Пейдж отдала ей пальто.

— Я пришла к деду. Он дома?

— Да, он здесь.

— Я пойду наверх. Спасибо.

Пейдж пошла на третий этаж, ноги слушались плохо, а сердце беспокойно колотилось. Она твердила себе, что ее дед неплохой человек, он просто нетерпеливый, самоуверенный, безжалостный. Ладно, может, есть в нем что-то недоброе, он определенно способен затаить обиду. Дедушка сто раз рассказывал историю о друге детства, посмевшем пригласить девушку, которой он, Уоллес, интересовался. Уоллес никогда не простил его. Их десятилетняя дружба рассыпалась в прах.

Вот почему Пейдж колебалась, стоя в коридоре возле его кабинета. В беседе с дедом о Делани и драконе или даже о ее собственном месте в бизнесе Хатуэев заключался определенный риск для нее. Она чувствовала бы себя спокойнее и увереннее, если бы Райли оказался рядом, но Пейдж знала, что это должна сделать она сама. Это ее семья, в конце концов.

Пейдж взглянула на портрет бабушки на стене рядом с дверью, ведущей в кабинет деда. Портрет был написан накануне ее свадьбы с Уоллесом. У Долорес Каннингем Хатуэй мягкая улыбка и спокойное выражение лица, словно она знала, чего хочет от жизни. Пейдж спрашивала себя, удавалось ли бабушке смягчать острые грани характера своего мужа, или он управлял ею так, как и всеми остальными. К сожалению, она никогда этого не узнает. Бабушка умерла задолго до ее рождения, и Уоллес одинок сих пор. Пейдж предполагала, что, вероятно, были женщины в его жизни, но если и были, то он держал их подальше от семьи.

Неужели он так любил бабушку, что не смог быть ни с кем другим? Неужели он умел так любить? Трудно поверить. Он жесткий, холодный человек. Может быть, он был тогда другой, а потом изменился. Смерть жены и ребенка способны переломить любого человека.

Как странно, оба — ее отец и дед — потеряли своих дочерей — первых дочерей.

От этой жуткой мысли ее пробрала противная дрожь. Это не результат проклятия. У них не было дракона, он только что появился с чердака дома Делани. Если бы кто-то испытал проклятие на себе, то это был бы Нед. Но Нед Делани и ее дедушка знали друг друга. Они засняты вместе на фотографии. Что это значит? Дотрагивался ли Нед Делани до дракона, и достаточно ли этого, чтобы проклятие начало действовать? Или все это глупости?

Пейдж покачала головой, пытаясь отделаться от тревожных мыслей. Ей нужно сосредоточиться на настоящем, а не на прошлом. Несмотря на то что, возможно, придется разбираться в прошлом, чтобы объяснить многое в настоящем. Черт возьми, она бегает по кругу.

Она подняла руку и постучала в дверь. Мгновение спустя Пейдж услышала грубый голос деда:

— Входи.

Он стоял перед камином, готовый ударить по мячу для гольфа и отправить его в цель. Он уже поднял руку для замаха, когда она вошла, и Пейдж терпеливо ждала, пока он ударит по мячу.

— Попал, — сказал он удовлетворенно, наклонился и поднял мяч. Он наконец посмотрел на внучку. — Что случилось?

Да, не самое теплое приветствие. Но ей нужно не тепло, а правдивый ответ.

— Ничего не случилось. Я просто хотела поговорить с тобой кое о чем.

— Что-то случилось на вчерашней пресс-конференции?

— Не знаю, я ничего не слышала. Но это не то, что…

— Тебя там не было? — перебил он с досадой. — Почему ты не пошла туда?

— Мама, как всегда, хотела справиться сама.

— Черт побери, Пейдж. Ты Хатуэй, а не твоя мать. Когда ты собираешься начать доказывать это?

Вопрос озадачил ее.

— Я… э-э… Мама финансовый директор компании. Она выше меня по должности.

— Ты позволила ей опередить тебя.

Он присел на подлокотник дивана, не выпуская из рук мячик.

— Я не ухожу с поста генерального директора, потому что ты еще не готова. Может, ты никогда не будешь готова. Может, ты унаследовала от отца больше, чем я думал.

— Не понимаю… — совсем стушевалась Пейдж. — Я не могу просто взять все на себя. У меня даже нет никакой должности.

— Тебе и не нужна должность. Ты — Хатуэй.

— Все, чем я занимаюсь, это планирование приемов.

— Ты и будешь делать только это, пока не сумеешь постоять за себя.

Пейдж смущенно уставилась на деда.

— Не знала, что ты хочешь, чтобы я заняла в компании другую позицию.

— Ты все, что у меня есть, — сказал он тоном, в котором не слышалось ни любви, ни гордости. Фраза прозвучала скорее довольно оскорбительно. — Если бы у твоего отца родился сын, который продолжил бы наш род… Но нет, он нарожал девчонок, — продолжал Уоллес. — Он не смог даже этого для меня сделать.

Его слова задели Пейдж за живое.

— Мне жаль, что мы так разочаровали тебя.

— Ты не должна меня разочаровать. Ты хорошо образована, хорошо обучена. Докажи, что ты достойна быть Хатуэй.

Она не знала, что сказать, как отнестись к вызову, брошенному ей.

— Ну что, язык проглотила? Говори, девочка.

— Я приехала спросить тебя о другом. О статуэтке дракона, которую хотел купить отец. В магазин ее принесли днем во вторник, и она исчезла после нападения на папу в среду.

— Ты думаешь, что я дурак, Пейдж? Мне восемьдесят два года, черт побери, но я могу понять, что происходит в моей собственной компании. Твой отец идиот, если он вынес фигурку из магазина. Страховка не покроет потери. — В его гневных карих глазах не было заметно и намека на беспокойство за сына, которого он чуть не потерял.

— Это правда, но мы не можем изменить то, что случилось. Сейчас я пытаюсь найти статуэтку.

— Как, черт возьми, ты это сделаешь? Тот, кто забрал ее, скорее всего, продал дракона в тот же день.

— Продал кому? Ты можешь предположить?

— Тысячам коллекционеров. Спроси отца. Он эксперт по китайскому искусству.

— Он не помнит, что случилось, и зачем он вообще отправился в Китайский квартал. — Пейдж исподтишка взглянула на лицо деда. Интересно, знает ли он о Жасмин и Алисе, но лицо его было непроницаемо. — Вполне возможно, что эта статуэтка, — продолжала она, — часть комплекта из двух драконов и шкатулки. Существует легенда о проклятии. Я читала об этом.

— В легендах всегда говорится о проклятиях. Что еще скажешь? — Он встал и положил обратно мяч для гольфа на ковер, готовясь сделать еще один удар.

— Нед Делани. Ты знаешь его, да?

— Не думаю, — сказал Уоллес.

— Он был у тебя в магазине охранником. Я видела фотографию, где вы сняты вместе.

— Меня снимали миллион раз с миллионом разных сотрудников.

— Он был владельцем дракона. Его жена, Нэн Делани, принесла дракона к нам. Странное совпадение, что он выполнял различные поручения для нас в прошлом. За долгие годы существования компании на нас работало много народу. Но, согласись, не все они имели бесценные артефакты на чердаках своих скромных домов. Он не тот человек, что коллекционировал антиквариат или китайское искусство. У него нет ничего, кроме этой статуэтки, и никто не знает, откуда она взялась. — Пейдж умолкла, не уверенная, стоит ли задать вопрос, беспокоивший ее. Она не решалась, потому что в нем можно усмотреть нелояльность по отношению к Райли. Но она в первую очередь должна думать о своей семье. — Ты уверен, что у нашей семьи никогда не было подобной статуэтки? Может быть, много лет назад? — наконец спросила она.

— Ты думаешь, Делани украл ее у нас?

— Да, мне пришло это в голову.

Уоллес сосредоточился на ударе, отправив мяч в банку, заменявшую лунку.

— Любопытно.

— К сожалению, компьютерные записи в магазине только за последние десять лет и файлы за другие десять. Судя по фото, которое я видела, Нед Делани, должно быть, работал на нашу компанию в пятидесятые или шестидесятые годы. Я не думаю, что у нас есть записи еще где-то, правда?

— Нет. Это все, — ответил Уоллес. — Что-нибудь еще?

— Ты уверен, что не помнишь статуэтку дракона?

— Я купил и продал тысячи статуэток за свою жизнь, Пейдж. Неужели я должен хранить в памяти инвентарные номера на каждой из них?

— Понимаю. — Она повернулась к двери, но вопрос, заданный дедом, остановил ее.

— Что случилось с этим Делани? Он умер?

— Нет, он страдает болезнью Альцгеймера и живет в доме для престарелых. Райли говорит, что он ничего не помнит.

— Плохо. — Уоллес взял мяч и снова положил его на место. Она смотрела, как он меряет расстояние до цели. Удар. И он промахнулся на добрых два дюйма.

17

Прошел час, а Пейдж все еще думала о своем разговоре с дедом. Она склонилась над бильярдным столом, пытаясь сконцентрироваться на предстоящем ударе. Приятно сосредоточиться на чем-то просто так, для разнообразия. Все, что ей нужно — отправить шар в угол. Кий скользнул между пальцами и — удар! Прекрасно. Она стояла, любуясь на дело своих рук.

— Неплохо, — заметил Джерри, войдя в заднюю комнату «Фаст Вилли» забрать пустые бокалы. — Но тебе разве не жаль тратить субботний день на игру?

— Нехорошо с твоей стороны укорять меня, — отозвалась Пейдж.

— Как отец? — поинтересовался Джерри.

— Ему намного лучше, скоро он вернется домой. Такое облегчение.

— Тогда что ты здесь делаешь? — Джерри взял две пустые бутылки из-под пива и поставил на поднос. — Обычно тебя загоняет сюда проблема, которую ты не можешь решить.

— У меня не одна проблема, у меня их много, Джерри, — усмехнулась она.

Он понимающе улыбнулся.

— Из-за парня, который следил за тобой, да?

— Не твое дело.

— Давай, Пейдж, давай. Я же твой старый приятель, Джерри, ты с ним говоришь. Не забыла?

Пейдж вздохнула.

— Мне кажется, я влюбилась в него.

— А он — в тебя?

— Кто знает? Я чувствую, он хочет меня, но остальное, все, что касается чувств, трудно сказать. — Она снова вздохнула. — Но моя любовь или ее отсутствие — не самая главная проблема. Главная — моя семья, работа, то, что я хочу сделать со своей жизнью.