– Я что, долго спала?


– Долго, очень – больше двух суток!


Встав и положив рядом с Катей удлинённый лист, какого-то растения, с лежащими на нём фруктами, Валентина сказала:


– Поешь немного, а то упадёшь от голода!


Поев фруктов и попив воды, Катя спросила:


– А как, ты, попала сюда?


Валентина сидела, поджав под себя ноги. Медленно чистя банан, посмотрела на подругу по несчастью и печально ответила:


– Думаю что, так же как и ты. Я вертолёт узнала.


– Валь, тебя тоже Артур и Тимур обманули, как и нас?


Валентина оторвалась от банана и спросила:


– Нас? Ты, сказала нас? Ты, что, была не одна?


– Мы с подругой были, с Ирой.


– Вот оно что! Значит, будем её ждать. Я думаю, что ни сегодня, завтра и её выкинут.


Катя вздохнула и, заплакав, произнесла:


– Если она ещё жива, дней-то сколько прошло?


Девушки замолчали. Молча, глядя в открытое окно хижины, смотрели на качающуюся пальму. Валентина не отрывая взгляда, глядя в одну точку, задумчиво проговорила:


– Значит, говоришь Артур и Тимур? Надо же имена-то, какие себе придумали! А вы как к ним угодили?


– Познакомились в баре, они предложили довезти до аэропорта.


Катя замолчала, с ужасом вспомнив случившееся, а Валентина вскинув глаза вместо неё продолжила:


– В машине вам брызнули в лицо какой-то гадостью и темнота. Потом увезли в притон и устроили оргии.


Катя, вспомнив всё, что с ней произошло, со страхом и ужасом посмотрела на Валентину и спросила:


– Тебя тоже?


– Да и меня тоже! Только я сама в машину села. На автобус опоздала и махнула первой попавшейся машине на улице.


Покачав головой, Катя проговорила:


– Значит, ты случайно попала в их лапы, а мы-то с Иркой сами, добровольно подписали свой приговор!


Девушки, глубоко вздохнув, замолчали. Катя посмотрела на Валентину внимательно и, разглядывая её фиолетово-жёлтое лицо, со страхом спросила:


– Тебя что, ещё и били? Ты вся в синяках.


Валентина ухмыльнувшись, ответила:


– Били – это мягко сказано! Я когда очнулась, совершенно голая, рядом сидел гадкий, толстый, потный дядька и лапал меня противными шероховатыми, как шкура у жабы, руками.


Она замолчала. Катя не торопила её, понимая, как неприятно всё это вспоминать. Помолчав недолго, Валентина продолжила:


– Я в милиции работаю.


Вздохнув, поправилась:


– Работала.


Глядя на Катю, говорила дальше:


– Я немного обучена приёмам рукопашного боя. Этого прыща я так отделала, что когда в комнату влетели, он уже был в полном отрубе!


Валентина опять замолчала, сунув кусочек банана в рот. Прожевала его и продолжила рассказывать:


– Меня держали за руки, за ноги, били, насиловали и опять били. Не поили, не кормили, обливали водой и всё заново. Так почти трое суток. Потом выкинули сюда.


Она, о чём-то думая, замолчала. Катя посмотрела на её всё в кровавых ссадинах лицо и сказала:


– А я очнулась привязанная. Руки и ноги на растяжках. Так сильно были натянуты в разные стороны, что я совсем не могла шевельнуться.


Зло ухмыльнувшись, Валентина проговорила:


– Помнят меня, сволочи!


Катя, не поняв её, переспросила:


– Почему?


– Потому что я была не привязана, могла защищаться. Одного же я успела отделать! Вот они и боялись, вдруг такая же, драчливая как я попадется, поэтому тебя и привязали. Думаю, что этот прыщ до сих пор помнит меня. Сволочи!


Валентина замолчала, сжав челюсти так, что заломило зубы. Катя со страхом смотрела на неё, не зная радоваться или плакать от того что спаслась. Обведя тоскливым взглядом хижину, уныло спросила:


– Валь, а как мы теперь? Может поискать кого-нибудь?


Валентина встала, попила воды и спокойно ответила:


– Я здесь уже больше десяти дней. Именно с этого я и начала осваиваться тут. За сутки обошла весь берег, когда вернулась к своему чемодану, поняла что я на острове. Потом начала искать воду. Растительность есть, значит и пресная вода должна быть. Нашла озеро, потом просмотрела в зарослях тропинку, по ней вышла к хижине. Метров пятьсот на Север скала, у подножья статуя Будды. На ней были свежие, ещё не завядшие цветы, значит, люди здесь были до меня. Будем надеяться, что ещё вернутся.


– А если приплывут какие-нибудь людоеды или пираты?


– Нет, судя по статуе и проведённому ритуалу – это монахи. Буддийские монахи. Меня больше пугает местная природа. Ты ещё не заметила, а я за это время уже нагляделась. Какой гадости здесь только нет!


Съёжившись, Катя со страхом произнесла:


– Валь, мне уже страшно! Мы с Иркой ездили на экскурсию по джунглям. Нам там такие страсти рассказывали, что просто ужас! Как мы с тобой будем здесь жить и сколько?

Валентина нерадостно ответила:


– Нет, Катюша, раз ты уже имеешь представление о местной растительности и животном мире, то и понимать должна, что мы с тобой здесь будем не жить, а выживать!


– Ты думаешь, мы выживем?


– Будем стараться, у нас другого выхода всё равно нет!


– Валь, а вдруг звери нападут на нас? Тогда что?


– Я начала делать лук, заточила несколько палок, под стрелы, сделала, что-то наподобие копья. Здесь в хижине, нашла два мачете. И всё, больше из оружия нет ничего!


Она, встав, вытащила из-под стола ножи и, показав их Кате, сказала:


– Вот они!


Вертя в руках острое лезвие, Валентина рассказывала:


– Видишь, какой длинный и достаточно широкий клинок. Это оружие пришло из стран Латинской Америки. Изначально оно предназначалось для уборки сахарного тростника, но позже его использовали для прорубания троп в непроходимых тропических джунглях. Я им уже попробовала поработать. От озера к хижине, я прорубила тропинку.


Печально улыбнувшись, Валентина продолжала рассказывать:


– Работать им одно наслаждение, я уже испытала это удовольствие! Очень понравилось, что он небольшой и лёгкий. Им можно рубить практически всё! Рубит и самый кончик лезвия, и участок у рукоятки. Самое главное, что мачете совсем не резонирует, нет отдачи даже при рубке очень крепкого дерева. От этого рука и не устаёт: руби и руби, пока силы есть. Так что – это единственное серьёзное оружие у нас с тобой!


– Ты, что, думаешь, оно нам пригодится?


– Может запросто! Я уже видела здесь несколько кабанов. Они свирепые, знаешь, какие опасные. Наверное, поэтому и сделан этот дом на таких высоких ногах?


Катя осмотрелась по сторонам и спросила:


– А откуда хижина?


– Не знаю, может быть, здесь кто-нибудь иногда живет. Я на полках, в банках, нашла немного риса и чая. Одеяла есть, кое-какая посуда. Теперь, это наш с тобой дом. Мы будем здесь жить, и ждать спасения!


– Нам бы только выжить и дождаться!


– Будем стараться, Катюха! Теперь мы вдвоём, будет легче. То, что уже не так страшно, я это почувствовала на себе, когда появилась ты. Ты двое суток спала, а мне просто от того что ты есть, было уже легче и спокойнее.


Катя встала и, с трудом передвигая ноги, подошла к окну. Глядя на открытую площадку перед хижиной, спросила:


– Что мы будем ещё делать, чтобы от зверей защититься?


Валентина, подойдя и встав рядом, ответила:


– Змей здесь, в хижине и вокруг неё сейчас не так много, как было по началу, когда я нашла её. За то время пока живу в этом отеле, вырубила вокруг растительность. Я думаю, они больше любят тенёк, прохладу и конечно покой. За эти десять дней я разогнала и поубивала их столько, что страшно подумать! Знаешь, змею пополам рубишь, а у неё обе части продолжают двигаться и та где голова, пытается на тебя напасть. Ох, уж страстей было! Несколько дней я не могла здесь спать, боялась, потому что они по привычке лезли в хижину. Уходила на берег к воде, но там ночью очень холодно и пляжные блохи не дают спать. Это тоже, знаешь какая гадость! Так что, здесь теперь жить можно практически спокойно, хотя я хижину продолжаю проверять по несколько раз в день.


Катя с опаской посмотрела на пол вокруг себя. Валентина улыбнувшись, сказала:


– Не бойся, сейчас их в хижине нет. Вот в лесу змеи везде и на ветках деревьев, и в траве. Все разные: и маленькие, и большие, и какие-то разноцветные. Это, по-моему, самая большая и ежесекундная опасность. Я, поэтому и хожу с палкой, сначала стараюсь сбить траву и раздвинуть ветки. Не раз видела, как они нападают. Под ногами только успевай смотреть. Представляешь, если наступишь на неё, она же сразу кинется в атаку. Поэтому я на тебя кроссовки и надела. Если бы ещё знать какая из них ядовитая, а какая нет? Ведь наверняка есть такие как наши ужи – совершено безвредные.


Со страхом глядя на улицу, Катя произнесла:


– Что-то мне совсем стало страшно, я хотела выйти, а теперь боюсь!


– Бойся, не бойся, а жить как-то надо! Я начала рубить большие колья, была мысль сделать забор вокруг хижины. Но не знаю, поможет ли?


Катя, оглядывая площадку перед хижиной, сказала:


– Нужно подумать? Потому что если здесь есть мелкие кошачьи как рыси, ну всякие такие хищники, то от них забор не защитит, они по деревьям лазают, а змея и таракан они тем более, везде проползут. Да, Валь, попали мы с тобой!


– Всё равно нужно жить и выжить чего бы нам это не стоило!


Глава 27


Прошли ещё сутки. Боль постепенно утихала, и Кате становилось легче. Она даже пыталась помогать Валентине: носить воду, добывать фрукты. Жили девушки по уже отлаженному Валентиной быту. Найденные в хижине продукты не трогали, оставили на черный день. Разводили огонь через стёклышко от Валеных очков; при ударе о воду они лопнули, но одно стёклышко уцелело. Они его очень берегли и хранили в мягкой тряпочке в деревянном ящичке. Благодаря этому могли греть воду и пить чай, заваривая листочки и цветы. Они нашли в хижине целую коробку засушенных растений, по ним отыскали похожие и собирали их для чая.