Не дожидаясь ответа, этот несносный гордец обхватил ее за локоть и повел в танцевальный круг, обвив рукой ее талию, когда первые трепещущие звуки вальса наполнили воздух. Чувственная мелодия, казалось, обволакивала Ли, уменьшала невыносимое напряжение, по крайней мере на этот момент. Волнующий запах амбры и жасмина пробуждал воспоминания, которые лучше бы оставить дремлющими.

– Ты ведь знаешь, – проговорил он своим глубоким, рокочущим голосом, окутывающим ее, – что должна льстить мне, пока мы танцуем. Строго говоря, это надлежащий танцевальный этикет.

Его неожиданный флирт вызвал удивленную улыбку на ее губах, отодвигая в сторону терзающие мысли и мучительные планы до тех пор, пока не осталось только это мгновение.

– Мне кажется, вы ошибаетесь, сударь. Это вы должны льстить мне.

– Согласен. Я попробую. Но имей в виду, что обычно не я льщу, а мне льстят.

– О, в этом я ни капельки не сомневаюсь. – Ли окинула взглядом бальный зал. Она чувствовала жгучую зависть женщин, с нескрываемым вожделением пожирающих глазами ее мужа. – Все девушки в этом зале завидуют мне.

Его губы изогнулись в улыбке, озаренной тем же мальчишеским обаянием, которое она уже видела два дня назад, когда так глупо заявилась к нему домой. А теперь она его жена!

Он, конечно же, играет на публику. И все равно его шутливое поддразнивание казалось таким странным, таким успокаивающим, словно они могли стать друзьями, встретившись при других обстоятельствах.

– Должна ли я похвалить покрой вашего сюртука? – Она захлопала ресницами и понизила голос, как она надеялась, до соблазнительного шепота, хотя сильно подозревала, что ее сдавленный смех испортил весь эффект. Это было шокирующе смело и так не похоже на ее обычную сдержанность, но казалось таким забавным, словно она снова беззаботная девушка, какой была до того, как сестра ушла из дома и отец предал ее. – Или замысловатый узел вашего шейного платка? Или то, как залихватски шаловливо падают на лоб ваши локоны цвета воронова крыла?

Он рассмеялся, и ее сердце пустилось вскачь, обгоняя дыхание, стуча в нарастающем ритме танца. Слова пропали, мысли улетучились, и все ее чувства сосредоточились на всепоглощающем влечении к герцогу, на его волнующем запахе, его большой ладони, в которой лежала ее ладонь, на жаре, исходящем от его кожи, и на этой дьявольской улыбке, которая буквально околдовывала.

Пока музыка наконец не закончилась.

Он держал Ли еще мгновение, как будто не хотел отпускать. Потом отступил назад и предложил ей руку.

– Вы не исполнили свой долг, сэр, – попыталась поддразнить его Ли.

Он вскинул бровь.

– Как так?

– Вы не отдали должное моему тщеславию.

– Я уделю внимание твоему тщеславию позже, – пообещал он, поднося ее затянутую в перчатку руку к губам и целуя кончики пальцев. – Когда ты позволишь мне еще раз поцеловать тебя.

Это чувственное обещание разослало обжигающий жар по жилам. Задыхаясь от напряжения, которое было трудно вынести, Ли заставила себя отвести взгляд и заметила женщину, облаченную в мерцающий бледно-желтый шелк.

– Вот ты где, Сент-Остин, – прерывистым шепотом пробормотала незнакомка, пробежав веером по его руке. Она склонила голову к плечу, чтобы ее золотисто-рыжие волосы чувственно упали на лоб. Пухлые накрашенные губы капризно выпятились. – Ты не собираешься представить меня своей жене?

Несколько секунд назад было поддразнивание и смех, а сейчас его подбородок напрягся, а черты твердели прямо на глазах, пока с лица не исчезли все до единой эмоции.

Это был холодный, надменный герцог, который взял Ли за локоть и подтащил к себе. Прошло несколько мгновений, он словно обдумывал эту мысль, потом представил их друг другу, выбирая слова с изысканной вежливостью, дабы указать, что это Ли оказывает честь, снисходя до леди Маргарет Монтегю, представительницы более низкого ранга. Ли нашла бы эту чопорную формальность смешной, если б она не причиняла ей такой боли.

– Ваша светлость, – пробормотала леди Монтегю, царственно кивнув подбородком в сторону Ли и придвинувшись к Ричарду так близко, что ее юбки обвили его лодыжки.

Рядом с Ли возник Джеффри.

– Могу я иметь честь потанцевать со своей обворожительной новой сестрой?

– С удовольствием, – поспешно ответила Ли, и быстрый жар, побежавший по жилам, вступил в состязание с внезапным желанием вцепиться в рыжие волосы леди Монтегю и выдрать их.

Кто эта женщина с её цепкими руками и осязаемой враждебностью? От внезапного подозрения озноб пробежал по коже Ли и засосало под ложечкой. Все произошло так быстро. Без предупреждения или времени узнать друг друга.

Может, Ричард любит эту женщину и женился бы на ней, не вмешайся отец Ли со своими интригами?

Ли прижала ладонь к животу, чтобы унять боль, накапливающуюся под ребрами. Кое-как ей удавалось удерживать улыбку на губах. Они не покажет своих эмоций перед этими людьми, поджидающими с едва скрываемым злорадством, когда она оступится и упадет.

– Не беспокойтесь о ней, – сказал Джеффри, как будто прочел ее мысли. – Она ничего не значит для Ричарда.

Ли не поверила. Будь это так, Джеффри не посчитал бы нужным упоминать об этом. Она наблюдала за Ричардом, беседующим с Маргарет в углу бального зала. Леди Монтегю была высокой, стройной и холодно-сдержанной. Она принадлежала этому миру и, судя по тому, как льнула к Ричарду, явно считала, что он принадлежит ей.

Внезапное жжение в глазах предупредило Ли, что нужно убежать отсюда.

– Вы не будете против, если мы не станем танцевать? – спросила она, отрывая взгляд от Ричарда. Джеффри наблюдал за ней с мягкой озабоченностью в карих глазах.

– Вам нехорошо? Вы выглядите немного осунувшейся.

– Нет, нет, все в порядке. – Она выдавила бодрую улыбку. – Просто я чувствую, что мне нужен глоток свежего воздуха. Правда. Вот и все.

– Такие мероприятия могут быть жутко утомительными, – сказал он, ведя ее к французским дверям, через которые была видна терраса, освещенная цветными фонарями. – Но не бойтесь, вы привыкнете. Принести вам лимонаду?

Ли кивнула. Она поискала Ричарда в море незнакомых лиц. Улыбка ее не дрогнула, но в груди поселилась тяжесть, когда она нашла его, все еще разговаривающего с леди Монтегю. Ей нечего привыкать к таким утомительным приемам.

После сегодняшнего ноги ее больше здесь не будет.

С легкостью, отработанной годами практики, Ричард принял небрежно-безразличную позу, которая противоречила злости, кипящей у него в душе. Он дождался, когда Джеффри уведет Ли подальше. Возможно, он не хотел жениться на Ли, но теперь это не важно. Она его жена, и будь он проклят, если позволит хоть кому-то обращаться с ней неуважительно.

Ричард даже не заметил приближающейся опасности. Только что он тонул в ясных зеленых глазах, мерцающих золотыми искорками, а в следующее мгновение леди Маргарет Монтегю уже скользила своим веером по его руке. Будь на месте Маргарет кто-то другой, он, пожалуй, был бы даже рад этому вмешательству, которое дало возможность здравому рассудку и благоразумию восстановить если не телесное, то по крайней мере душевное равновесие.

Прежде чем исчезнуть в толпе, Ли бросила последний взгляд на Маргарет, придвинувшуюся к Ричарду еще ближе. Выразительные глаза Ли слегка сузились, брови сошлись, но не в гневе, а в каком-то озадаченном недоумении.

– Что это значит? – потребовала ответа Маргарет, понизив голос и сохраняя на лице выражение спокойной сдержанности.

Прелестная вдова склонила голову к плечу. Уголки губ слегка приподнялись в намеке на улыбку – поза, предназначенная для того, чтобы завлечь и заинтриговать его.

– Потанцуй со мной, дорогой.

– Не играй со мной, Маргарет. – Ричард взял бокал с шампанским. – Я думал, ты знаешь, что такое благоразумие, а ты выставляешься перед моей женой, трогаешь меня за руку, гортанно мурлычешь. Будь я менее благородным, не удержался бы перед соблазном придушить тебя.

Она замахала веером, потом провела им по своей шее, явно намереваясь привлечь его взгляд к чересчур пышной груди, едва прикрытой скандально низким декольте.

– Извини, Ричард. Просто я так соскучилась по тебе.

Он увидел, как ее ореховые глаза наполняются слезами, и испустил раздраженный вздох. За месяц их любовной связи он убедился, какой талантливой актрисой может она быть. Сейчас, очевидно, это было ей нужно.

Но для чего? В конце концов, он разорвал их отношения.

– Я никогда ничего тебе не обещал. Как и ты мне. Нам было просто удобно вместе – факт, с которым мы оба согласились, когда ты впервые пригласила меня к себе в постель. Не говоря уж о тайном характере нашей связи. На котором настоял он.

Хотя Маргарет, как вдова, обладала большей свободой заводить любовников по своему выбору и желанию, Ричард питал сильнейшее отвращение к вероятности неожиданно оказаться пойманным в ловушку брака.

Какая горькая ирония! Если б Маргарет только знала…

Слезы исчезли так же быстро, как и появились.

– Ты говорил, что никогда ни на ком не женишься, и вдруг появляешься сегодня об руку с женой. Что случилось, Ричард? Попался со спущенными штанами?

– Позволь мне кое-что прояснить, Маргарет. Я ожидаю, что ты со всем должным уважением отнесешься к моей жене.

Внезапно отхлынувшая от ее лица краска показала, что она отлично поняла холодную угрозу, прозвучавшую в его тоне. Допивая оставшееся в бокале шампанское, он проклинал себя за глупость. Учитывая поспешность его брака, Ричард знал, что домыслов и сплетен не избежать. Теперь же, похоже, слухи поползут самые разные – от банальных до откровенно порочных.

Ему следует изображать влюбленного глупца. Видя земную красоту Ли, эти хищники высшего света без труда поверят, что похоть взяла верх над его разумом. В очередной раз окидывая взглядом толпу в поисках жены, Ричард почувствовал, как огонь желания забурлил в жилах, и подавил вздох отвращения. Он уже с успехом выполняет свой план.