Мора вдруг почувствовала, что дико ослабела и не в состоянии спорить. К тому же ей хорошо был знаком этот резкий тон, эти нетерпение и раздражение, которые он, похоже, не умел, или не хотел скрывать, когда был с ней.

Слезы выступили на глазах Моры, и она отвернулась. Гхода Лал уже успел сесть в седло. Девушке казалась непереносимой мысль, что Росс снова дотронется до нее, поэтому она поставила ногу в стремя и сама ухватилась за протянутую руку Гходы Лала.

Одним легким движением молодой индус усадил ее на круп коня позади себя. Не сказав хозяину ни слова и даже не взглянув на него, он подхлестнул коня и поскакал прочь.

Глава 20

Возвращение Моры вызвало в резиденции куда большее волнение, чем ее исчезновение из Дели. Тогда все старались сдерживать эмоции, поскольку считали, что она перенесла тяжелую душевную травму.

Теперь все было иначе. Из-за суматохи, которая последовала за появлением в резиденции окровавленного Валида Али, отсутствие Моры заметили не сразу, а когда обнаружили, что ее постель пуста, айя предстала перед разгневанным Лоренсом Карлайоном.

В результате настойчивых расспросов Мира в слезах поведала, что хозяйка тайно уехала в дом Валида Али повидаться с его женами и что она, по-видимому, тоже была похищена.

Тетя Дафна тут же упала в обморок, а Лоренс отправил майора Клэпема в сопровождении нескольких солдат в Бхунапур выяснить обстоятельства дела. Те вернулись через час с известием, что племянница резидента в самом деле разделила ужасную судьбу участниц процессии невесты, и тетя Дафна упала в обморок второй раз, а с Лидией случился истерический припадок.

К этому времени отряд спасателей под командой Росса Гамильтона еще не вернулся.

Лоренс Карлайон, старея на глазах, пока тянулась эта ночь, мерил комнату шагами как одержимый. Беспокойство за племянницу и потрясение ее поступком терзали его в той же мере, как мысль о том, что английские солдаты из его гарнизона похитили высокородную невесту-мусульманку и сопровождающих ее женщин.

Тревога охватила весь военный городок, когда распространились сведения о нападении. Двери были заперты и загорожены, дети спали под бдительным надзором доверенных слуг. Но когда эти слуги, чья преданность в известной мере находилась под вопросом, начинали перешептываться или исподтишка поглядывать на хозяев, напряжение перерастало в панику.

Медленно-медленно тянулась ночь, никаких известий не приходило ни от Гамильтона, ни от Клэпема, и жуткая тишина нависла над городком. Карлайону, ожидающему на веранде, казалось, что и темные улицы, затаив дыхание, ждут новостей.

К сожалению, даже возвращение Моры в резиденцию никому не принесло желаемого облегчения. Она приехала одна, сидя на лошади позади слуги Росса Гамильтона, – нарушение этикета, ничуть не менее потрясающее, чем ее наряд.

Тетя Дафна только глянула, как она ковыляет вверх по лестнице, исцарапанная до крови, грязная, в изорванных шальварах и жилетке, так и упала в обморок в третий раз.

Вызвали доктора Мура. Мира позаботилась, чтобы ее молодая подопечная непременно искупалась и переоделась. К тому времени как доктор появился, Мора сидела в столовой, уставившись невидящими глазами в тарелку с холодной закуской, которую поставила перед ней тетя Дафна.

Только глянув на ее изнуренное, серое лицо, доктор настойчиво потребовал, чтобы ее немедленно уложили в постель. Пытаться накормить ее теперь не имело никакого смысла.

– Ей нанесли очень сильный удар по голове, – добавил он, осмотрев Мору. – Я не буду удивлен, если обнаружится небольшой перелом.

Тетя Дафна, которая недостаточно оправилась после обморока, поспешно оперлась о спинку стула.

– Ничего серьезного, но смею сказать, что это должно болеть. Итак, скоренько в постель, мисси, и вы тоже, уважаемая. Я дам вам обеим успокоительное, и мисс Лидии тоже.

Мора подождала, пока тетка удалится, а дядя пойдет проводить доктора до двери, и выбросила лауданум в окно. Неужели они думают, что им удастся усыпить ее при помощи дурацкого снотворного, в то время как Кушна Дев и Сита томятся в плену у похитителей?

«Мне не следовало покидать их, – думала она в бессильном гневе. – Эти женщины-затворницы не привыкли к жестокому обращению. А если похитители попытаются причинить им зло? Как им защитить себя?»

Мысль о том, что нежная Кушна Дев и хрупкая маленькая Сита страдают от приставаний грубых, бесцеремонных мужчин, наполнила ее сердце цепенеющим страхом.

Нет, ничего такого не случится! Негодяи ограничатся требованием выкупа, ведь им хорошо известно, что Валид Али – богатый человек. Или удовлетворятся приданым Ситы.

Однако как невыносимо сидеть здесь в полной безопасности, в то время как ее друзья все еще в лапах у бандитов. Она бы немедленно удрала из дому и отправилась за ними, если бы не была такой слабой и если бы так не болела голова. Росс спасет их. Она должна этому верить. И верить в то, что сам он не пострадает...

Она так и заснула в кресле у окна, и разбудил ее только через несколько часов какой-то шум в холле; Мора открыла глаза и тотчас, хоть и не очень уверенно, встала на ноги.

Она осторожно высунула голову в дверь. Из кабинета дяди не доносилось ни звука. Тетя Дафна и Лидия давно спали. И хотя Лале Дину было приказано стоять на карауле, он тоже уснул в холле.

Звук повторился: стучали в дверь, негромко, но стучали. Мора подобрала юбки и босиком побежала отодвигать засовы.

Когда Росс вошел, споткнувшись о порог, Мора сдавленно вскрикнула при виде крови на его рубашке.

– Не моя, – еле выговорил он и повалился в кресло. Мора поспешила налить ему бренди. Лале Дину, возникшему в дверях, она крикнула:

– Позови Карлайон-сахиба!

– Дело сделано, – сказал ей Росс, когда они остались одни. – Они уже дома, живые и здоровые.

– Слава Богу! А Исмаил-хан?

– Я отослал его в биби-гурх. Он был совершенно измотан.

Юбки Моры широкими складками легли вокруг нее, когда она опустилась на колени рядом с креслом Росса.

– Но вы тоже измотаны. Почему вы не подождали до утра с докладом моему дяде?

Росс сидел с закрытыми глазами, голова его была откинута на спинку кресла.

– Я п-пришел сообщить вам новости. Думал, что вы, чего доброго, поскакали бы за мной, если бы не услышали их.

Слова его звучали невнятно, словно он был пьян от усталости.

Мора, насупившись, взяла стакан из его безжизненных пальцев.

– Идемте.

– Куда?

– В постель.

Он не выразил протеста, когда она помогала ему встать. Спотыкаясь, он позволил ей проводить его к ней в спальню.

Мира вскочила со своего хлипкого ложа в передней, широко раскрыв изумленные глаза при их появлении, но одного взгляда на лицо сахиба оказалось достаточно. Без единого слова она помогла уложить его на постель и сняла с него сапоги и куртку.

Дядя Лоренс остановился в дверях.

– Что здесь, черт возьми, происходит? Лала Дин говорит...

Мора приложила палец к губам и покачала головой. Закрыв за собой потихоньку дверь, она подошла к дяде.

– Он совершенно без сил.

– Ну я это и сам вижу. Но мне необходимо...

– Из того, что он сказал, я поняла, что дело улажено. Мусульманки дома и в полной безопасности. Пожалуйста, не расспрашивай его до завтра, дядя. Пусть выспится.

Лоренс был явно недоволен, однако только вздохнул.

– Может, послать за его саисом, я потолкую с ним. Он, конечно, тоже вернулся. Где ты будешь спать, девочка?

– Наверное, в гостиной.

На этот раз дядя не возражал против нарушения этикета. Он просто кивнул и зашаркал прочь, такой старый и подавленный, что у Моры защемило сердце. Она свернулась клубочком на диване и закрыла глаза.

Росс спал на ее постели сном тяжко уставшего человека и ни разу не пошевелился, даже тогда, когда темнота из черной сделалась серой, а вскоре в комнате посветлело. Его не разбудил и крик петуха, зато он разбудил Мору, и она встала с неудобного дивана. Подошла к зеркалу, кое-как пригладила волосы. Расправила измятое платье и на цыпочках прошла в утреннюю гостиную.

Дядя Лоренс завтракал в одиночестве; он отрешенно кивнул Море. Он тоже не спал большую часть ночи, и это было заметно. Море пришлось подавить желание обнять его: она понимала, что он очень сердит на нее. Нет сомнения, что наказание падет на ее голову.

Пока они так завтракали вдвоем, явился майор Клэпем с докладом. Подтверждением дядиного отрешенного состояния было то, что Море разрешили остаться за столом, в то время как майор описывал спасение мусульманок капитаном Гамильтоном и отрядом самого майора.

– И вы оказались правы, мисс Адамс, – заключил майор. – Эти дьяволы вовсе не наши солдаты, а туземцы, надевшие краденую форму. Одному Богу ведомо, как им удалось обзавестись оружием! Разбежались как зайцы, когда мы напали на их лагерь, но ваш саис, а также Гамильтон и тот малый, Валид Али, не дали им уйти. Нам оставалось только окружить их, и думаю, вскоре их повесят.

– Женщинам не причинили вреда? – выдохнула Мора.

– Они, понятно, потрясены, но в остальном все в порядке.

– Зачем эти английские формы, этот обман? – задал вопрос Лоренс Карлайон, которого больнее всего задело именно это.

– Гамильтон утверждает, что этот трюк они задумали, чтобы ответственность легла на нас.

– Боже милостивый! Чего ради?

– Чтобы возбудить недовольство против британских властей, так он сказал. И я склонен с ним согласиться. Они почти преуспели в этом, – хмуро добавил майор Клэпем. – Мы провели остаток ночи, стараясь навести порядок в Бхунапуре и повсюду в крепостях, уговаривали людей вернуться в свои постели. Спасибо Гамильтону, он этого добился. Они вернулись по домам, за исключением тех, кого он заковал в кандалы.

Мора широко раскрыла глаза.

– После того как он освободил женщин, они с тем бородатым патаном отправились в Сундагундж. Я откомандировал с ними лучших ребят, и будь я проклят, если Гамильтон не обнаружил там еще одно змеиное гнездо подлых заговорщиков и не приволок их сюда, прошу простить мой лексикон, мисс Адамс. Потом он отправился в дом Валида Али и арестовал еще двоих или троих. Должен сказать, некоторые из них оказали яростное сопротивление, как мне сообщили. Были раненые. – Майор Клапем, как видно, был сильно расстроен этим обстоятельством. – Я подготовлю полный доклад, и Росс тоже.