

– Ну, может быть, в этом и кроется ответ. Иногда приходится принимать крутые меры.

– Я в отчаянии. Уже готов пойти на все.

Отец опять кивает, но ничего не говорит. В его глазах я вижу сожаление. Глубокое, болезненное сожаление и печаль. Хотя он не знает деталей, но понимает, что все идет наперекосяк. Начиная с главного. Совсем не по-нашему, не так, как мы планировали. Передавать кому-то книги – это никогда не входило в наши планы, мы даже такую возможность не рассматривали. За все время я ни разу не подумал… ну, я просто никогда не думал. И это мне дорого обошлось. И может быть, обойдется еще дороже.

Если я не придумаю что-нибудь другое. Возможно, эти объявления и тот, кому они послужат сигналом, дадут мне нужные ответы на вопросы. Надеюсь.

Вернувшись к мотоциклу, сразу проверяю телефон. Внутри тюрьмы сигнала совсем нет. Оливия знает, что некоторое время до меня будет не дозвониться. Кажется, она отнеслась к этому спокойно, гораздо спокойнее, чем я. Я постарался сократить визит насколько посмел, чтобы вернуться в мир, где есть связь, как можно скорее. Теперь вижу на экране четыре полоски и никаких значков о принятых сообщениях. Это хорошо. Я так думаю. Никаких экстренных ситуаций. Беспокоиться не о чем.

Правда, я бы не отказался найти сообщение от Оливии, есть на то причина или нет. Хорошо бы она дала мне знать, что все в порядке. Или написала, что соскучилась.

После нескольких секунд мысленного диалога поддаюсь порыву и нажимаю кнопку, чтобы позвонить Оливии на ее временный номер. Ничего особенного я говорить не собираюсь. Полагаю, мне просто надо удостовериться, что с ней все хорошо, хотя мы расстались всего пару часов назад. Просто проверю. Это проявление вежливости и внимания. И только. Ничего больше.

«Давай-давай, убеждай себя в этом, приятель».

Слыша этот внутренний голос, округляю глаза. Ну и умен, паразит.

– Алло? – слышится сонный голос.

– Я тебя разбудил?

– Ничего. Я просто нежусь в постели, а уже пора вставать. Ты где?

– Я еще рядом с тюрьмой. Собираюсь уезжать. Просто хотел проверить.

– Правда?

Слышно, что Оливия говорит это с улыбкой и намеком на нечто большее. Может быть, удовольствие? Кажется, ей приятно, что я о ней беспокоюсь.

– Тебя это удивляет?

Она делает паузу.

– Может быть.

– Почему?

Еще одна пауза.

– Не знаю. Думаю, я все жду, что ты…

Оливия замолкает, но мне нетрудно закончить фразу. Она продолжает думать, что я – ее очередная ошибка с плохим парнем. В голове появляется смутная мысль: смогу ли я когда-нибудь сделать, или сказать, или показать ей достаточно, чтобы убедить в том, что я не такой? По крайней мере в главном, в том, что идет в счет. Или она вечно будет сравнивать меня с ними? Если да, то сходство всегда найдется. Но увидит ли она различия? И хватит ли их?

Иногда кажется, что выиграть эту битву мне не под силу. Я столько лет вел двойную жизнь, изображая двух разных людей, притворяясь тем, кем на самом деле не являюсь. Теперь мне хочется, чтобы кто-нибудь понял, какой я на самом деле, и принял меня. Целиком и полностью. Со всем хорошим, дурным и отвратительным.

Но в данный момент не это моя главная забота. Есть гораздо более серьезные поводы для беспокойства. Например, сохранить всех живыми и невредимыми. Даже тех, кого я не слишком люблю, – например, Мариссу. Если ее убьют или она серьезно пострадает, я не смогу жить с таким грузом на совести. Я уже чувствую себя полным дерьмом из-за всего этого бардака, а ведь ничего по-настоящему серьезного еще не случилось. Ситуация вполне может ухудшиться, и все закончится совсем плохо. Не дай бог. Одна эта мысль дает мне ясное представление о том, что должен чувствовать мой отец. Каждый божий день. На его совести смерть двух любимых людей, не говоря уже о том, что он совершил, будучи на службе у русской мафии.

Оливия откашливается и возвращает меня к реальности.

– Как прошла встреча?

– Я тебе все расскажу, когда вернусь. Тебе нужно что-нибудь в городе?

– М-м, вроде ничего. Ты вчера привез столько, что, кажется, я полностью экипирована.

– Хорошо. Тогда увидимся за обедом. Можем заказать что-нибудь в номер.

Мои мысли тут же переносятся в гостиную в нашем номере, к китайскому фарфору, хрустальным бокалам и тяжелым серебряным блюдам, которые я отставляю в сторону, чтобы сорвать с Оливии этот проклятый халат и погрузиться в ее тело.

Закусываю губу – ощущение такое, будто кровь отливает от всех жизненно важных мыслительных органов и наполняет те, что предназначены для развлечений. Пора отвлечься от глупостей, а то и до Атланты будет не доехать. Как сядешь на мотоцикл с таким разбухшим членом? Это по меньшей мере неудобно.

– М-м, звучит заманчиво.

Слова Оливии заставляют меня сильнее закусить губу; она как будто знает, о чем я подумал. Но еще больше на мою реакцию повлияло то, как она это сказала. Когда она понижает голос, он звучит так сексуально. С хрипотцой, от которой у меня все внутри вибрирует. И мой дружок всякий раз поднимает голову. И никакая помощь ему не нужна!

– Ну, тогда ладно. Скоро увидимся. – Я отключаю мобильник. Вероятно, Оливии это показалось резким, но выбора нет. Или оборвать разговор, или потратить еще несколько минут на то, чтобы после него прийти в норму, прежде чем ехать домой. А я не хочу оставлять Оливию одну ни на секунду дольше, чем это необходимо. Я вполне уверен, что она в безопасности, но все-таки не до конца. А пока это так, не хочу испытывать судьбу без особой нужды.

Сушу волосы феном, вскидываю голову и смотрю на свое отражение в зеркале. В глазах застыла тревога. Не знаю, замечает ли это Кэш и становится ли от этого хуже, но меня определенно что-то беспокоит.

Кажется, напряжение между нами растет. И не в лучшем смысле. Сексуальное влечение никуда не делось. Безусловно. Но оно отходит на второй план, уступая место всяким мелочам, незначительным на первый взгляд, которые, однако, способны замутить воду.

А это может быть многое. Я понимаю, что чувствую себя неуверенно. В отношении Кэша, этой ситуации, вообще всего…

Чертова Тарин с ее глупыми комментариями!

Знаю, что на нее не стоит обращать особого внимания, но такое ощущение, будто ее слова вывели меня из транса, в котором я находилась, пропуская мимо сознания все, чтобы сконцентрироваться на Кэше. И смотрите, к чему это привело! Моя кузина похищена, а я сама живу за чужой счет в шикарном отеле, который вполне может оказаться тюрьмой.

Это не ощущалось бы как заключение, если бы не странное напряжение в наших отношениях с Кэшем. Я знаю, в чем моя проблема. Меня беспокоит Кэш. Почему он был таким отстраненным и тревожным? Чувствует себя виноватым? Переживает, что, отдав книги, потеряет единственное средство помочь отцу? Уверена, он испытывает все эти чувства. Но вопрос остается: что еще? Имеет ли это какое-то отношение ко мне?

Закончив собираться на работу, тихо ругаю себя за эгоизм: потратить столько времени на раздумья о новых шероховатостях в отношениях, когда решаются куда более серьезные проблемы. Вдев тонкие золотые серьги-кольца, выключаю свет в ванной и иду в гостиную.

– Ну вот. Я готова к выходу в любой момент, – говорю Кэшу.

Он сидит на диване и притворяется, что смотрит телевизор. По тому, как он пялится в экран, видно, что мыслями он где-то не здесь. Глубоко-глубоко и далеко-далеко.

Кэш улыбается. У меня сердце екает. Как всегда.

– Думаю, это здорово, что ты захотела поработать сегодня. А? Теперь у нас обоих есть повод появиться в клубе. Ты заработаешь немного денег, а я смогу присмотреть за тобой.

– Присматривать за мной ни к чему. На самом деле нам и прятаться тут незачем. Они забрали Мариссу. Ты отдашь им книги. И завтра все закончится, верно?

Не знаю, как понимать выражение лица Кэша. Но если бы даже знала, не поверила бы, что правильно интерпретирую. Думаю, я просто сейчас слишком чувствительна ко всему, что касается него.

Он кивает и улыбается.

– Так должно быть, да. Потерпи меня еще немного. Прошу тебя.

Последние слова прозвучали с какой-то застенчивой сердечностью. Мне становится не по себе. Как будто я его чем-то обидела. Не могу представить, что это правда. И все равно ощущение остается.

– Конечно. Как скажешь. Все для тебя. Ужин в номер и мраморная ванна? Чего не сделаешь ради любви?

– Вот именно. – Кэш улыбается, но в глазах это не отражается.

– Пошли заработаем немного денег.

Через десять минут мы виляем на мотоцикле по улицам Атланты. Я наслаждаюсь ощущением, что мои руки лежат на поясе Кэша. Единственный случай, когда я могу держаться за него и не думать, зачем я за него ухватилась, и не слишком ли сильно, и стоит ли вообще за него цепляться.