Он заметил, как глаза Джеммы расширились от удивления, и тогда спросил:

— Что ты сделала с собой? Ты так похудела!

— Я… со мной все в порядке.

— Что ж, я рад. Сам я не могу этим похвастаться, — ответил виконт. — Ты хотя бы имеешь представление о том, какой ты устроила переполох, сбежав таким идиотским образом? Мы с Фредди не ели ни одного приличного блюда после твоего бегства и только и знали, что говорили о тебе. Интересно, у тебя уши не горели от наших разговоров, маленькая негодница?

Джемма беспомощно всплеснула руками и тихонько спросила:

— Ты хочешь сказать… что был бы против моего ухода?

— Против? — Виконт повысил голос. — Разумеется! И если бы я был не джентльменом, а таким, как твой дядюшка Эйлмер, я бы задал тебе сейчас хорошую трепку за то, что ты сбежала да еще прислала это свое безобразное письмо, сообщавшее о твоей смерти. Я едва не обратился в контору на Боу-стрит, с просьбой разыскать тебя. А там знаешь, какие берут деньги!

Джемма всплеснула руками:

— Ах, Валайент, но ведь ты этого не сделал? Да? Я ведь знаю, что это очень дорого.

— Деньги меня в тот момент не волновали. Главное было разыскать тебя.

Его глаза встретились с глазами Джеммы. Казалось, его гнев полностью испарился, и во взгляде появилось выражение такой нежности, что сердце Джеммы сладко замерло, а затем забилось так часто, что ей показалось — оно сейчас выскочит из груди.

Не смея верить себе и этому странному чувству, захлестнувшему ее, как штормовая волна, она произнесла:

— Прости… Мне очень, очень жаль… если я причинила столько хлопот… Я ведь только хотела… твоего счастья.

— Не знаю, чего ты там хотела… На самом деле ты добилась того, что я буквально заболел от беспокойства и разочарования и вообще чувствовал себя страшным, жалким ничтожеством.

— Я не хотела этого. Я думала, что ты… хочешь жениться на Ниобе… а это была единственная возможность… сделать тебя свободным…

— Как я уже сказал, — проворчал виконт, — если бы ты подержала свое нескромное ухо у замочной скважины хоть чуточку дольше, ты бы услышала, что я ответил Ниобе. А я сказал ей все, что о ней думаю, и добавил, что не желаю ее больше знать.

Джемма затаила дыхание.

— Неужели… ты и вправду… сказал это Ниобе?

— Да, сказал, и не только это, но и многое другое, — ответил виконт, и в его голосе прозвучала нотка торжества. — Я твердо могу пообещать тебе одну вещь. В будущем никого из нас ни твоя кузина, ни твой дядюшка больше не побеспокоят.

— Н-но я была уверена, что ты… любишь ее.

— Я сам так думал, — откровенно признался виконт, — но оказалось, что я ошибался — очень и очень сильно ошибался.

В глазах Джеммы вспыхнул радостный огонек, и виконт заметил его.

— А сейчас позволь полюбопытствовать, Джемма, отчего это тебя так волнует, буду я счастлив или нет? Ведь ты сбежала от меня! Возможно, я не был хорошим мужем, но я дал тебе дом, который, по твоим словам, тебе нравился, ты сама говорила мне об этом. И я не могу понять, почему тебя вдруг потянуло из Приората сюда. Неужели здесь лучше?

— Нет… конечно, нет! Ты ведь знаешь, что я люблю Приорат… и мне очень нравилось там.

Наступила тишина. Затем виконт спросил:

— Ты любишь только мой дом? И все? Джемма затаила дыхание и опустила взор, боясь встретиться взглядом с виконтом.

Валайент увидел, как на ее бледных щеках вспыхнул яркий румянец.

— Джемма, — настойчиво повторил он. — Я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос. И мне очень важно, чтобы ты ответила искренне.

Она вздрогнула, и это не ускользнуло от его внимания. Затем, словно чего-то испугавшись, она задрожала и отвернулась.

Он схватил ее за плечи:

— Ответь мне! Ответь мне, Джемма! Скажи откровенно — ты любишь только мой дом, и все?

В его голосе прозвучала какая-то новая для Джеммы нотка, она проникла ей в душу, наполнила ее предчувствием чего-то необыкновенно хорошего. Она медленно подняла ресницы и посмотрела на виконта. В его серых глазах светилась нежность и что-то еще, незнакомое и волнующее, отчего ярче вспыхнули ее щеки.

Он привлек ее чуть ближе к себе.

— Скажи мне, прошу тебя, скажи мне, Джемма, — взмолился он. — Я хочу услышать это от тебя.

— Я… я… — Она вновь опустила голову и чуть слышно прошептала:

— Я… люблю тебя!

Слова прозвучали так тихо, что виконт едва смог их расслышать.

— Именно этих слов я так ждал от тебя! — воскликнул виконт. — Потому что, моя дорогая, я тоже люблю тебя, хоть и признаюсь тебе в этом с таким большим опозданием!

Тут он крепко прижал ее к себе, приник к ее губам, и Джемма растворилась в неслыханном блаженстве.

А еще она вдруг перестала быть собой, она больше не принадлежала себе, а превратилась в облачко, окутавшее виконта. Она словно сделалась частью его.

Она сознавала, что все ее существо наполнилось любовью, которую она всегда испытывала к нему; она отдала ему свое сердце, свою душу и разум, она принадлежала ему вся, целиком и до конца, как ей всегда и хотелось.

Его поцелуй продолжался очень долго, ей казалось, она парит в поднебесье, в каком-то особенном раю, о существовании которого она всегда смутно догадывалась, но не надеялась когда-нибудь оказаться в нем сама.

Наконец виконт поднял голову.

— Дорогая моя! Любимая! — с дрожью в голосе произнес он. — И ведь подумать только — я мог тебя потерять! Я никогда не простил бы себе этого!

— Ты… и вправду… полюбил меня? Я никогда… не думала… что это возможно.

— Я люблю тебя так сильно, что это удивляет меня самого. Никогда не думал, что я способен на такую любовь, — ответил виконт. — Вот только я не догадывался об этом до тех пор, пока Фредди не признался мне во время твоего отсутствия, что он уговаривал тебя бежать с ним.

— Фредди?! Сказал тебе… об этом?

— Да, он сказал, и вдруг я почувствовал, что готов его убить! Вот тогда-то я и понял, что никогда не отдам тебя никому, ни одному мужчине, даже если бы ты этого и захотела сама.

— Я никогда в жизни… не захочу этого, — прошептала Джемма. — Я люблю тебя… я всегда тебя любила… с той самой минуты… когда увидела тебя.

— Мне жаль, что я не могу сказать то же самое о себе, — с горечью и сожалением произнес виконт. — Но я был таким глупцом, что вообразил, будто я люблю твою кузину, и это несмотря на то, что она буквально вытерла об меня ноги!

— Но… она такая… красивая!

— Да ты вдвое ее красивее! — решительно заявил виконт. — И еще я скажу тебе по секрету, что я люблю в тебе больше всего и без чего немыслимо скучал, когда ты убежала.

— Что же… это?

— Твой смех, моя драгоценная девочка. Я так привык слышать его, смеяться вместе с тобой, и, когда ты ушла, все стало вдруг таким тусклым и безрадостным. Я вдруг почувствовал себя ужасно одиноким. Со мной никогда такого не было!

Джемма теснее прижалась к нему.

— Пожалуйста, прости меня… и позволь мне вернуться домой.

— Что значит» позволь «? — с шутливой угрозой спросил виконт. — Я просто заберу тебя домой. А если откажешься вернуться, то поволоку тебя силой, возможно даже с веревкой на шее или за волосы!

Джемма засмеялась, и ее смех, казалось, наполнил маленькую комнату серебряным звоном.

— Ах, Валайент, ты просто чудесный, удивительный! Только ты можешь так сказать… но мне так приятно это от тебя услышать!

— Я вовсе не шучу! — решительно заявил виконт. — И еще вот что, Джемма, — хочу сразу тебя предупредить: если я вдруг обнаружу, что ты флиртуешь с Фредди, клянусь — я вызову его на дуэль! Ты моя жена, и я прошу тебя никогда не забывать об этом!

— Как будто я смогу это сделать! — воскликнула Джемма. — Я люблю тебя, Валайент. И буду любить тебя всегда. С тобой весь мир кажется мне наполненным счастьем и солнцем!

— Мне радостно слышать это от тебя, — сказал виконт. — А теперь, ради бога, поехали домой. Люди толпами приезжают к источнику, и нам приходится все время посылать кого-то в Лондон за новыми бутылками, а еще дома лежит много приглашений. Все наши соседи, да что там, все графство ждет нас на званые обеды. И я уже устал справляться со всем в одиночку!

— Больше тебе не придется этого делать, — заверила его Джемма. — Ах, Валайент, милый, милый Валайент, неужели это правда, что я могу вернуться снова в Приорат… и быть с… тобой?

— Ты обязана вернуться! — строгим тоном произнес виконт. — И я больше не намерен тратить время на разговоры. У тебя есть шляпка или что-то в этом роде?

Он окинул взглядом маленькую классную комнату, и Джемма засмеялась:

— Мне придется сходить в коттедж, где я снимаю комнату, собрать вещи и поблагодарить миссис Барнс.

— Ну давай, только поскорее!

— Как я полагаю, ты приехал сюда на фаэтоне Фредди?

— А как же еще?

— Ты так и… не сказал, как тебе удалось… меня найти.

— Мне помогла Эмили. Это она высказала догадку, куда ты могла уехать.

— Эмили! — воскликнула Джемма.

— Она приехала, чтобы повидаться с тобой, потому что ей не нравится служить у Роузбургов. Я пообещал ей, что мы снова возьмем ее к нам в дом, если мне удастся тебя отыскать благодаря ее подсказке.

— Я бы с удовольствием взяла ее к нам, но неужели мы… можем себе это позволить?

— Если бы ты видела, сколько денег нам уже принес источник! Скоро мы сможем позволить себе взять в дом не только Эмили, но и повара с дворецким!

— Мне просто не верится!

— Я не преувеличиваю! Наш минеральный источник стал для всех настоящей сенсацией, вот только все это находилось для меня на втором плане, я даже не мог этому радоваться, потому что тревожился за тебя.

— Мне хочется поскорее вернуться! — воскликнула Джемма. — Вероятно, Эмили вспомнила, как я рассказывала ей про своих родителей и про то, как счастливо мы жили в Лоуэр-Мэйдвелл и как плохо мне потом было у дяди.

— Верно, именно это она и вспомнила, — подтвердил виконт, — и уж теперь я определенно сдержу данное ей обещание и возьму ее в горничные.