- Боже, сумасшествие какое-то! - пробормотала она и поёжилась. - Так нельзя. Это неправильно всё!

В этом всё и дело! Когда нельзя, больше всего хочется! Не могла она уйти! Её, как магнитом тянуло к нему. К темному, горячему, властному. Красивому. Хотелось просто упасть в его огромные сильные руки, положить голову на горячую грудь и растечься, раствориться в его запахе. Забыться. Потеряться. Просто лежать с ним рядом и дышать одним с ним воздухом. Пусть всего несколько дней или даже часов... А кто бы устоял?

Соню зазнобило. Она сделала большой вдох, задержала дыхание и открыла дверь ванной.

За запотевшим стеклом огромной, выложенной камнем,  душевой, в клубах пара, угадывался силуэт демона. Соня остановилась, как вкопанная, не в силах сделать больше ни шага.

«Что я творю!?»

- Ты заставила меня понервничать, - услышала она сквозь шум воды гулкий голос. - Забирайся скорее, тёпленькая пошла!

Вот ведь, тип! Он, как будто, даже не удивился. Словно знал, что она останется. Дьявол.

Чуть помешкав, она, все таки, расстегнула бюстгальтер, сняла его  и стянула трусики вниз. Обхватив себя за плечи, Соня шагнула за стекло.

- Ну, привет... - взгляд карих глаз из-под мокрых ресниц потемнел. Соня же старалась не смотреть ниже его подбородка. - Иди ко мне. Я соскучился.

Макс мягко расцепил ее скрещённые на груди руки, притянул к себе - голому, мокрому и горячему и подтолкнул под струи воды.

- Всего пару дней назад ты цеплялась за меня, как кошка, прижимала к себе, чуть рёбра мне не сломала. Чего сейчас-то такая несмелая?

Соня не смогла ничего ответить. У неё перехватывало дыхание и твердели соски от его тона. Он мог управлять ею без рук, одним только голосом. И не важно, что он  при этом говорил. Из его уст даже скучные экономические сводки «Комсомольской правды»  за 1975 год звучали бы, как грязные эротические фантазии. 

Она чуть сильнее сжала его плечи, но Моронский только ухмыльнулся. Ну, конечно, смешно ему. Да просто Сонины руки обычно были задраны вверх, стиснуты или... связаны ремнём. А  теперь, когда Макс их не держал у неё над головой,  она  не знала, куда их деть.

Он обхватил ладонями Сонину голову, приблизил лицо  и накрыл ее губы своими. Мгновенно проник языком в рот. Начал хозяйничать там, вышибая мраморный пол из-под её ног. Вода, льющаяся ливнем из потолочной лейки попадала в глаза, в нос, в рот, смешиваясь с поцелуем и Сониными мокрыми волосами, облепившими лицо. Несколько раз его заносило на поворотах и их зубы звонко бились друг об друга. Он крутил ее губы своими, проводил  по ним языком, прикусывал и втягивал в себя. Пил её и поил собой.

Нет, это он её не целовал, это он её... употреблял. Вот самое подходящее слово для этой физической атаки!

Оторвавшись от её губ, он переместился на шею. Кусал зубами кожу и тут же зализывал, отфыркиваясь от проникающей в ноздри воды. Спустился к ключицам, от них двинулся вниз. Обхватил  ее груди ладонями, слегка сжал, сблизил их и уткнулся носом в ложбинку, перебивая рычанием шум разбивающиеся о пол воды. Затем напал на изнывающие в мучительном томлении соски, втянул поочерёдно в рот, слегка прикусывая.

Соню била крупная дрожь. Она выгнулась, ощутив его горячие губы внизу живота. А потом и вовсе задохнулась и уронила голову назад, когда Макс встал перед ней на колени.

Моронский. Встал. На колени.

Насладиться этой мыслью, посмаковать её он не дал - прихватил зубами гладковыбритый лобок. Соня всхлипнула и дёрнулась, прогнув спину дугой. Хриплый стон слетел с её губ, а глаза заволокло пеленой разъедающей похоти. И совсем потерялась в безумстве, когда он проник пальцами правой руки между ног. Макс не дал отстраниться - крепко ухватил за бедро и задрал ее ногу на своё плечо, нащупал и слегка потянул за ниточку тампона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Боже, что он творит?!»

Но в следующее мгновение его горячий скользкий язык нырнул между жаждущих разрядки влажных складок. Вода хлестала с потолка Максу на голову и  плечи, разбиваясь и взлетая вверх мелкими брызгами. И Соня, слепо повинуясь первобытным инстинктам, запустила пальцы в его мокрые волосы, стала елозить своими бедрами навстречу  движениям его языка.

- Да, девочка…Покажи, как сильно ты этого хочешь… Хочешь, чтобы я оказался глубоко?! Чертовски глубоко, как в ту ночь?

- Мааакс... - замотала Соня затылком по каменной стене душевой. - Нельзя...

- Нет такого слова, Соня. Для меня нет. Всегда есть варианты!

Проговорив это, он снова впился ртом в ее пульсирующий, чувствительный до боли бугорок, выводя пальцами круги в промежности. Соня уже ничего не соображала. Поэтому и не сразу оценила масштаб  надвигающейся  катастрофы! А она надвигалась в виде пальца Моронского, ощупывающего тугое девственное отверстие сзади! Ей бы запротестовать вовремя, но она замерла, и, сама не зная, почему, начала прислушиваться к ощущениям. Медленные поглаживания в сочетании с движениями языка приносили небывалое наслаждение. А потом, вдруг, палец остановился, неожиданно резко проник внутрь и замер.

- Нет... Макс... Что ты творишь? Не надо! Ты… сумасшедший, - Соню разрывало от неправильных, запретных, стыдных чувств.  Она попыталась отстраниться, но это только усилило странные, непривычные ощущения. Она решила, что лучше вообще не предпринимать никаких решительных действий. Неизвестно, как далеко собрался зайти Моронский. Который, невозмутимо закусил зубами влажную пульсирующую плоть, продолжая исследовать Сонино запретное место изнутри.

Она громко застонала, хватая ртом воздух, когда Макс медленно начал скользить пальцем в её заднем проходе, лаская тугое колечко, заставляя сходить с ума от гремучей смеси стыда и желания...

- Да, девочка, я же говорил, что нам есть, чем заняться, - он всосал её клитор, и стал быстро трахать его своим языком.

Соня выгибала спину, впиваясь ногтями в кожу на затылке Макса. Палец продолжал растягивать попку изнутри, в то время, как язык с наслаждением порхал по набухшим складкам.

Небывалый по силе оргазм обрушился на неё, как лавина. Она закричала и забилась в истерике, а из глаз брызнули слёзы. Хорошо, что вода сразу смыла их. Соня не хотела, чтобы Макс видел, что он с ней сделал. Это слишком личное. Слишком! 

- Супер, детка! - Макс пронзил взглядом карих глаз, медленно вынул палец из Сони и... облизал его.

«Боже, он сумасшедший! Больной, помешанный придурок!»

Он резко поднялся и вернулся к ее губам, но уже нежнее, одновременно сильнее прижимая Соню к стене. Убрал с ее лица налипшие волосы и легко надавил Соне на... макушку.

- На колени, Соня. Я хочу, чтобы ты взяла в рот.

Вот это да! Но до чего же этот его приказ завёл ее снова!  Невероятно! Накатившей волной желания, у Сони даже воздух вышибло из легких. Колени сами собой согнулись и член Моронского оказался перед ее лицом.

«Идеальный! Красивый! Твёрдый! Ровный!» Соня аккуратно обхватила ладошкой его основание. «Горячий!»

- Смелее, ты уже все умеешь, золотце. Я даже помогать не стану. - Он убрал руки с Сониной головы и упёрся ладонями в каменную  стену позади неё. Расставил шире ноги и подал бёдра вперёд.

Соня как можно глубже взяла член в рот. Сильно сомкнула губы и оттянула  назад, скользя ртом  к головке. Пососала ее с искренним наслаждением, обвела языком, оттянула по стволу ладонь к основанию члена. Снова глубоко вобрала его в рот. Моронский перехватил ствол своей ладонью и не дал Соне вытащить его полностью. Чуть протолкнул глубже.

Соню придушило. Но она вовремя втянула воздуха носом,  почувствовала, как краснеет.

- Умница, детка! - Подбодрил он.

Моронский погладил Соню по щеке. Переместил руку на ее затылок и сделал твёрдый толчок бёдрами вперёд. Чуть отстранился и снова толкнулся вперёд. Отстранился.

Убрал руку с Сониного затылка,  снова провел пальцами по щеке.

Она тяжело дышала, смотрела на склонившегося над ней Моронского.

- Открой сильнее - скомандовал он.

Соня вдохнула побольше воздуха, задержала дыхание и послушно широко открыла рот, высунув язык.

- Охуительно выглядишь, Орлова! - прохрипел он. - Так и стой!

Макс направил член ей в рот. Аккуратно ввёл. Почти до упора. Медленно вытащил. Снова ввёл уже резче и быстрее, придерживая голову Сони за затылок. Ещё и ещё. Он толкался бёдрами ей в рот, проникая глубоко в горло, вколачивался ей в голову. А ее разрядом било при каждом толчке от смеси удовольствия, боли и стыда.

Макс ещё раз вошёл, дёрнулся, резко вышел. Обхватил член рукой и несколько раз передернул ладонью вперёд назад над Сониным лицом. Сначала ей в рот и нос ударила одна горячая тугая струя, затем следом ещё одна и ещё.

- У-у-у-уф, кайф! - прорычал Моронский, закусив губу, выжимая последние капли ей в рот. - Оближи! - кивнул он, глядя на ее губы.

Даже не удивляясь уже самой себе, Соня покорно высунула язык и облизала губы,  затем взяла ими головку и обсосала, прикрыв глаза.

Вода, льющаяся сверху, стекала по его мокрым волосам Соне на лицо. Она глотала эту воду, смешанную с его спермой, с его запахом и... ей это нравилось.

Моронский мягко обхватил пальцами Сонин подбородок и приподнял, заставил посмотреть на себя.

- Ты моя, Соня. Вся! Все твои дырки. Поэтому я больше не должен слышать от тебя слова «нет», «нельзя» и «не хочу»!

Новая волна желания скрутила все внутренности. Она не в силах была что-то сказать, только рот открыла и глазами моргала.

Дьявол. Вот как он это делает? Ещё заходя в ванную Соня твёрдо была настроена показать, какая она гордая птица, недаром  же -  Орлова! Даже несмотря на то, что осталась. А сейчас вся гордость куда-то испарилась. Мокрая птица Соня стояла на коленях у ног самого охренительного мужика и, кажется, не испытывала никаких противоречий по этому поводу. Будто для того и была рождена...