Сколько она пролила слез, с отвращение глядя на свой живот! Однажды ночью девушки проснулись от сильного плача – это плакала Катя. Она с отчаянием и безысходностью говорила сквозь слёзы:


– Я не хочу его, я его ненавижу!


Валентина села рядом и, пытаясь хоть как-то успокоить бедную девушку, с сочувствием проговорила:


– Катя, не надо! Ребёнок не виноват, в нём же и твоя частичка.


– Нет, Валя, не уговаривай, если он даже родится, я убью его!


Испуганная Ирина взмолилась:


– Катя, ты, что такое говоришь? Нельзя так! Валя правильно сказала – он твой. И откуда ты знаешь, может быть, он тоже ненавидит их вместе с тобой?


Но уговоры совершенно не действовали на Катю. Страшно и больно было на неё смотреть. Девчонки боялись, чтобы она в порыве отчаяния, что-нибудь с собой не сделала, и договорились следить ещё и за ней. Так и ходили вместе куда она, туда и они. Катю это очень раздражало и украдкой поглядывая на Ганну, в страхе думала, что закончит также.


Однажды во время дневного сна в самую жару, когда они обычно прятались в хижине от зноя, Катя сбежала. Девчонки, спохватившись очень испугались. Бегали, искали её: и на озере, и на берегу, обошли все окрестности, кричали, но всё было напрасно! Ближе к вечеру они отправились в сторону скалы и там, у статуи Будды, нашли беглянку. Она стояла перед статуей на коленях и молилась, по своему, как умела. Голос у неё охрип, глаза опухли от слёз. Она стояла на коленях и просила избавить её от этого ребёнка, порождённого ужасом и кошмаром.


Подруги постояли рядом, с трудом сдерживая слёзы, и начали её уговаривать:


– Катя, хватит, поднимайся, пошли. Не надо, пожалей себя!


Дрожа всем телом, сквозь слёзы, она ответила:


– Как вы не понимаете?! Я же не смогу жить дальше глядя на него. Он же будет мне напоминанием этого кошмара, который я мечтала забыть и начать всё сначала. Как я смогу жить заново, если он будет всегда рядом со мной? Это же на всю оставшуюся жизнь страшная мука!


Она так устала и обессилила, стоя на коленях несколько часов, что, не сопротивляясь, поднялась и поддерживаемая Ириной, пошла в хижину. Девчонки её успокаивали, уговаривали, а сами отлично понимали, что если бы это случилось с ними – было бы то же самое!


Катя плакала ещё два дня без остановки, а потом потихоньку успокоилась. Начала заниматься домашними делами и в работе отвлеклась. Казалось, что всё наладилось. По их календарю получалось, что прожили они на острове уже почти шесть с половиной месяцев!


После этой пропажи Кати, начались проблемы с Ганной. Она не принимала участия в её поисках, а сидела, забившись в угол хижины и шептала:


– Они забрали Катю. Я же говорила, я же говорила! Они нас всех заберут!


Всё время пока Валентина с Ириной искали Катю, Ганна не выходила из хижины, а когда девушки вернулись и пытались её вывести на улицу, она билась в истерике и кричала. Кричала, что очень боится, потому что это были те парни, которые привезли их сюда, и что она их опять видела, они вчера выглядывали из-за кустов и следили за ними, а сегодня пропала Катя. Ганна начала прятаться и каждую минуту жила в не проходящем страхе. Ежесекундно ждала, что теперь должны прийти за ней. Плакала, зарывалась в одеяло, боялась выйти из хижины, и совсем перестала оставаться одна. Самое страшное, что на фоне этих страхов у неё начались сильные головные боли: и днём, и ночью, она рычала как зверь, вцепившись в голову ногтями, сжимая её с такой силой, что казалось, вот-вот раздавит.


Такой кошмар длился целый месяц! Измучались все. От крика и плача, ни спали: ни днём, ни ночью. Больше всего пугало то, что у Ганны появилась навязчивая идея – покончить с собой. Теперь ей мерещилось, что за каждым кустом прятались парни, которые её похитили, она постоянно кричала и хваталась за кого-нибудь. От такого страшного, не предсказуемого поведения, Чи-чи начала её бояться и не подходила к ней. Ганну это бесило, и она иногда просто бросалась за ней, как собака. Теперь приходилось караулить её круглосуточно. Установили дежурства и все по очереди сидели рядом, с ужасом наблюдая за тем, что с каждым днём ей становится всё хуже и хуже.


Однажды утром Валентина с Ириной проснулись от громкого крика. Катя так сильно кричала, что девушки сначала испугались, только потом поняли что произошло. Приоткрыв дверь и выглядывая наружу, она кричала:


– Я, проспала! Господи, девчонки, я прокараулила Ганну!


Моментально, не дожидаясь полной тишины в джунглях, девушки выскочили из хижины. Все вместе сбегали на берег, но никого там не нашли и побежали к озеру. Подбежав, остановились как вкопанные. Катя без сил, вся дрожа, опустилась на землю. На поверхности воды, лицом вниз плавала Ганна. Девушки долго стояли глядя на распластанное на воде тело и молчали. Опомнившись, Валентина подошла к кромке воды и сказала:


– Нужно её вытащить и похоронить.


Сквозь слёзы Катя произнесла:


– Это я виновата! Я её прокараулила!


Валентина с сочувствием посмотрела на неё и совершенно спокойно ответила:


– Ты здесь совершенно ни при чём! Это случилось бы рано или поздно. Всё равно мы бы за ней не смогли вечно следить. Она последнее время начала хитрить, обманывать, изворачиваться, она уже давно это задумала – перешла черту. Если сказать просто, то это было уже неизбежно! Впоследствии её удержали бы только верёвки, но от этого она озлилась бы на нас, и стало бы не безопасно с ней жить. Произошла полная безнадежность в её помутнённом сознании, постепенное угасание всего человеческого. Её жизнь замкнулась на одной чёрной точке. Она уже не видела окружающего мира, так как его видим мы с вами, она уже не видела: ни солнца, ни света, ни звёзд на небе. Для неё жизнь замкнулась на этой чёрной точке, и не было физиологической возможность выйти из неё. Когда есть надежда, как у нас с вами, то можно перенести самые страшные трудности и испытания, а вот потеря надежды склоняет к самоубийству. В клинике, под воздействием сильных препаратов, её бы вылечили, а здесь в этих условиях болезнь потихоньку прогрессировала, и другого исхода просто не могло быть! Никто не виноват, вся проблема в ней, она не мечтала и не старалась вернуться домой. Сколько мы с ней провели разных бесед, сколько уговаривали, что мы здесь временно, что придёт время, и мы вернёмся домой, обязательно вернёмся, а она качала головой и говорила, что это бред, что мы здесь навсегда!


Замолчав, Валентина посмотрела на подруг, понимая как им страшно. Но выхода не было, хотя ей тоже было и страшно, и неприятно, но она старше их, она работник прокуратуры и чаще чем нормальный человек видела трупы. Поэтому стараясь как-то подбодрить их и, превозмогая собственное отвращение, сказала:


– Это совсем не страшно, только, кажется страшным, просто неприятно и всё. Но это нам нужно сделать, обязательно! Давайте, девочки, встряхнитесь. Мы с Ирой её вытащим на берег, а ты Кать сходи к хижине и принеси ей чистую одежду из чемодана и захвати что-нибудь, чтобы закрыть лицо. Да, и принеси инструменты, нужно срубить кусты и выкопать могилу.


Катя встала и тяжёлой походкой пошла. Пока она ходила, девушки вытащили Ганну на берег и начали расчищать площадку недалеко от озера. Работа была очень трудной, копать могилу было просто невозможно – сплошные переплетённые корни и камни. Больше пяти часов у них ушло на подготовку неглубокой ямы. Немного передохнув, они переодели девушку, на дно могилы настелили листья пальмы и положили на них Ганну, закрыв лицо красивым новеньким полотенцем, укрыли девушку листьями пальмы и засыпали землёй. Когда закончили страшную работу, устало вздыхая, Ирина сказала:


– Нужно из палок сделать крест и табличку с именем прикрепить.


Катя взглянула на уставших подруг и сказала:


– Девчонки, мы ведь даже не знаем её фамилии?!


Ирина вскинула глаза и, тяжело дыша, спросила:


– Валь, а как мы потом, когда вернёмся, сможем объяснить кто она такая?


Отдышавшись, Валентина ответила:


– Я в её чемодане видела какие-то бумаги, думаю, что даже при отсутствии паспорта мы сможем узнать её фамилию. Не волнуйтесь, её и ту польку опознают по тем документам, которые остались в их чемоданах. Одежду думаю, за это время мы с вами износим, а всё что необходимо для опознания, оставим. Всё, девчонки, хватит об этом! Нужно отдохнуть, сил совсем нет. Давайте искупнёмся и пойдём домой. Сегодня у нас был самый трудный день, за всё время пока мы живём на острове!


Девушки разделись и молча нырнули в воду, чтобы освежиться после трудной, грязной работы во время дневного пекла. Ирина с Валентиной купались долго, несколько раз уплывали под водопад и стояли там под сильным холодящим потоком. Казалось, что они совсем не хотели вылезать из воды.


Глава 35


Искупнувшись немного, Катя уже давно сидела в тени большого дерева. Она так сильно устала, что сил не было даже сидеть в воде. Наблюдая за купающимися подругами, с грустью думала о том, что из пяти выброшенных на этот остров девушек, их осталось только трое! Какая страшная судьба была у погибших, а ведь они тоже приехали сюда отдохнуть, позагорать и покупаться в море!


Вздохнув, она грустно смотрела на подруг. Вдруг, тело пронзила резкая, острая боль! Схватившись за живот, она с силой сжала его руками, но боль становилась всё сильнее и сильнее. Девчонки испугавшись, выскочили на берег. Ирина, взяв Катю за руку, взволнованно запричитала:


– Катя, что с тобой? Катя, Катя! Валя, что с ней, она не умрёт? Валя, что ты молчишь?


Валентина, испугавшаяся не меньше чем Ирина, дрожащим голосом ответила:


– Рожать она собралась, вот что!


– Как рожать, ещё же рано?!


Пытаясь успокоиться и сосредоточиться, Валентина сказала: