Нет, на обратном пути надежды на побег окончательно разбились о железобетонный взор криворотого, которым он доходчиво намекнул, чтобы девочки быстрее двигали булками. Негоже заставлять ждать уважаемых людей!

- Что за дамы! Шащердым! - почти фальцетом пропел Камиль, после того, как невоспитанная скотина грубо втолкнула их в комнату.

Лысый в огурцах стал какой-то дерганый и слишком активный. Он поднялся, раскидал подушки, расчищая на диване  место для Сони и Нелли. И движения его были рваные, агрессивные, как у гиены, почувствовавшей запах крови.

Камиль подполз гадом и схватил обеих за запястья. Нельку подтолкнул ближе к пузатому, сам сел рядом и потянул за руку Соню, усаживая её между собой и Джамалем.

- Уфь, мама-мия, девочки-бомбы, брат! - взвизгнул он и окатил своим сальным взглядом Соню. - От души, саол!

Сидение оказалось твёрдым. И хорошо, иначе Сонины колени призывно задрались бы до ушей, как на выходе из Приоры. Сесть, конечно, получилось не так, как на светском приеме Ёе Величества, но хотя бы не рогаткой кверху.

- Угощайтесь, красивые, - суетился лысый. - Фрукты-сладости, зелень-мелень, мясо...

- Шмясо! Мы поняли, - раздраженно перебила Нелька и схватила с блюда ягоду винограда, стала остервенело жевать, нервно сопя носом.

Соня отклонилась назад, за спину лысому и зло вытаращила на Нельку глаза: «Что ты творишь, заткнись!» - одними губами прошелестела она. Но, к счастью, Камиль, либо был в принципе не знаком с сарказмом, либо пропустил мимо ушей Нелькину насмешку.

- Вот, молодец, кушай, угощайся. Как звать тебя, говоришь?

- Нелли, брат, это! - вальяжно протянул Джамаль. - Искусством занимается!

- Типа, рисуешь что ли мазню? Художница? - Камиль откровенно осмотрел Нельку с ног до головы, будто сверяя с изображением собственные представления о людях искусства.

- Нет, - Нелли закинула ещё одну виноградину в рот, - показываю мазню, которую кто-то нарисовал, всем разбирающимся ценителям и потенциальным покупателям.

- И щто, ала? Хорошо берут?

- Не так, конечно, как дыни-мандарины на базаре в разгар сезона, - огрызнулась Корнеева.

Камиль завис, глядя на Нельку из-под мохнатых бровей и собранного гармошкой лба. Это замечание оказалось совсем сложным для его пронюханного мозга.

- Дыня садкая, как девушка. Съел и хорошо. А мазня эта твоя, - он изобразил рукой в воздухе букву «Х», - на стенке висит, какую пользу приносит?

Очень интеллектуальная беседа получилась!

Нелька набрала воздуха в легкие и открыла рот.

«Господи, она же сейчас ляпнет что-нибудь и конец!»

Не дав Корнеевой съязвить последний раз в её жизни, Соня громко, словно репортёр, обратилась ко всем троим сразу:

- А скажите, чьей была идея концепции клуба и кто предложил такой неординарное решение?

«Господи, что я несу?!»

Дальний шевельнулся. Отложил мундштук кальяна, сел.

- У тюрков и славян, - заговорил он, тщательно отделяя слова, -  гораздо больше точек культурного и исторического соприкосновения, чем у всех остальных народов. В вашем культурном коде зашифрован опыт многовекового влияния Османской империи на Славянский мир. В ваших жилах есть наша кровь. Вы любите восток, - констатировал бородач и почтенно склонил голову, - мы здесь даём вам капельку того Востока, который вы ищите за пределами вашего дома.

Соня закусила губу. Взяла с блюда виноградину и съела. Затем взяла ещё пару. Дааа, этот пузырь не так маргинален, как казалось, когда он молчал. Как минимум, он образован. И в данном случае это могло стать отягчающим судьбу Сони и Нелли обстоятельством. 

Каха сверлил девушку внимательным взглядом темных глазниц, без тени плотского интереса, но так, будто пытался читать её. Опасный тип. И, скорее всего, он здесь главный. А значит, вести переговоры придётся именно с ним.

У Сони пересохло во рту. Она обшарила взглядом стол в поисках воды, но кроме «отравленного» шампанского ничего жидкого не увидела. Взяла ещё виноградину. Хоть так.

- Каха... - начала Соня неуверенно, - я могу говорить с вами, как с образованным, умным человеком?

Мужчина прищурил свои чёрные впадины и показал Соне клык.

- Ну, попробуй, джаным... только кысаджа, коротко,  женщина не должна много говорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Соня перестала грызть пересохшие губы и затараторила, лихорадочно подбирая слова:

- Послушайте. Мне кажется, вы слегка не за тех нас принимаете... - язык прилип к нёбу. Она сухо сглотнула. - На такого рода общение мы не соглашались. Мы шли в клуб по приглашению вашего брата... и...

- А за кого, ты думаешь, мы вас принимаем? - перебил её Каха.

- За... пу... тан?

- Мой сладкий сахар, ты шла не в филармонию! И одета ты не для светских бесед, - он выдул кальянным дымом в потолок, - теперь не делай вид, что не при делах. Моего интереса здесь нет. С Камой договаривайся, сегодня у него праздник.

Вот и все переговоры! Равнодушный тон мужчины не оставил никаких шансов. Предложение обсудить их судьбу с виновником «торжества» звучало, как издёвка.

- Товар, что надо, - одобрил Камиль, восхищенно рассматривая Соню. - От души, брат тешеккюр эдерим, - он снова  переключился на девушку, - ты кушай, кушай. Женщина должна быть сытой. И чуть-чуть пьяной... а то ты слишком серьёзная для своего платья.

Он подвинул блюдо с фруктами ближе. И, будто бы, нечаянно провёл рукой по Сониной пояснице. Даже через ткань она почувствовала, какие влажные, мерзкие у лысого ладони.

- Давай за тебя, королева! - протянул Камиль почти полный бокал.

- Нет, спасибо! Мне достаточно! - Соня машинально отпрянула назад. Джамаль сзади обхватил ее локоть, подталкивая Сонину руку к бокалу. Спереди Камиль буквально всунул ей его в ладонь.

- На, джабни!

«Божееее, какой лютый кошмар происходит!» - вопило сознание, а телу пришлось подчиниться. Она думала удастся сделать вид, что пьёт, но Камиль и Каха наблюдали за ней, как два кота за мышью, попавшей в мышеловку. Пришлось сделать пару глотков. Соня сразу схватила ещё ягоду, закинула в рот и поперхнулась едкой сладостью сока. Долго и мучительно, сглатывая подкатывающую дурноту.

Что-то глухо стукнуло в затылок. А потом, неожиданно, все мысли, какие были у Сони в голове, взмыли и разлетелись в разные стороны, будто стая голубей, напуганная нарастающим  металлическим гулом.

Нет, только не это!

Пожалуйста...

Изображение пошло сильной рябью.  Пол с диваном ухнул вниз и понёсся по разноцветной спирали бесконечного тоннеля. Голова закружилась, к горлу поднялась каша из шампанского с виноградом. Соня проглотила кислый комок и вцепилась в предплечье Камиля, чтобы не сорваться в обморок.

Он понял это по-своему - притянул девушку за талию к себе, так агрессивно, что Соня вынуждено уткнулась носом в его вонючую подмышку. Захлёбываясь омерзением, она попробовала оттолкнуться от него. Лысый больно схватил ее за запястья и потянул вверх, вставая с дивана, дёрнул за собой и поволок к хромированному столбу в центре комнаты.

- Потанцуй, красивая, потом отдохнём с тобой! - хохотнул Камиль и Соне показалось, что над жилистой шеей выросла волчья голова.

- Я не танцовщица! - С трудом  шевеля губами, сообщила она.

- Э! Не обижу, хорошо заплачу! Раз пришла - танцуй, - он опустил свою жилистую, покрытую густыми чёрными волосами лапу Соне на ягодицу и сжал. - Ножки  у тебя какие! - прожужжал он сквозь зубные протезы, скользя масляным взглядом по ней снизу вверх.

Опять поплыла голова, тело стало мягким, словно пластилин. Сознание пьяной мухой тыкалось в стекло, разделяющее бред и реальность. Пришлось  вцепиться двумя руками в шест, чтобы не  стечь на пол.

Сглатывая подступающую тошноту, Соня постаралась сфокусировать внимание на Нельке, которая осталась сидеть на диване. С правой стороны ее поджимал к себе Каха, с левой - Джамаль опустил короткопалую кисть ей на голое бедро и мял. Корнеева бледная, словно стенка, сидела каменным истуканом и смотрела, не моргая, в одну точку перед собой. «В отключке!» - пронеслось у Сони в голове. 

- Давай, - скомандовал лысый в огурцах и хлопнул три раза в ладони, усаживаясь обратно на диван рядом с Джамалем. - Танцуй!

Ситуация достигла того кульминационного момента, после которого, обычно, наступает или полный пиздец, или судьба подкидывает внезапный и непредсказуемый «ИВДРУГ»!

И только такой лузерше, как Соня, могли достаться оба варианта, причём,  в одном лице.

Из коридора послышались короткие крики.  Пару раз грохнуло так, будто там упало что-то большое и тяжёлое. Чернобородые  повернули головы к двери ещё до того, как в её проёме возник источник враждебных колебаний.

Бешеная карусель резко остановилась, в воздухе запахло чьим-то досадным обломом и... личным Сониным кошмаром.

- Мор? Салам...

Медленно и нехотя, Джамаль, убрал лапу с Нелькиной коленки и поднялся.

- Каким ветром?

- Приветствую, Джамаль, - прокатился по комнате знакомый низкий голос. - Там, перед ослами своими извинись за нас. Очень они у тебя упрямые. Пришлось помять им немного костюмы.

Весь с головы до ног в чёрной коже, вошедший вызывал у Сони одновременно и страх, и восхищение и сомнения в его реальном существовании. Но, судя по вытянутым лицам бородачей, галлюцинацией никто из них его не считал.

Джамаль свернул улыбку и метнул острые лезвия взгляда в незваного гостя.

- Зачем же так? - Мужчина спрятал руки в карманы брюк, качнулся пару раз с пятки на носок. - Можно же цивилизованно в гости ходить. Сесть, посидеть, поговорить. Выпить, покурить кальян, - прогундосил он. - Братишка сегодня первый день, как воздух свободы нюхает. Не ломай кайф!