Пейдж расстегнула «молнию» сапог на высоком каблуке и сбросила их. За ними полетели джинсы и рубашка. Она стояла в спальне только в лифчике и трусиках и колебалась. Райли так сильно разозлился на нее вчера вечером. Он, вероятно, все еще в ярости. Может быть, вообще не хочет ее даже видеть. Или все-таки хочет? Может, они соединятся хотя бы телами, если не в состоянии всем существом.

Пейдж сняла лифчик и перешагнула через трусики. Шум воды в душе стих.

Дверь ванной открылась.

Черт, уже слишком поздно. Ей хотелось прикрыться, но она так театрально разбросала одежду по всей комнате, что сразу ничего из вещей не схватишь.

Райли вошел в спальню с полотенцем в руках, совершенно голый.

Он остановился в изумлении, увидев ее.

— Пейдж?

— Ты рано вышел из душа… — растерянно пролепетала она. — Я опоздала.

— Это зависит от того, что ты хочешь. Я вылил всю горячую воду.

Она глубоко вздохнула.

— Мне не нужна горячая вода. Я искала тебя.

— Зачем?

— Ты не намерен проще отнестись к ситуации?

— Ни в коем случае.

— Мне очень жаль, Райли. Я была неправа. Моя семья, в общем-то, больна. Мне не стоило защищать их. Я не должна была просить тебя уйти. Я испугалась. — Она глубоко вздохнула. — Надеюсь, что ты простишь меня.

— Почему? Потому что Пейдж Хатуэй всегда получает то, чего она хочет?

— Нет, потому что Пейдж Хатуэй наконец нашла человека, которого стоит любить. И она не хочет его потерять из-за собственной глупости.

Его губы сжались, и она видела по его глазам, какая борьба происходит внутри него. Пейдж только не знала, с кем он борется, с собой или с ней.

— Ты должна оставить все это, — резко бросил он. — Я тебе говорил, что это никуда не приведет.

— Я не согласна, — просто сказала она. — Я люблю тебя, Райли. Ты не должен отвечать мне тем же. Ты даже не обязан чувствовать это. Я чувствую это за нас обоих. Просто дай мне шанс показать тебе, какая я на самом деле. — Пейдж скрестила руки перед грудью. — Ты случайно не заметил, что я голая?

— Заметил.

— И что ты думаешь?

— Думаю, что ты убрала все преграды.

— Верно. Чего бы это ни стоило, я хочу это сделать.

— Все, что я хочу, да?

Она нервно сглотнула.

— Нет. Я просто надеюсь, что это включает в себя занятие любовью.

— О да, безусловно.

— Хорошо. — Пейдж заметила дразнящий огонек в его глазах и почувствовала, как неприязненная напряженность между ними исчезает.

— Теперь давай посмотрим, насколько ты хочешь. — Она подошла и потянула на себя полотенце, которым Райли обернул бедра. — Неплохо. Я в курсе, что, поскольку ты парень, для этого тебе много не надо.

— Только тебя, — выдохнул он.

Пейдж отшвырнула полотенце и шагнула к нему. Единственное, чего она хотела сейчас — чтобы их близость с Райли была полной, абсолютной, всепоглощающей. Их глаза встретились, и она прочитала в них то же желание.

Он обнял ее. Его губы накрыли ее рот страстным, требовательным поцелуем. Руки Райли метнулись к ее бедрам, от жара ее тело томилось жаждой. Она пылала в огне, она горела от каждого его прикосновения. Она хотела стать еще ближе к нему, но вместо того, чтобы притянуть ее к себе, Райли, прерывисто дыша, отступил на шаг.

— Не спеши.

— Нет. — Пейдж потянулась к нему, но он уклонился.

— Терпение, принцесса. — Он полез в ящик тумбочки возле кровати и вынул пакетик из фольги. — Почему бы тебе не открыть его для меня?

Никогда раньше она этого не делала. Как странно. Она улыбнулась Райли, потом разорвала пленку пакета зубами. Ее забавляло изумленное выражение его лица, потом она подалась вперед, ее руки скользнули к его паху. Она обхватила его плоть, услышала глухой стон, презерватив скользнул на место.

— Я могу еще что-то сделать для тебя? — прошептала она.

— Черт возьми, да. — Райли прислонил ее к стене, схватил за бедра и приподнял, она скользнула на него сверху, принимая его глубоко внутрь.

Он заполнил ее всю — не только ее тело, но ее сердце и ее душу. Она закрыла глаза, когда они начали двигаться в абсолютном и совершенном согласии.

* * *

Пейдж спала на нем, склонив голову на широкую грудь, обняв его за талию, ее ноги лежали на его ногах, казалось, она не собиралась отпустить его в ближайшее время. И это, конечно, не проблема, он сам не хотел ее отпускать. Он не мог поверить, что Пейдж пришла к нему домой, разделась и предложила себя. Райли провел бо́льшую часть предыдущей ночи, пытаясь убедить себя, что отношения с Пейдж — его ошибка. А теперь они здесь, вместе, будто не было вчерашнего дня. Она естественная, красивая, щедрая, понял он. Как он мог не увлечься ею?

— Я слышу, ты не спишь, — прошептала Пейдж. — Твое сердце забилось немного быстрее. О чем ты думаешь?

— О тебе, — пробормотал он.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Правда?

— Ты очень нервничала, когда пришла сюда. Как ты вошла, между прочим?

— Для эксперта по вопросам безопасности ты не слишком беспокоишься о безопасности своей квартиры. Я вошла через гараж. Через распахнутую настежь дверь.

— Черт. Верно. Зазвонил телефон, когда я вернулся с велосипедом, и я, должно быть, забыл закрыть дверь. Бьюсь об заклад, половина моих вещей уже пропала.

— Хочешь пойти проверить?

— Ты шутишь? Я в постели с красивой блондинкой. Что такое велосипед или два по сравнению с ней?

Она смеялась, ее глаза сверкали от удовольствия. Боже, как она хороша! Каждый раз, когда он смотрел на нее, он думал, что Пейдж выглядит еще привлекательней, чем в прошлый раз. Может быть, потому, что сейчас он видел не только ее внешнюю красоту. Он видел сложные чувства и эмоции, оценивал ее поступки, которые и делали ее Пейдж — желанной, единственной, неповторимой.

Пейдж Хатуэй, напомнил ему внутренний голос. Женщина, которая еще прошлой ночью встала на сторону своей семьи, независимо права та или нет. Конечно, она извинилась, но мог ли он быть уверен, что такое не повторится?

— Теперь ты затвердел, я не имею в виду твердость в хорошем смысле, — сказала Пейдж, нахмурившись. — Что случилось?

— Ничего.

— Лжец. Ты снова думаешь о вчерашнем вечере. Я надеялась, что мы пережили его.

— Мы переживем, — пообещал Райли, поглаживая ее шелковистые волосы. — Но кое-что нам предстоит еще разрешить.

— Знаю, дракон. Мы говорили вчера вечером с отцом. Мы согласны с тем, что дракон в сейфе деда тот самый, который принадлежит вашей семье. Мы думаем, что у моего деда есть шкатулка, а это значит, что одного дракона не хватает. Он может быть только у одного человека.

— У Ли Чена, — сказал Райли. — Я тоже так думаю.

— Мой отец сказал еще кое-что интересное. Он считает, что драконы призывают нас воссоединиться. И они этим занимаются, правда?

— И у них чертовски хорошо получается, — усмехнулся он.

— Да. Сейчас они добрались до нас, мы третье поколение, Райли. Мы должны соединить все части набора и вернуть их в Китай, которому они принадлежат. Как ты смотришь на то, чтобы еще раз съездить в Китайский квартал сегодня вечером?

— Хорошая мысль.

— Я собираюсь позвонить Алисе. Мы все вместе пойдем к ее бабушке и дедушке.

— Сегодня канун китайского Нового года, — напомнил он. — Годовщина пожара. И подходящее время выяснить, что произошло в ту ночь А чем мы займемся до тех пор? — Он снова желал сжать ее в своих объятиях. Ему казалось, прошло слишком много времени с тех пор, когда они занимались любовью, хотя миновало не больше часа.

— Могу предложить несколько вариантов, — призналась Пейдж с лукавством.

— Я тоже.

— Хорошо. Но на этот раз ты можешь сам открыть свой дурацкий презерватив. — Она многообещающе улыбнулась. — А у меня в запасе есть несколько сюпризов для тебя. Для начала я бы хотела показать твоему большому сильному и необыкновенно чуткому другу, какими нежными могут быть поцелуи…

Он застонал, хорошо понимая, что не только потерял кое-то ценное, но прежде всего потерялся сам, безнадежно и окончательно.

* * *

— Он опоздает. Он не придет, — говорила Алиса матери, беспокойно меряя шагами комнату. — Уже почти пять часов.

Жасмин сидела на диване, спокойно сложив руки на коленях.

— Сядь, Алиса. Ты протопчешь дырку в ковре.

— Это ошибка. Я не должна была просить тебя звонить ему. Он не хочет меня видеть. Он не хочет меня знать.

— Он придет. Вот увидишь.

— Прекрасно. Он придет. Я увижу его. И тогда мы пойдем к бабушке и дедушке и спросим их, где дракон.

Губы Жасмин сжались.

— Я не думаю, что это хорошая мысль. Канун Нового года — особый случай. Не нужно затевать разговор сегодня вечером.

— Мы должны сделать это сегодня вечером, — не отступала Алиса. — Я уже говорила с Пейдж и Райли. Мы все пойдем. И я надеюсь, ты пойдешь тоже.

— Я подумаю.

В дверь постучали, едва мать закончила фразу. Алиса с отчаянием посмотрела на нее.

— Может быть, ты откроешь ему.

— Ты смелая, — сказала Жасмин с несвойственной ей улыбкой. — Ты всегда говоришь мне, что я не должна бояться. Теперь твоя очередь.

Алиса глубоко вздохнула, расправила плечи и открыла дверь.

— Алиса. — В дверях стоял Дэвид Хатуэй. Красивый мужчина с темными волосами и темными глазами, точно такими, как у нее. Эти глаза умоляли ее, умоляли о прощении. — Я… я твой отец, — сказал он.

Боже. Она почувствовала слезы на глазах. Почему ей хочется плакать? Он не хотел ее знать. Он никогда раньше не хотел ее видеть, а только сейчас, оказавшись на грани жизни и смерти. Вероятно, это единственная причина, почему он согласился приехать.