Для Марго произошедшее стало переломным этапом ее влюбленности. Если до этого она еще пыталась себя как-то сдерживать, то эта история, слова Емельяна, то, что он не побоялся ради нее пойти против десятка парней, как обнял ее и поцеловал в щеку – просто прорвало плотину, и вся нерастраченная любовь, которая в ней была, захлестнула ее с головой.

Она писала стихи Емельяну и рвала их, писала признания ВКонтакте и благоразумно удаляла их, так и не отправив. А ночью, перед тем как заснуть, мечтала, мечтала, мечтала… Ей виделось, как Емельян спасает ее при кораблекрушении и они остаются вдвоем на пустынном острове, cперва они общаются как настоящие друзья, но со временем их дружба становится все более и более трогательной, а потом перерастает в любовь, настоящую, честную, до самого конца…

Иногда в ее грезах роли менялись, и, наоборот, она спасала Емельяна от неминуемой гибели, например отводила нож бандита или даже закрывала своим телом. Он лежал в больнице, точно так же, как Васян и Никитос, но более величественный, и ухаживала за ним только она: кормила с ложечки, вытирала пот полотенцем, меняла бинты, и ему ничего не оставалось делать, как выполнять ее требования. И конечно, тоже – разве он мог не влюбиться в свою очаровательную медсестру? Подобных сюжетов Марго придумывала сотни, и она получала невыразимое наслаждение от того, что сама создавала свою вселенную, и делала в ней, что хотела. И была счастлива.

Но вот в комнату приходила Зина со странно блестящими глазами, немного сбитой прической, и Марго начинало колотить от ревности: у нее все в мечтах, а у Зины – по-настоящему. И никто не в силах это изменить. Зина прекрасно все читала в ее глазах, но не реагировала. Наоборот, пыталась как ни в чем не бывало разговаривать с соседками, спрашивала: «Ну как там Герман, как съемки, скоро ли отдохнем все вместе, как прикольно было тогда в клубе».

Емельян, когда встречался с Марго, тоже об этом спрашивал, и, как назло, Герман приехал в Москву на выходные и предложил всем вместе сходить на каток в сад «Эрмитаж»: там все дорожки залили льдом, и можно было не крутиться по кругу, как на хоккейной коробке.

Марго любила спорт и стояла на коньках неплохо, она с радостью согласилась, но сама мысль, что кататься ей придется с Германом, а чуть поодаль будут держаться за руки Зина и Емельян, ее раздражала. Тогда она решила пригласить еще и Катюшу с Максом: их пара всегда повышала ей настроение. Зато, к ее радости, она выяснила, что Зина на коньках стоять совсем не умеет. Это было не очень красиво, но, конечно, она сама должна была хоть немного вырасти в глазах Емельяна.

Итак, в субботу утром все они встретились у входа в парк. Погода стояла отличная: было примерно пять градусов ниже нуля, шел легкий снежок, светило зимнее солнце, и слабый ветер приятно ласкал щеки. Размышляя, как же ей лучше одеться, Марго решила не играть на поле Зины и правильно сделала: блондинка снова была неотразима. Она надела коротенькую юбочку, теплые белые колготки и высокие гетры, белую курточку и красные мохнатые наушники – и выглядела как модная норвежская или шведская актриса. Она в самом деле потрясающе смотрелась рядом с высоким и мускулистым Емельяном, они оба весело хохотали, показывая ослепительно-белые зубы и выбрасывая изо рта облачка пара. Два голливудских актера, да и только.

Марго была в джинсах и смешной шапке с помпоном, одним словом, в своем городском уличном стиле, которому она старалась не изменять, – этакая милая, но сильная брюнетка, которая может и зубки показать. Она с горечью подумала, что она сама подходит Герману, причем так же хорошо, как и Зина Емельяну: два городских студента в почти одинаковых пальто и по-модному завязанных шарфах, только у Германа был черный колпачок с надписью «Hollywood. Stuntcrew» [19] .

Что самое удивительное, Макс и Катюша тоже смотрелись идеальной парой, только вызывали не восхищение, а добрую улыбку. Оба были родом с Северного Урала и следовали закону сибиряков и северян: «Правильно не бояться мороза, а тепло одеваться». И на Максе, и на Катюше был надет какой-то капустный винегрет, и они, и без того не особенно худые, выглядели, как два толстеньких и добродушных снеговика в шапках-ушанках. На катке оба сразу принялись визжать, хохотать, падать и ездить на животе по льду. Это сразу придало всему мероприятию налет очаровательной несерьезности, что очень порадовало Марго.

Как она и ожидала, Зина почти не умела стоять на коньках (или очень убедительно притворялась), и Емельян, трогательно ее обняв, несколько часов поддерживал и учил правильно передвигать ногами под ее заливистый смех. Марго с Германом быстро и технично рассекали лед, окатывая голубей снежной крошкой из-под коньков.

Когда все замерзли, то сняли коньки и пошли в палатку, где взяли каждому по огромной чашке горячего душистого чая и тарелке с блинами, залитыми клубничным вареньем. Макс сразу перепачкал рыжую бороду в варенье, отчего стал похож на настоящего викинга, залитого кровью, а Катюша, которая тут же бросилась его вытирать салфеткой, – на его верную фрекен.

Настроение было хорошее, свежее, и даже у Марго появилась какая-то ниточка надежды, когда она бросала взгляды на Емельяна и Зину. Там и не пахло никакой нежностью, блондинка улыбалась широко и открыто, но голубые глаза оставались ледяными. Парень же был добродушен со всеми. За руки они не держались, даже коленями не соприкасались!

«Нет, это не любовь, – думала Марго, – никакая это не любовь! Если бы я была с ним, я бы вообще никогда его не отпускала! И он бы никогда меня не отпускал! И это обязательно произойдет! У меня все шансы!»

Но именно в этот момент взгляды Емельяна и Зины встретились, и они поцеловались так ласково, что Марго от ревности чуть не выплюнула кусочек блина.

– Герман, старик, отлично покатались, – сказал Емельян своим звучным баритоном, от которого у Марго начинало вибрировать сердце. – Спасибо, что вытащил нас. Ты почаще так делай.

– И место такое прикольное! – затараторила Катюша. – Ты все такие клевые местечки знаешь? Ты не стесняйся, всегда нас зови!

– Спасибо, Герман, – добавила Зина, сверкнув глазами. – Мне кажется, я немного научилась кататься. Спасибо!

Герман, пыхтя и отдуваясь, глотнул чая и посмотрел на Марго.

– Да не за что! Я, собственно, что хотел сказать. Мы же сейчас снимаем под Ярославлем. Ну, там типа стрелки, разборки в чистом поле, природа – вообще нереальная. Поля – до горизонта. Речки, леса, очень красиво. Такая настоящая русская зимняя сказка.

– Ой, как здорово! – взвизгнула Катюша, а Макс ей укоризненно покачал головой: мол, Катя, будь посерьезнее!

– Ага! – кивнул Герман. – А мы там живем на турбазе «Русский лес», ну, вся съемочная группа. Красота вообще неописуемая – такие избушки, баня, рядом с рекой, лошади, снегоходы и все такое.

– Завидую, – сказала Зина, – по-хорошему завидую.

– И я тоже, – добавила Марго. Она всю юность провела на лыжах, она обожала заснеженные леса и поля, надо признаться, в Москве ей этого сильно не хватало. Дома в Пензе она жила в пяти минутах от Новозападного лесного массива.

Герман улыбнулся и многозначительно развел руки.

– Завидовать не надо. Никогда и никому. – Он даже погрозил Марго пальцем, и ей показалось, что он вдруг обо всем догадался, и стало очень стыдно.

– Ну вот, у нас на следующие выходные вся группа разъезжается. Ну, у всех семьи, друзья-подруженьки, все такое. Остаются всего человек пять, технари и светики. А я с Бородулиным договорился – и он разрешил мне своих друзей привезти. В моем домике можно жить, я там один буду. Вот! На снегоходах можно покататься, баню тоже растопим, мне директор турбазы уже обещал. Есть в ресторанчике можно, у нас скидка на все питание. Ну что, как смотрите?

Все стали визжать, хвалить Германа, он это очень любил, так что раздулся как самовар. А Марго встретилась глазами с Емельяном. Он не отвел взгляд, продолжал на нее смотреть, так что сердце забило барабанную дробь. И стало понятно: что-то будет!

Глава девятнадцатая

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Мы – городские изнеженные дети. Конечно, каждый может представить себя каким-нибудь искателем приключений, особенно если насмотришься фильмов. Ведь в кино это так все просто получается: любой неудачник и рохля может стать супергероем и спасти весь мир. Но на самом деле если ты лузер, то скорее всего и себя самого-то спасти не получится, не то что целый мир.

Впрочем, мы-то себя считаем уж никак не лузерами. Мы все сможем! А в реале как дойдет до дела – сможем ли? Иногда надо себя проверять. Очень идет на пользу.

2 февраля 02:12

Ночью перед выездом на турбазу Марго совершенно не спалось. Конечно, она сразу согласилась на поездку вместе со всеми. Хотелось покататься на снегоходах, лошадях, попариться в бане. Потом вдруг пришло осознание одного недоговоренного факта.

Если все они будут жить в домике у Германа, то, надо понимать, явно не в разных комнатах: там вообще только одна комната и несколько кроватей: она видела это, когда Герман общался с ней в видеочате по скайпу. То есть придется спать либо на одной кровати со «своим парнем» (как, видимо, собирались делать и Зина, и Катюша), либо начать выпендриваться и проситься спать на отдельной койке, что будет выглядеть, конечно, глупо и очень обидит Германа, а он это действительно не заслужил. Но лежать с ним на кровати, даже самым невинным образом, в одежде и под разными одеялами, она все равно не хотела.

И что делать? Зины не было, а Алсу тоже не спала, ворочалась и скрипела пружинами кровати.

– Алсу?

– Да.

– Ты-то чего не спишь?

– Не спится.

– Поехали завтра с нами на турбазу. Хочешь?

– Хочу. Но не поеду.

– Почему? Там все ребята хорошие, все будет прилично.

– Да не в этом дело, Марго. Я, может, со стороны и кажусь такой, девочкой в чадре, но я не такая. Я на парней тоже смотрю и вам с Зиной завидую. Вы там с ними будете, а я – одна? Бесплатное приложение? Просто умная девочка, которая очень хорошо разбирается в психологии? Которую взяли из жалости, чтобы одна не скучала?