Либби покосилась на Риона. Неужели он тоже так думает? Когда они поженились, он был слишком молод. Тогда ему требовалась свобода, чтобы найти свой путь в жизни, – как, впрочем, и ей. Может быть, он думает, что готов для брака теперь, и чувства, которые изначально связали их, на самом деле никогда не исчезали?

Внезапно публика взорвалась аплодисментами. Либби так отвлеклась на размышления, что подпрыгнула от неожиданности. Но быстро пришла в себя и с энтузиазмом зааплодировала, боясь, что Рион заметит ее рассеянность и начнет задавать вопросы, на которые она не готова ответить. Пока не готова.

Когда актеры поклонились и покинули сцену, Рион поднялся и повел Либби вниз по каменным ступеням. Улица была заполнена лотками, где продавалась еда и напитки.

– Спектакль лишь первая часть местного праздника, – объяснил Рион. – Часть празднований пройдет на рассвете. – Он подошел к одному из лотков, обменялся любезностями со стариком официантом и заказал два бокальчика золотистой жидкости. – Это местный медовый ликер. Попробуй.

– Спасибо. – Либби взяла бокал и сделала глоток. Во время путешествий ей всегда нравилось пробовать местную еду и напитки. Путеводители с фотографиями давали возможность представить внешний вид стран, о поездке в которые она мечтала с детства. Но вкусовые пристрастия страны вы никогда не узнаете до тех пор, пока не приедете в нее. – Вкусно.

Он кивнул:

– Пойдем. Я очень хочу познакомить тебя кое с кем.

Неужели?…

У Либби почему-то екнуло сердце.

– Его зовут Георгиос, – сказал Рион, оглядывая толпу. – Он мэр.

На миг Либби изумилась тому, что Рион знает подобных людей. Но потом она поняла, что теперь он, вероятно, самый знаменитый житель Метамейкоса. Но как только Рион заметил Георгиоса в толпе и взял Либби за локоть, чтобы провести вперед, позади них раздался громоподобный голос:

– Ах, Деликарис! Я должен был знать, что ты не упустишь такую возможность.

Либби обернулась и обнаружила, что голос принадлежит лысеющему здоровяку с чересчур пышными усами.

– Спайрос.

Рион вежливо кивнул, но Либби услышала враждебность в его голосе. Если ее заметил и Спайрос, то и глазом не моргнул.

– Я рад, что ты покупаешь товар с лотков, которые я позволил поставить сегодня вечером.

Он посмотрел на их бокалы.

– Имеешь в виду лотки, принадлежащие тем, кто торговал здесь десятилетиями? Теперь торговцы должны набивать тебе карманы, чтобы получить такую привилегию? – с горечью выдавил Рион.

Спайрос неприятно рассмеялся:

– В целом это для блага сообщества. Я даю разрешение на торговлю только тем, чьи товары соответствуют требованиям санитарной нормы.

– Каждый из них производит именно такой товар, они не станут продавать то, чем не будут кормить собственные семьи.

– Ну, мы все хотим, чтобы так было, но в нынешние времена осторожность не помешает. Важно знать, с кем именно имеешь дело. Раз заговорили… – Спайрос похотливо оглядел Либби. – Не думаю, что мы знакомы.

Предплечья Либби покрылись мурашками, и она провела по ним ладонями, жалея, что сейчас не закутана в одеяло, которое надел ей на плечи Рион в амфитеатре.

– Это Либби, – неохотно сказал Рион.

– Либби, – повторил Спайрос таким мерзким тоном, что впервые в жизни она возненавидела свое короткое имя даже больше, чем полное. Усач тем временем повернулся к Риону: – Решил сменить курс? Зачем держать любовниц за закрытыми дверями, когда все знают, что ты меняешь женщин ежедневно? Твоя честность преувеличена, вот что я тебе скажу. Или это подтверждение того, что ты только что признал себя побежденным?

Либби нахмурилась, задаваясь вопросом, о чем они, черт побери, говорят? Ее воображение тут же услужливо нарисовало отвратительные образы полураздетых женщин, каждая из которых выбиралась Рионом в соответствии с днем недели.

– Боюсь, что нет. Ради тебя же, – процедил сквозь зубы Рион. – Кстати, Либби – моя жена.

К удивлению Либби, Спайрос перевел взгляд с нее на Риона и захохотал:

– Уверен, ты блефуешь! Неужели ты думаешь, что они на это поведутся? – Он указал на людей, наслаждающихся праздником, затем повернулся к Либби: – Признайтесь, дорогуша, сколько стоит роль жены? Думаю, немало. В конце концов, проституция и политика – самые древние профессии в мире.

На шее Риона напряглись жилы, когда он выпрямился в полный рост. Но не успел он сделать и шага, как вперед вышла Либби. Она понятия не имела, что происходит, но нахальство и грубость Спайроса живо пробудили в ней неприятные воспоминания об отце, поэтому молчать она не могла.

– Сомневаюсь, ваше ли это дело, но могу вас уверить, что мы женаты.

Рион посмотрел на нее, и она заметила, как вспыхнули его глаза. Вот только Либби не поняла, что это было: гордость или ужас.

– Неужели вы в самом деле считаете, что люди настолько глупы, чтобы поверить, будто Орион Деликарис способен на головокружительный роман и внезапно может стать женатым мужчиной? Все это говорит лишь о безответственности.

– Ты так думаешь? – спросил Рион, притворяясь, что обдумывает его слова. – Тогда мне повезло, потому что мы с Либби поженились пять лет назад. – Он умолк, дождавшись, пока у Спайроса вытянется лицо, затем продолжил: – Да, мы определенное время не жили вместе, но в любом браке есть проблемы. – Он критически взглянул на него. – Я бы сказал, что идеальные браки вызывают подозрение.

Тщеславное выражение лица Спайроса стало недоброжелательным.

– Ты не выиграешь, Деликарис. – Он повернулся и с негодованием оглядел толпу: – Ты ничуть не лучше их.

– Да, верю, – ответил Рион. – И в этом разница между нами. – Рион взял Либби за руку, затем подтолкнул ее вперед и улыбнулся с преднамеренно тошнотворной любезностью: – Теперь, если простишь нас, мы собирались встретиться с Георгиосом.

Либби наблюдала, как Спайрос злобно прокладывает себе путь через толпу к невысокому и неряшливому мужчине и высокой женщине в безвкусном платье павлиньей расцветки. Она высокомерно поглядывала на двух мальчиков, изображающих битву Одиссея и Циклопа.

Либби подбодрила бы мальчиков, если бы не чувствовала себя так, словно ее вываляли в грязи. Она повернула голову к Риону и посмотрела в его лицо. У него хватало нахальства снова оглядывать толпу в поисках мэра.

– Не соблаговолишь рассказать мне, что сейчас произошло?

– Что?

– Этот человек – Спайрос или как там его – кто он?

– В этой провинции он всем заправляет, – процедил Рион сквозь стиснутые зубы.

– И что? Ты его конкурент на выборах?

Уже произнеся эти слова, Либби поняла, что права. Риону даже не потребовалось кивать в ответ. Вот почему Рион хотел встретиться с мэром; вот почему…

Либби показалось, что тонкие нити, удерживающие ее сердце в груди, разрезаны.

Вот почему Рион отказался подписать прошение о разводе и пригласил ее сюда. Не потому, что желал сохранить их брак. Он считал, что, изображая семейного человека в течение двух недель в этой провинции, заработает несколько дополнительных голосов.

– И ты даже не удосужился мне об этом сказать! – взорвалась Либби.

– Не возражаешь, если мы не будем выяснять отношения перед всем Метамейкосом? – тихо сказал он, уводя ее от толпы.

Либби злобно отпрянула от него:

– Ну конечно! Твоей жене не пристало публично закатывать истерику.

– Для этого просто нет причин, – спокойно произнес он, словно успокаивая истеричку. – Секрета нет. Это общественные выборы, дорогая. Мне жаль, ты не поняла, что я в них участвую. Ты уехала пять лет назад, и, к сожалению, в наших жизнях есть то, о чем мы не знаем.

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Рион казался таким правильным, стоя на фоне амфитеатра. В эту минуту он казался Александром Великим, и она его возненавидела.

– Мне наплевать, чего я о тебе знаю или нет! Меня коробит, что ты мне лгал и использовал, чтобы обмануть других. А я даже не догадывалась…

Он скептически рассмеялся:

– Ты выступаешь за жителей Метамейкоса или за себя?

– И то и другое.

– Спайрос – воплощение коррупции, как и его отец. Он управляет провинцией с помощью лжи. Вряд ли я принесу вред жителям Метамейкоса, изображая женатого человека.

– И все же ты обманул – и их, и меня. Ты сказал, что не хочешь подписывать бумаги о разводе, потому что желаешь выяснить, удастся ли нам сохранить брак на этот раз.

Рион покачал головой:

– Так и есть. То, что выборы состоятся через две недели, просто совпадение.

Она едва не задохнулась от ярости:

– То есть твои планы не пострадают, если я уеду?

– Мои планы? Нисколько. – Он пренебрежительно улыбнулся. – Но, боюсь, пострадают твои планы, так как я не подпишу документ о разводе, если ты уедешь.

Глава 5

Взмахнув руками, Либби выкрикнула:

– Ты мерзкий шантажист!

Резко развернувшись, она пошла по пыльной дороге к дому.

– Не нужно расстраиваться, дорогая. – Рион легко догнал ее. – Мы договорились, что проведем две недели вместе и выясним, сможем ли оставаться в браке. Я по-прежнему намерен доказать тебе, что у нас получится.

Боже правый, как легко ему удается лгать!

– Ты просто притворялся, что тебе нужно удержать меня рядом, чтобы принести пользу твоей предвыборной кампании!

– Не нужно читать мне нотаций о притворстве! – прорычал он, схватив ее за запястье и повернув к себе лицом. – Можешь говорить себе все, что хочешь: что я тебя не хочу, что ты меня не хочешь, что ты верна тому любовнику, который тебя ждет… Мы оба знаем, что между нами происходит. Если бы нам не мешали, это уже произошло бы!

Рион не дал ей возможности защищаться. В то мгновение, когда Либби осознала, что происходит, он уже припал к ее губам в жадном, требовательном и решительном поцелуе. И, не успев задаться вопросом, разумно ли поступает или нет, она почувствовала, как ее тело уже отозвалось на его поцелуй. Либби поцеловала его в ответ с той же страстностью.