И! В обоих ушах по золотому маленькому колечку.

Ну, почему он такой охренительный?!

Соня сделала крупный глоток шампанского. «Пусть игристое хоть в голову ударит, что ли...» На трезвую смотреть на него невыносимо!

Принесли устрицы на большом плоском блюде, на подушке изо льда с дольками лимона. А Соня даже не заметила, продолжала смотреть на Моронского.

- Любишь? - его вопрос застал врасплох и Соня  вздрогнула.

- Кого?

- Устрицы! - сказал Макс и усмехнулся.

- Не знаю, - пожала она плечами, - никогда не пробовала.

- Чё, серьезно? Тогда пробуй скорее, пока они живые!

Он взял с блюда моллюска, обильно выдавил на него лимон, и всосал, причмокнув.

- Это «Марен Олерон». Доставляют прямо из Франции. Очень нежные по структуре, у них насыщенный сливочный вкус и восхитительное послевкусие. - он подмигнул, и Соне показалось, что он вовсе не про устрицы сейчас. Возможно, просто показалось.

- Бери в левую руку. Полей лимоном и глотай, - наставлял Макс. - Круче всего проглотить моллюска одним махом, вместе с соком. Ну, давай!

Соня сделала, как он сказал. Полила лимонным соком. Зажмурилась и вылила содержимое раковины в рот.

Устрица не хотела проглатываться. Вообще. С трудом пропихнув в себя скользкий комок, Соня проворчала:

- Фу, гадость. Скорее дай запить чем-нибудь...

- На, вот шампусику хлебни! - он подал ей бокал.

Соня сделала два больших глотка. Моронский тем временем взял ещё одного моллюска и проделал с ним все то же самое, что с предыдущим.

- С устрицами, Соня, как с минетом! Сначала почти никому не нравится, зато потом за уши не оттащишь!

Соня бросила на него хмурый взгляд.

- Прошу, пожалуйста, не начинай, а! Нормально же сидим, общаемся. Не порть мне ещё одно свидание.

Моронский застыл с очередной устрицей у рта. Что-то как будто хотел сказать, но передумал.

Соня решилась попробовать вторую. Эта устрица уже легко проскочила. На этот раз она даже смогла почувствовать вкус. Да, что-то сливочное. И свежее, какое-то, морское послевкусие. Соня потянулась за следующей.

- Ну, что я говорил? Главное распробовать. - он проглотил ещё одну. - Не знаю, зачем вообще эти свидания? - вдруг проговорил Макс.

- Чтобы узнать человека. Стоит или не стоит продолжать общение.

- СтоИт или не стоИт - это и так всегда понятно с первых же секунд.

- Ну, чтобы понравится друг другу. - Она пожала плечами.

- У меня этот вопрос тоже решается быстро.

- Но со мной-то осечка вышла.

Он опять как-то странно долго посмотрел на Соню. Глотнул из бокала виски.

- Слушай, я кретин! - вдруг сказал Моронский и поднял глаза на девушку. - Я, кажется, понял! Тебе вся эта мишура нужна, да? Свидания эти, кино, рестораны, прогулки под луной, долгие разговоры, ваниль, короче?

- Я оценила твою самокритичность, но нет, Моронский, ты опять ничего не понял.

- Ну,  так объясни!

- Когда ты не пытаешься играть в мудака-ловеласа, ты даже на нормального человека становишься похож. И даже немного нравиться мне начинаешь.

- Сонь, я не играю. Я такой и есть! - тихо сказал Макс и пристально, серьезно посмотрел Соне в глаза. - Или ты хотела бы, чтобы я прикинулся пай-мальчиком и вёл тебя в свою койку долгим, извилистым путём вранья? Поверь, всем мужикам, так или иначе, нужно одно. Просто кто-то привык прямо об этом говорить, а кто-то, как твои кавалеры - играть в рыцарей печального образа. Ты вообще не понимаешь, какое впечатление производишь на мужиков! Любой из присутствующих здесь мысленно уже раздел тебя и поимел во всех позах. Хороший мальчик или плохой - все, в сущности, хотят одного - трахнуть тебя.

Ну все, пропал вечер. Стоило ему только затянуть свою песню, как Соню начинало скручивать и мелко трясти.

- А ты ревнуешь что ли? - спросила она только, чтобы не молчать.

- Ревность - это эмоция, Соня. Я не трачу время на бесполезные рефлексии. Я руководствуюсь двумя моментами: хочу или не хочу. Сейчас я решил, что не хочу, чтобы этот или какой-то ещё задрот планировал потыкать своим членом в твою розовую,  красивую киску.

Снова к горлу подкатила жгучая волна смущения и перекрыла кислород. Она закусила щеку с внутренней стороны и огляделась по сторонам, не мог ли кто-нибудь из присутствующих их слышать.

Моронский заметил ее оглядывания, но понял их по-своему.

- Сбежать опять хочешь?

- Нет. Зачем? Я настроилась вкусно поесть, посидеть в хорошем месте. - Соня сглотнула и добавила: - Пообщаться.

- То есть, получается, у нас с тобой настоящее свидание?

- Дружеское,  - поправила Соня.

- Дружеское? Ну нет! Этот формат отношений с тобой я даже не рассматриваю.

- Ну, ты же хотел попробовать что-то новенькое! Давай я буду первой твоей девушкой-другом!

- Соня, дружить можно с женщинами, которые не вызывают никаких, ни малейших сексуальных фантазий. А я в своих тебя как только не имел! И потом, для дружбы мы уже слишком близки... - Макс снова подмигнул и хлебнул виски. 

Она тоже немного отпила вина, стукнувшись зубами о край бокала. Кажется, слегка уже захмелела. Или это его разговоры, которые, то и дело, скатываются к сексу, так на неё действуют?

- Хорошо! - вдруг сказал Моронский, и расслабленно откинулся назад. -  Раз друзья, давай тогда по-дружески...

«Переспим!» - мысленно закончила за него Соня и уже собиралась сказать что-нибудь остроумное. Но вдруг услышала:

- Накуримся!

- Что?

- Орлова. Я серьезно. Давай накуримся? Травка располагает к беседе без взаимных подъёбов!

- Моронский, ты спятил? Я никогда не... - она хотела сказать, что никогда не делала этого, но встретилась с его красноречивой ухмылкой и захлопнула рот. Потом, неожиданно даже для себя самой сказала:

- А давай!

- Чего? - Макс вытаращился и подался вперёд.

- Ладно. Хорошо. Да.

- Охренеть! - Моронский провёл  по волосам руками. - Это же первое твоё «да»! Пошли скорее отсюда, пока ты не опомнилась.

Он достал из заднего кармана бумажник. Открыл. Сначала вытащил карту, повертел ее пару секунд, засунул обратно и вынул несколько купюр. Кинул на стол. Протянул ей руку.

Соня немного помешкала, но подала ему свою ладонь. А когда коснулась его пальцев, едва не одернула руку - показалось, что электричество пробежало между ними.

Она искала глазами Гелендваген. Простите, Брабус. Но Макс подвёл ее к красной машине, похожей на гибрид кроссовера с НЛО. Усадил ее на переднее сидение. Сам пошёл на водительское. Сел и замер, выжидающе глядя на Соню.

Казалось, он давал ей время подумать. Последний шанс перед прыжком в бездну. А она не в силах была пошевелиться. И даже если бы захотела, все равно не смогла бы уже отступить назад. Она уже летела туда на полном ходу. Без тормозов.

Макс резко наклонился к Соне, навис над ней, приблизился вплотную к ее лицу: зубы сжаты, ноздри трепещут, как у зверя. Пугающий до спазмов. Но такой... желанный.

Соня непроизвольно сильно сжала колени, когда он, не отводя от неё взгляда, одной рукой открыл бардачок и извлёк что-то.

Вернулся на свое сидение. Достал из пакета уже готовый косяк. Последний раз стрельнул глазами в Соню, типа: «сама согласилась». И щёлкнул зажигалкой. Запахло травой. Моронский как следует затянулся и задержал дыхание. Закинул назад затылок, прикрыл глаза. А Соня не могла оторвать от него взгляда. Какой он порочный! Красивый! Горячий. Запретный.

- Теперь ты. - Макс двумя пальцами держал перед ней зажженную сигарету. - Втягивай и вдыхай. Затем задержи дыхание, на сколько хватит, и выдыхай. Дым должен выйти почти прозрачный.

Соня хотела взять сигарету в свои руки, но Моронский покачал головой. Пришлось тянуть из его рук.

Сначала не получилось. Соня мучительно закашлялась.

- Ты курила когда-нибудь?

- В институте пробовала, - сдавленно ответила Соня.

- Пробуй ещё, - настаивал Макс.

На этот раз почти получилось. Соня задержала дыхание. Держала, пока новый приступ кашля не заставил выдохнуть дым.

- Молодец, - одобрил Моронский и затянулся сам.

«Ага, молодец, - подумала Соня. - Хорошая девочка Соня, мамина радость, сидит с развратным типом и курит марихуану у него в машине! Стыд-то какой, позор!»

Очередная затяжка далась уже легче. Моронский потыкал куда-то в панель и Сонино кресло вдруг мягко задвигалось, отъехало и опустилось вместе с ней горизонтально. Он затянулся и снова наклонился над Соней, большим пальцем слегка надавил на подбородок, вынуждая ее открыть рот и выдул в неё дым. Мягко коснулся губами Сониных. Затем ещё раз затянулся и выдохнул  в Соню.

- Ну, как ощущения? Есть что-нибудь? - глухо спросил Макс.

- Ну... голова такая и чужая и легкая, - проговорила Соня потяжелевшим языком.

Моронский нажал куда-то и в салоне зазвучала музыка*. Соня такую не слышала никогда. Она заползала в душу, опутывала струнами, как паутиной, проникала в вены, толкала кровь, подчиняя своему ритму, уносила куда-то высоко под купол сознания.

Соня откинула голову и закрыла глаза, позволив музыке качать ее на волнах. А потом она закончилась. И началась следующая. Ещё лучше. А потом ещё лучше. И Соня  вдруг засмеялась.

- Что, захорошело тебе, киска?

А она и ответить не могла. В животе бабочки летали и щекотали Соню своими крыльями. Она, теперь, наконец, поняла про каких таких бабочек все рассказывают. Когда влюбляются.

- Я просто подумала, а что б мы делали, если бы они согласились?

- Кто?

- Вадим с Дашей?

- А кто такие Вадим с Дашей?

- Ну ты чего? Я пришла с Вадимом, ты с Дашей. Помнишь? Что бы ты делал, если бы они согласились на секс-пати?