– Почему ты поселился здесь? – выдохнула она, касаясь рукой каменных стен.

Она была убеждена, что Рион ответит, будто не выбирал этого дома сам. Когда возникла потребность где-нибудь разместиться, он предоставил возможность выбрать жилище своему служащему.

Рион мгновение помолчал, вспоминая, как вместе с братом Джейсоном сидел на верхних рядах амфитеатра, глядя на дом и семью богачей, которая в нем жила. С тех пор его единственной целью стало завладеть этим домом. Так было до тех пор, пока не умер Джейсон и не ушла Либби…

– Ребенком я поклялся поселиться в этом доме, – проворчал он в ответ.

Он жестом указал ей следовать за ним, но Либби замерла на пороге, изумившись тому, что Рион, видимо, не только привязан к Метамейкосу, но впервые за все время упомянул при ней о своем детстве.

Рион через плечо посмотрел, на стоящую в дверях, Либби:

– Уже поздновато передумывать о нашем соглашении, женушка.

– Я не передумаю, – быстро сказала она, затем пожалела, что произнесла эти слова с такой уверенностью. – Просто восхищаюсь домом.

«И вне сомнения, меняешь свое мнение, – цинично подумал Рион, пока она с восторгом рассматривала декор вестибюля. – И подумываешь о том, почему не потребовала половину имущества мужа при разводе?»

– Я никогда не предполагала, что это будет так… Я не знаю…

Но до того, как ей удалось найти правильные слова, чтобы закончить фразу, оба услышали шаги.

Рион повернулся и подошел к основанию лестницы.

– Эриклея.

Он тепло улыбнулся.

Либби подняла глаза и увидела женщину примерно шестидесяти пяти лет, которая спускалась по лестнице с тряпкой в руке.

Рион поднял голову и заговорил по-гречески:

– Дом выглядит потрясающе. – Он с сожалением покачал головой. – Надеюсь, тебе не пришлось работать весь день.

Глаза старухи сверкнули, когда она остановилась на третьей ступеньке, став одного роста с Рионом. По-матерински обхватив его голову ладонями, она поцеловала его в лоб:

– Ты знаешь, что для меня это радость. Добро пожаловать домой.

Подняв глаза, она впервые заметила Либби.

– Орион Деликарис, – произнесла старуха, шлепая его тряпкой. – Неужели ты настолько невоспитан, что позволишь гостье стоять там, даже не представив нас друг другу?

Рион вздохнул и ласково тряхнул головой, будто говоря: «Ну, я представил бы вас друг другу, если бы ты дала мне шанс».

– Либби, – произнес он, подзывая ее, – это Эриклея, моя домработница и старинный добрый друг. Эриклея, познакомься с Либби, – он помедлил, – моей женой.

Эриклея округлила глаза, а затем восторженно ахнула. Хлопнув в ладоши, она поспешила к Либби и расцеловала ее в обе щеки.

Либби совсем опешила. Не от доброжелательного приветствия Эриклеи, а от того, как ее представил Рион. Было очевидно, в Афинах никто не знал о том, что у него есть жена. Либби не предполагала, что Рион сообщит о ней теперь. Ведь если он скажет, что женат, только вот их брак спасти не удастся, ситуация окажется неприятной для него. Если только он действительно не уверовал в то, что они смогут снова быть вместе.

– Рада с вами познакомиться, Эриклея, – сказала Либби.

Изумленный Рион резко поднял голову, но не произнес ни слова.

– Красивая и умная. – Эриклея снова восторженно ахнула, но не успела Либби возразить, как вмешался Рион:

– Спасибо, Эриклея, за усердный труд. Но, боюсь, у нас с Либби не так много времени, а нам надо еще привести себя в порядок. Ведь мы должны сегодня вечером пойти на спектакль. Так что ты свободна.

Эриклея вдруг стала необъяснимо серьезной, будто Рион только что объявил, что идет на войну:

– Конечно. Я только соберу свои вещи и уйду. – Проходя, она коснулась руки Риона. – На кухне есть свежий мед и печенье с грецкими орехами, если кто-либо из вас проголодался.

– Спасибо, – благодарно ответил Рион. – И если не возражаешь, возьми пару недель отпуска, разумеется оплачиваемого. Я уверен, ты поймешь, что нам с Либби захочется какое-то время побыть наедине.

Эриклея явно обиделась, но все же кивнула и стала быстро подниматься по лестнице.

– Побудь со своим мальчиком-зайчиком, – пошутил ей вслед Рион, пытаясь разрядить обстановку.

Сердито взмахнув руками, Эриклея повернулась к Либби:

– Он на три года моложе меня. Ему шестьдесят два! – Она цокнула языком на Риона: – Ты говоришь о нем так, словно ему двадцать.

Либби улыбнулась. Но в то самое мгновение, когда Эриклея исчезла из вида, Либби с серьезным видом проследовала за Рионом на кухню:

– Вряд ли стоило ее прогонять.

Рион нахмурился, совсем не так поняв ее слова:

– Да? Хочешь, чтобы повсюду за тобой таскался кто-то, чьи чувства ты можешь оскорбить?

Она моргнула, будучи сбитой с толку:

– Ты имеешь в виду, Эриклея может понять, что наш брак не такой, каким кажется?

– Нет, Либби. Я хочу сказать, что, если Эриклея придет в дом и обнаружит нас занимающимися любовью в душе, на кухонном столе или на ковре…

Сердце Либби забилось чаще. Она заставила себя прекратить просмотр эротических образов, пробужденных Рионом:

– То, что ты формально мой муж, не обязывает тебя заниматься со мной любовью.

Рион пристально посмотрел в ее глаза, отыскивая доказательство того, что она снова притворяется наивной. Но не отыскал. Он задумчиво разглядывал ее: «Неужели она действительно считает, что я ее не хочу? Да, вероятно, так и есть».

– Нет! – прорычал он. – Мне не следует хотеть тебя. Но мое тело ни черта меня не слушается.

Либби с сомнением оглядела его. Но не успела она задаться вопросом, правдивы ли его слова, как он крепко обхватил ее за талию и так крепко прижал к себе, что она животом ощутила силу его возбуждения.

– Теперь убедилась? – тихо спросил он.

По телу Либби разлился жар. Она заставила себя отступить назад, но Рион снова прижал ее к себе, приподнял ее подбородок и заставил посмотреть в его глаза.

– Я хочу тебя.

Нет, это невозможно. Либби рассматривала его лицо, стараясь отыскать на нем следы равнодушия, которые видела ежедневно во времена их брака и каждый раз, когда они занимались любовью.

Но теперь она их не замечала. Зато видела воплощение страстного желания.

– И я знаю, что, вопреки желанию, ты хочешь меня, так, Либби? – прерывисто прошептал он, наклоняя голову так низко, что она ощутила жар его дыхания на своих губах.

– Я… – запнулась Либби, когда он коснулся ее груди ладонью. – Я…

Либби и Рион отпрянули друг от друга, когда Эриклея заглянула в гостиную.

Рион оставил Либби, у которой кружилась голова, в центре комнаты и прошагал к двери с совершенно невозмутимым видом:

– Спасибо, Эриклея, наслаждайся отпуском.

– Уверена, что так и будет, – кивнула та, спеша к парадной двери и смущенно махнув рукой на прощание.

Рион закрыл за ней дверь и вернулся к Либби:

– Теперь ты понимаешь, что Эриклею следовало отпустить, женушка?

Либби чувствовала, как вздымается и опускается ее грудь. Неужели он действительно хочет ее?

Рион мельком взглянул на часы.

– Хотя мне очень хочется продолжить доказывать тебе свою правоту, боюсь, нам придется подождать несколько часов, – произнес он, растягивая слова. – Спектакль начинается через сорок пять минут. Полагаю, ты хочешь переодеться.

Либби посмотрела на свою смятую блузку, мысли беспорядочно кружились в ее голове. Спектакль. Желание Риона. Какие еще произошли изменения? Она кивнула и услышала:

– Ванная комната на втором этаже, справа от лестницы. Будь готова через двадцать пять минут.


Либби приняла душ, переоделась в платье в цыганском стиле и была готова раньше условленного времени. Но спустя сорок пять минут, когда они с Рионом сидели на подушках и одеялах, расстеленных на каменных сиденьях театра, она все еще досадовала на себя, не в силах успокоиться. Ведь теперь не только Эриклея знает о ней. Рион только что представил ее как свою жену человеку, который провел их к местам, и пожилой паре, сидящей рядом с ними.

Как только начался спектакль – адаптированная постановка «Одиссеи», представленная местной драматической труппой, – гвалт сменился тишиной. И в этой тишине Либби не могла не думать о том, что означает ее близость к Риону. Ей хотелось получить доказательство того, что он не притворяется и действительно хочет, чтобы их брак сохранился, будто возможно возрождение прежних чувств между ними. И хотя Либби считала такие шансы мизерными, они все-таки были. Рион подарил ей надежду.

Ситуация была и волнующей, и ужасающей. Либби хотела раскрыть свое сердце, упиваться чувствами, но было так много всего, чего они еще не знали друг о друге… Было так много обстоятельств, по которым они с Рионом считались несовместимыми. И в глубине души она знала, что еще слишком рано, чересчур опасно.

Небо темнело, над головой начинали сверкать звезды. Звезды из созвездия Пояс Ориона, которые всегда напоминали Либби о Рионе. Впрочем, еще вчера, глядя на созвездие, носящее его имя, она считала, что никогда не сможет снова быть рядом с ним.

Слишком легко было поддаться искушению, когда Рион закрыл ее плечи одеялом и обнял. В этот момент актеры разыгрывали сцену окончания путешествий Одиссея, когда он и его жена Пенелопа воссоединились после стольких лет разлуки.

«Но сначала нам придется проверить друг друга и избавиться от сомнений», – подумала Либби. Не знай она всего, поклялась бы, что неслучайно они пришли на этот спектакль. Но ведь Рион планировал приехать сюда один – еще до того, как она появилась в его офисе.

Значит, это просто совпадение. Или это старинный греческий эпос провозглашает универсальную истину, которая в определенной степени применима к каждому? Но сидящий рядом с ней Рион идентифицируется с иным. Например, с желанием Одиссея путешествовать в одиночку.

«С желанием Одиссея путешествовать в одиночку? – повторила она про себя. – А затем воссоединиться со своей женой?»