«Ну, какого лешего тебе надо?!» - Соня начала жалеть, что вообще позволила с собой заговорить. Жаль, прикинуться глухонемой уже не вариант.

- Ничего особенного. То есть, это не то, что достойно называться искусством. - Проговорила Соня и поджала губы, пытаясь дышать реже и глубже.

- Мм, - протянул мужчина, бровями изображая удивление, а губы сложив в кривой улыбке. Которая, между прочим, дико ему шла! - А вы, что же, разбираетесь и в том и в другом?

Боже! Кто это? Что он такое говорит? А как отвечать? Соня уже так злилась! А этот... смотрел на неё удавом и ждал...

- В искусстве - немного да... - господи, зачем она это сказала?!

- А в сексе? - прозвучал вопрос выстрелом.

Соня почувствовала, что краснеет. Почему-то в присутствии этого мужчины она не могла ясно соображать и придумывать более-менее вразумительные ответы, чем «э», «что», «а». Не отдавая себе отчета, подчиняясь инстинкту выживания, она сделала шаг в сторону от человека,  рядом с которым  стало тяжело и страшно дышать.

Соня буквально заставила себя развернуться и посмотреть в глаза мужчине. И чего прислал? Видит же, что она не настроена на непринужденное общение по причине внезапно выявленного скудоумия.

Вместо того, чтобы разглядеть в глазах Сони стоп-сигналы, незнакомец сделал шаг вперед, максимально сократив расстояние между ними отчего инстинктивно или вынужденно она начала отступать назад, пока не вжалась в стену позади себя.

- В сексе? - мужчина подпер правым локтем стену на уровне Сониного правого уха, а другую кисть, всю в перстнях,  поднял, чтобы слегка коснуться локона каштановых волос. В этом его жесте было столько ... интимности и странного, какого-то звериного напора, что воздух застрял в легких и удушливой жаркой волной подкатил к горлу. Ей показалось, что это не человек навис над ней, а гора из плоти, обтянутой дорогими брюками и чёрной, идеально скроенной рубашкой. «Интересно, он когда-нибудь застегивает сорочки до конца? - пронеслась в голове абсолютно неуместная мысль». Ее взгляд  невольно нырнул в расстёгнутый до смуглой в коротких чёрных волосках груди ворот рубашки. Тело снова предательски задрожало, а спазм в горле заставил непроизвольно и громко сглотнуть. Это не укрылось от внимания мужчины и по лицу его пробежала довольная ухмылка.

- Разбираетесь? - повторил он вопрос. Ухмылка уже исчезла, теперь он смотрел так, будто хотел высечь из неё искру. Взгляд темных, почти чёрных глаз медленно спускался от лица девушки. Скользнул по шее, задержался во впадине ключиц, затем медленно двинулся ниже к груди, обвёл округлости и, вроде бы, принуждённо вернулся к лицу.

- Не очень хорошо. - Соня гордо вскинула подбородок, стиснув челюсти, чтобы этот тип случайно не услышал, как стучат ее зубы. - Но имеющихся представлений хватило, чтобы оформить эту выставку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Теперь мужчина удивился искренне, что выражалось в сощуренном правом глазу.

- Нет, - качнул головой незнакомец, - ты ЭТО слово вслух боишься сказать. Какой из тебя оформитель порно-выставки?

Ничего себе квантовый скачок! Когда это они решили перейти на «ты»? И что это за сексистские намёки?

- Послушай... те... - грудь разрывало от лишнего кислорода, который никак не выдыхался. - Как вас там? Если бы я хотела  поговорить с кем-нибудь о... сексе этим вечером, я бы предпочла более приятного собеседника, чем вы.

- А ты попробуй, тебе понравится! - с лёгкой хрипотцой проговорил незнакомец так близко от ее лица, что она почувствовала на своей пылающей щеке мятное дыхание, смешанное с запахом табака и дорогого парфюма.

- Что? - она не могла перестать ругать себя за то, что безнадежно потеряла самообладание и теперь каждое слово, каждая ее интонация выдавали все непривычные, неадекватные реакции ее организма на этого человека.

Он был высок. Выше всех ее знакомых мужчин, с которыми ей приходилось общаться. И он казался ей огромным и твёрдым, как скала, хотя, наверное, на самом деле этому эффекту он был обязан ткани сорочки, плотно обтянувшей рельефный торс, плечи и руки. Темные, чуть вьющиеся пряди волос небрежно падали на идеальный лоб. Острые Скулы, жесткую челюсть и чувственный рот обрамляла, как будто, нарочно запущенная  щетина. Из-под широких чёрных, чуть нахмуренных бровей, под подрагивающими густыми ресницами, дьявольски блестели темно-карие глаза. Красиво очерченные губы кривились в ухмылке, но приглядевшись, Соня узнала в ней оскал. 

- Секс! - выдохнул он у самого ее уха, и ей показалось что на нежной коже теперь останется ожог. Навсегда. - Секс - такое простое короткое слово. Хотела бы так?

Последний вопрос прозвучал, как щелчок хлыста.

«Да что он... себе позволяет» - пронеслось у неё в голове.

- Я возьму тебя сзади, так же, как на этой картинке. - Зашептал он громко в самое ухо, пламенным дыханием пробирая до мозгов и поднимая волну озноба. - Жестко! Буду держать тебя за волосы, когда ты будешь кончать на моем члене.

Во рту у неё все пересохло, потребовалось некоторое усилие, чтобы оторвать от нёба ставший неповоротливым язык и проговорить:

- Спасибо за предложение... - она побольше набрала воздуха в лёгкие и заговорила, ругая свой голос за предательскую дрожь, - с удовольствием разочарую тебя, но мы с разных культурных этажей. Мы даже разной... формы жизни, я бы сказала. Прежде чем делиться с кем-то своими планами размножения, ты от примата, хотя бы, до пещерного человека поднимись!  Всего доброго.

Шок! Бешенство! Стыд! И дикий огонь где-то внизу живота. Что происходит. Почему ее так колотит?

Она мягко отстранила от себя его левую кисть, в которой все это время находился ее локон. Воздух между ними вибрировал. Ей не удалось избежать прикосновения грудью к его плечу, когда она двинулась вперёд в попытке вырваться из невидимой липкой паутины. Место случайного контакта, казалось, прошило током. Ноги не слушались. Соня физически ощущала электрическое напряжение, возникшее между ней и этим...

Ещё немного, и она задохнётся.

Бежать. Бежать. Она уже сделала пару шагов, которые дались ей чрезвычайно тяжело, будто к ногам были привязаны гири, как вдруг почувствовала его горячую ладонь на своём левом локте. Он слегка, не грубо, но твёрдо потянул ее на себя, разворачивая так, чтобы она обернулась и посмотрела ему в глаза.

- А я пока ничего не предлагал, - с усмешкой произнёс мужчина. - Обычно, я вообще ничего не предлагаю. Обычно я просто забираю своё. Так что, давай не будем тратить  время, бегая по культурным этажам... а просто сладко потрахаемся!

Она почувствовала вложенный ей в ладонь прямоугольник глянцевой бумаги. Визитка.

-  К счастью, у меня ничего твоего нет! - она выдернула локоть из его руки, гордо вскинула голову и двинулась к выходу. Остановившись перед дверью, у урны, переполненной пластиковыми стаканчиками и одноразовыми тарелками, демонстративно смяла чёрную с золотым тиснением картонку и швырнула на кучу мусора. Не оборачиваясь толкнула дверь и вышла.

«Это бегство. Это малодушное позорное бегство.» - думала Соня. Но нет сил находиться в одном помещение с этим типом. Хамом! Нелле она все объяснит как-нибудь потом. Извинится, что не дождалась конца мероприятия. Что-нибудь придумает веское, чтобы обьяснить своё исчезновение. Скажет, что резко заболела голова, что, впрочем, было чистой правдой.

Ну, какой нахал! Соня даже не подозревала, что такие существуют в природе! И что реакция ее тела может не совпадать с Сониным мнением по поводу этого хрена с горы. А она даже себе ни за что, никогда не признаётся, что между ног стало мокро...

На пути к выходу из здания она завернула в уборную.

Подошла к раковине, открыла холодную воду, долго не могла поднять взгляд на своё отражение в зеркале. Все-таки пересилила себя. Как она и ожидала, по ту сторону зеркала стояла незнакомая ей девушка. Глаза лихорадочно блестят, на фоне побледневшего лица пылающие щеки казались слишком красными, губы пересохли.

- Кто ты, мать твою?! - тихо спросила Соня свое отражение, как будто из зеркала на неё смотрела не она сама, а тот индюк в чёрном.

Она плеснула в лицо ледяной водой. Потом ещё и ещё. Благо, косметикой она не пользовалась. Наскоро промокнув лицо бумажным полотенцем она почти бегом покинула туалет, а затем и здание выставочного зала.

Едва отыскав припаркованную на стоянке свою маленькую, старенькую Кию, она плюхнулась на водительское сидение и бессильно опустила голову на рулевое колесо.

Что. Черт. Возьми. Это. Было???

Глава 4

Твои глаза блестели сквозь дым

Мир разделился на нас двоих

Господь шепнул мне, что ты медлишь, сын

И я в кармане своих брюк нащупал сплифф

Я думал, мы поняли друг друга

Я кивнул в сторону заднего выхода

Я думал у твоей логики хватит выхлопа, эй

Чтоб пойти за мной

Я вдохнул пустой — квартал освещенный луной

И мягким бархатом Джонни упал в мою ладонь

Я думал, мы поняли друг друга

Огонь блеснул во тьме

И я остался с самим собой наедине

Я смотрел тебе в след, когда ты покидала фуршет

Ладонь мою грел уже наполовину

Сгоревший мушкет

Недры «Падал»

Убежала!

Моронский довольно зажмурился в предвкушении охоты...  Давненько он такого ярого отпора не встречал. Идеальная жертва, которая искренне не заинтересована ею быть!

Выявляется это в несколько  не совсем разрешённых приемов. Привлечь внимание жертвы. Загнать в угол. Выбить опору из-под ног. Возбудить. Непристойным предложением в самой грязной формулировке. А дальше она сопротивляться или совсем не может, или не хочет. Второе чаще.