Пульс бил в ушах набатом, отдаваясь эхом между ног. Она едва не совершила то, за что потом сгорела бы от стыда. Вовремя поймала себя на диком, неподвластном контролю желании потереться лобком о его колено.

Боже... пожалуйста!

А что «пожалуйста»?

Продолжай? Остановись?

Что?

Сколько длилась эта мука Соня не сказала бы даже под дулом пистолета. Она перестала ясно соображать, где находится и что делает, как вдруг он оторвался от неё, тяжело дыша.

Сам! 

И Соня даже ощутила что-то вроде благодарности. Поскольку, не до конца была уверена, что смогла бы остановиться первой. 

- Зачем все это? - спросила она, когда снова обрела способность говорить.

- Я хочу!

- Я не понимаю... Столько... усилий ради банального... секса! - она с трудом произносила слова из-за сбившегося дыхания и опухших губ.

- Банального??? - он, наконец, отошёл на шаг,  обернул бёдра полотенцем, которое, к слову, его возбуждения совсем не скрыло. Но Соня выдохнула и отцепила, наконец, от подлокотников кресла задеревеневшие пальцы.  - Девочка, ты б не торопилась с выводами, пока не попробуешь -  сказал он, усаживаясь на своё кресло.

- Какой же ты невыносимый! - буркнула она.

- Ничего, ты справишься! Ещё просить будешь. - Моронский налил ещё вина Соне, плеснул в бокал себе, поболтал его, понюхал, отпил немного, и принялся за мясо и зелень.

- Ты же можешь этот свой секс по щелчку получать, - глядя, как он ест, сказала Соня. - Зачем тебе я?

Он закинул в рот ещё кусок. Прожевал, взял следующий. Соня, как заворожённая наблюдала за тем, как зверь утоляет физический голод.

- Ты любишь селёдку с клубничным вареньем? - прожевав, вдруг спросил он.

- Не пробовала, но думаю мне не понравится!

- Вот и я не всеядный! - ответил он, промокнув губы салфеткой и затягиваясь сигаретой.

- Сложная аллегория...

Соня минуту помолчала, задумавшись. Побарабанила ногтями по подлокотнику кресла. Протянула руку к бокалу с вином. Убедилась, что руки больше не дрожат, сделала маленький глоток, подержала его  секунду на языке, впитывая вкус.

- Мне кажется, у тебя завышенные ожидания на мой счёт. - Произнесла она. -  Ну, трахнешь ты меня, чтобы в очередной раз потешить своё самолюбие и утвердить или повысить свои позиции в вашем самцовом Форбсе! Потом поймёшь, что у каждой новой добычи все то же самое, что и у предыдущей. И так бесконечно... - она вернула бокал на место. -   А я? Как мне дальше быть? - спросила она, глядя на курящего Моронского. -  Я не хочу падать с такой высоты... это больно. Если не смертельно.

Он серьезно посмотрел на Соню. Оглядел как-то странно с головы до ног. Перевёл взгляд на свою татуированную кисть с дымящейся  сигаретой, сделал затяжку. Снова поднял взгляд на Соню.

- Я могу предложить только жить здесь и сейчас, наслаждаясь моментом! - Моронский потыкал  недокуренной сигаретой в пепельнице. -  Какая разница, что будет потом. Здесь и сейчас! Соня.

Соня опять задумалась, вслушиваясь в звуки ночного бора. Где-то в лесной чаще засвистела сплюшка. В траве монотонно затрещали сверчки. Майская ночь была непривычно тёплой и можно было бы даже сказать - приятной, если бы не человек напротив, один вид которого заставлял ее нервничать.

Что если Соне частично принять правила его игры? Если, конечно, у этой игры есть хоть какие-то правила...

Пообещать с три короба. Выиграть время. Усыпить. А там... может, ему самому все надоест и он отвалит в закат?

- То есть, ты тоже готов ждать и наслаждаться моментом здесь и сейчас до тех пор, пока я сама... не отдамся? - спросила она.

- Да, но оставляю за собой право действовать в процессе по своему усмотрению, - сказал Макс, откидываясь на спинку кресла.

- И сколько ты готов ждать?

Моронский долго и тяжело смотрел на Соню, как будто просчитывая что-то. Потом провёл рукой по поросшему густой щетиной подбородку и ответил:

-  Месяц. С сегодняшнего дня.

- И что будет по истечении этого месяца, если я не отдамся?

Макс закусил нижнюю губу, взял со столика снятое кольцо, покрутил, надел на палец. Снова снял.

- Признаю поражение и отпущу. - Твёрдо сказал он после паузы.

- Слово даёшь? - прищурилась Соня.

- Даю. - Кивнул. - Но я никогда не проигрываю, учти,  - он дернул вверх бровями, - это ты сегодня продула мне пари!

Соня вспыхнула и насупилась.

- Хорошо, - наконец, согласилась она. - Месяц потерпеть твои выходки типа этих, - Соня метнула взгляд в пах Моронскому, прикрытому полотенцем, - я согласна. Ради того, чтобы потом никогда в жизни больше тебя не видеть!

- Даже не представляешь, на что ты подписалась! - со странной усмешкой произнёс Моронский и встал с кресла, протягивая ей руку. - Пошли спать!

***

I can't fall asleep so we lie here

With these thoughts inside our heads

They can't control

We say that this was meant to happen

But soon this will be all we've ever known

So Below “Sleep “

Вот уже минут сорок Соня находилась в ванной, соединённой со спальней Моронского. Прежде чем закрыться за замок, она проверила его исправность, хоть и понимала, что это сущая глупость - если он захочет, он откроет эту дверь.

Сначала она долго чистила зубы выделенной  Моронским новой щёткой. Затем долго стояла под горячими струями воды и никак не могла согреться. Ее знобило и колотило. Потом, выйдя из душа, она долго соображала, что делать с трусами, которые, честно сказать, потеряли первоначальную свежесть, не выдержав  натиска Моронского на ее непоКобелимость.

Все-таки, постирав их под краном, Соня повесила эту часть своего туалета  на полотенцесушитель, прикрыв, собственно, самим полотенцем. Надела выданную ей футболку и махровый халат. Радовало, что он был пушистый, большой и длинный. Она завернулась в него, как в кокон, потуже затянув пояс и завязав его узлом. Встала перед дверью, не решаясь выйти.

Наконец, набрав побольше воздуха в лёгкие, открыла и толкнула дверь. В спальне слабо горела только  одна прикроватная лампа с той стороны, где лежал Моронский с книгой в руках. Слава богу, в трусах! И в очках... Это было настолько неожиданно, что Соня застыла на месте.

- Что? - Макс вдруг заметил, что она пялится на него и уставился в ответ поверх очков. - Тебя очки смущают или трусы? Могу снять. 

- Сделай одолжение, хотя бы ничего не меняй, - фыркнула Соня, присаживаясь на край кровати и не зная, что делать дальше. Немного подумав, легла,  вытянувшись в струну, как Ленин в мавзолее.

Моронский отложил книгу, снял очки. Перекатился на бок, приблизил своё лицо к Сониному. Наклонился к шее и шумно втянул ноздрями ее запах. «Как животное!» - подумала Соня.

- Я сейчас, - сообщил он, перевалился через неё и скрылся в ванной.

Через пять минут он появился в спальне и снова лёг рядом. Сильно рядом.

- Насыщенный день был, да? Столько новых впечатлений! - проговорил он похабным каким-то тоном рядом с Сониным ухом.

Соня скосила в его сторону глаза но ничего не сказала.

- Только, боюсь, уснуть будет сложно. - продолжил он.

- Почему?

- Потому что ты лежишь здесь, в моей постели, без трусов,  никаких месячных у тебя нет, а у меня на тебя хронический стояк.  - Макс поднялся на локте и подпер ладонью подбородок, рассматривая профиль Сони. Он улыбался. Совершенно пошло.

Соня закусила губу и вздохнула. Опять сжались мышцы там внизу. Почти до боли.

- Я могу уйти спать в другую комнату, - ответила она, сгорая от стыда за собственную реакцию.

- Ну нееет, - протянул Моронский. - Уговор - есть уговор.

Соня вдруг повернулась к нему лицом.

- Хочешь, помогу уснуть? - спросила она.

- Э, - он удивлённо поднял широкие чёрные брови, - а в чем подвох?

- Никакого подвоха, просто способ один знаю. Папа в детстве научил, ещё когда с нами жил.

- А, папа, - разочарованно произнёс Макс.

- Да нет, послушай, способ правда рабочий. Это игра такая. «Гляделки» называется. - Она повернулась всем корпусом к нему. - Надо лечь друг напротив друга лицом. Ложись - Соня показала как. - Вот, теперь нужно смотреть в глаза друг другу. Моргать можно. Отводить в сторону взгляд - нельзя. Кто первый уснёт, или отведёт взгляд, тот и проиграл. Поехали?

- Ну, поехали... - с некоторым сомнением сказал Моронский.

Сначала было сложно выдерживать его взгляд. Соня моргала чаще, чем нужно. А его, казалось, все это забавляет. Он смотрел, почти не моргая. Пристально. И в темных радужках его плясали демоны. Соня не хотела проигрывать в очередной раз, поэтому  старалась не закрывать глаза надолго. 

Сколько они так смотрели и моргали, непонятно. Когда она снова открыла глаза, он уже не смотрел на неё. Соня  заставила себя не смыкать веки подольше, терпела и ждала, когда он в очередной раз откроет свои. 

Проиграл. Он спал. Спокойно так. Брови его были немного нахмурены, но лицо совершенно утратило своего надменного выражения.

К подушке прижимался щекой не хозяин порока, а взрослый мальчик с бородой, которому снился какой-то сон.

С этой мыслью Соня провалилась в забытьё.

Глава 11

Соню разбудили соловьи. И сначала она даже не поняла, где находится. Одно было понятно - проснулась она не дома и в спальне кроме неё никого больше не было. Окна комнаты были плотно зашторены, поэтому определить какое сейчас время суток Соня затруднялась. Утро? День? Может, вечер уже? Она оторвала голову от подушки и,  оглядев себя, снова откинулась с глухим стоном. Полы халата разошлись, пояс сбился набок. БОльшая часть того, что она так тщательно оберегала от глаз Моронского - вот, пожалуйста, сейчас была доступна, без регистрации и смс. И как давно она так лежала вся распахнутая - вопрос риторический.