– Вы готовы ехать?

Либби открыла глаза и увидела водителя такси, который смотрел на нее из автомобиля с недоумением и беспокойством. И внезапно она поняла, что стоит на пороге дома Риона и по ее щекам катятся слезы. Хотя Риону придется публично заявить о том, что они развелись, незачем давать повод для сплетен прямо сейчас.

– Я просто кое-что забыла, – ответила она и, не раздумывая о «за» и «против», повернулась и позвонила в дверь.

Рион мгновенно открыл дверь. Не знай она его лучше, предположила бы, что он стоял, прислонившись к двери, размышляя, не пойти ли за ней следом.

Он уставился на нее ввалившимися глазами:

– Что-нибудь забыла?

Мгновение Либби медлила:

– Да.

Рион быстро обвел дом мысленным взором.

– Конечно, твоя работа. – Он шагнул назад, приглашая ее подождать в доме. – Проспекты по-прежнему на столе в гостиной. Я принесу.

– Нет! Я имею в виду, да. Прошу тебя, принеси через минуту. Но я вернулась не за этим.

– Да?

– Просто я… я хочу, чтобы ты кое о чем знал. – Он кивнул, подтверждая, что внимательно ее слушает. Ее опасения усилились в несколько раз, но она заставила себя продолжать: – Я хочу, чтобы ты знал: причина, по которой я сказала, будто не хочу от тебя ребенка, никак не связана с твоим прошлым.

– Я знаю, – тихо сказал он.

Либби непроизвольно сцепила руки:

– Хорошо, я просто не хочу, чтобы ты думал…

– Я не думаю.

Повисло неловкое молчание.

– Значит, я принесу твои бумаги, – произнес Рион, исчезая в коридоре.

Либби в негодовании посмотрела на свое отражение в зеркале на противоположной стене: «О да, Либби, ты великолепно выражаешь свои чувства».

Рион быстро вернулся, держа в руках брошюры и заметки, но она даже не обратила на них внимания.

– Кстати, – продолжала она, пока не потеряла самообладания, – нет другого мужчины, от которого я хотела бы родить ребенка. Именно поэтому я тогда и вышла за тебя замуж.

«И это одна из причин, по которой я снова вышла бы за тебя замуж», – едва не сказала она, но вовремя поняла, насколько покажется глупой. Ведь ее снаружи ждет такси, а в чемодане у нее лежат документы о разводе, который навсегда их разлучит.

«Одна из причин, по которой я вышла за тебя замуж тогда», – заметил Рион. До того, как она поняла, что брак и семья не сделают ее счастливой. Он определенно чувствовал облегчение оттого, что Либби не представляла на его месте другого мужчину. И все же при мысли о том, что у Либби никогда не будет детей, ни от него, ни от другого мужчины, Риону стало бесконечно грустно. Она была бы замечательной матерью.

– Ты не должна объяснять. Я знаю, что семейная жизнь никогда не даст тебе счастья. – Его тон был самокритичным. – Я долго этого не понимал, но понимаю теперь. Счастье тебе могут дать лишь свобода и независимость.

Либби вгляделась в его лицо, сердцебиение эхом отражалось в ушах. Он считает, что это и есть причина, по которой она не хочет от него ребенка?

– Значит, ты заблуждаешься, Рион. – Она покачала головой, с облегчением подумав, что правильно поступила, вернувшись. – Это безумие, я знаю, но по-настоящему свободной я себя чувствовала только рядом с тобой.


День их свадьбы. Близость в вестибюле. Время, проведенное в лифте.

Рион шагнул к ней, его дыхание стало учащенным.

– Тогда почему ты уезжаешь?

Либби опустила глаза, закрывая веками слезы.

– Потому что, когда я чувствовала себя свободной рядом с тобой, по глупости полагала, что ты так же сильно любишь меня, как я тебя. Так же, как я любила тебя, когда мне было пятнадцать лет. Мое чувство настолько сильное, что, когда я не с тобой, мне кажется, я живу только наполовину.

– Ты думаешь, что я не люблю тебя так же сильно? – выпалил Рион, стараясь унять собственные слезы.

Он почти не верил тому, что слышит.

Но Либби не взглянула в его лицо. Она пристально смотрела в пол, сдерживая всхлипывания.

– Я знаю, что не любишь. Может быть, однажды у тебя было ко мне временное влечение, когда я тебе не повиновалась, но…

Она увидела ноги Риона и поняла, что он сделал еще один шаг в ее сторону. Сейчас он находился в нескольких дюймах от нее. Он поддел указательным пальцем ее подбородок, поднял голову и отвел пряди волос от ее глаз, не давая ей возможности попытаться скрыть взгляд за волосами.

– Временное влечение? - не веря своим ушам, повторил он. – Ты думаешь, что я испытывал к тебе временное влечение? Ты не представляешь, сколько раз за эти годы я хотел, чтобы было именно так! Чтобы я мог тебя забыть, перестать желать твоего возвращения ко мне. – Он покачал головой. – Мне никак это не удавалось. Либби, я хочу тебя так сильно, что рядом с тобой едва могу себя контролировать. Мои чувства настолько сильны, что мне стыдно…

– Стыдно? – Она округлила глаза. – Почему тебе стыдно?

– Потому что ты моя жена и не заслуживаешь того, чтобы я получал удовольствие с тобой, ведь я парень с улицы.

Сердце Либби учащенно забилось. Боже правый, неужели его поведение в постели, которое она считала равнодушием, на самом деле проявление уважения к ней? Неужели возможно, что их близость всегда будет такой, как в тот день в вестибюле?

– Рион, я хотела доставлять тебе удовольствие, которое дарил мне ты. Я не хотела испытывать его в одиночку. Я желала испытывать его вместе с тобой. И я хочу делить с тобой все свои переживания. Ведь в этом и есть цель брака.

Рион кивнул. Когда по-настоящему он впервые понял, что сам разрушил их брак? Он поздно приходил домой, не обращал внимания на то, что Либби не интересуют деньги, что она просто хочет быть с ним.

– После твоего ухода я подумал и понял, что ты была права, говоря, как я одержим идеей добиться своего. После смерти… – Его голос переполняли эмоции. – После смерти Джейсона я так хотел не терять ни одного мгновения, чтобы добиться успеха и доказать людям вроде Спайроса их неправоту, предоставить тебе такую жизнь, которую ты заслуживаешь… И до меня не доходило, что самое главное – разделять события жизни с тем, кого любишь.

Она грустно улыбнулась и кивнула, стараясь успокоить обрадованное сердце.

– Могу поспорить, если бы Джейсон имел возможность сказать тебе, чего ему не хватает больше всего, он сказал бы о том, что ему не хватало тебя рядом.

– И он попытался бы меня поколотить. – Затуманенный слезами взгляд Риона прояснился. – Мне жаль, что я никогда не позволял тебе участвовать в моей жизни, Либби. Мне жаль, что я только делал так много предположений. И я сожалею… – Он поднял брошюры, которые по-прежнему держал в правой руке, затем удрученно положил их на подоконник. – Я сожалею, что мы не делились друг с другом своими мечтами.

Либби посмотрела в его карие глаза и на этот раз позволила своему сердцу возрадоваться. И на этот раз все душевные раны, нанесенные прошлыми страданиями, стали излечиваться, будто по волшебству. Вернулась надежда. Нет, больше чем надежда. Вера.

Либби не была до конца уверена, как такое возможно, но знала, что происходящее реально. Она это ощущала.

Либби медленно попятилась к двери и услышала, как она с клацаньем закрылась. На этот раз звук закрываемой двери показался ей самым приятным в мире. Затем Либби протянула руку к переднему карману своего чемодана и вытащила оттуда заявление о разводе.

– И мне жаль, что я раньше не была готова разделить с тобой свою жизнь, что я была так занята собой и ни разу не попыталась тебя понять. Но я не вижу ни одной причины, почему мы не можем начать это делать сейчас, – прошептала она.

Его глаза сверкали от восторга так, как она надеялась. Это было окончательное подтверждение, в котором она так отчаянно нуждалась. Он подписал заявление о разводе не потому, что хотел развестись. Он подписал его потому, что любил ее и считал, что именно она желает развестись. Но это не так! Либби не хотела развода.

Им пришлось ждать пять лет, чтобы раскрыть свои сердца и рассказать о чувствах. Отчаянно, восторженно Либби взяла заявление и разорвала его на крошечные клочки, подбросила их в воздух, и они посыпались на них, словно конфетти. Или как снег.

Губы Риона растянулись в широченной улыбке. Он протянул руки и обнял ее.

– Подожди! – крикнула она. – Мне еще кое-что нужно сделать.

Снова засунув руку в карман чемодана, она достала упаковку противозачаточных таблеток.

Рион смотрел на нее ошеломленно и восхищенно, но затем выражение его лица стало серьезным.

– Ты знаешь, больше всего я хочу от тебя ребенка, Либби, но… Ты не возражаешь, если мы немного подождем?

Либби казалась неуверенной:

– Да?

– Для начала нам нужно многим заняться вместе.

– О! Ты хочешь сказать, что мы должны немного поруководить «Деликарис экспериенсис» вместе? Нет, Рион, я совсем не против.

– Ты уверена?

Он обеспокоенно нахмурил брови.

Либби обвила его шею руками и прошептала ему на ухо:

– Я никогда еще не была ни в чем так уверена!

Он отстранился от нее, чтобы взглянуть в ее глаза, и заговорил убийственно серьезным тоном:

– Значит, мне определенно предстоит много работы.

– Работы?

– Да. Потому что есть одна вещь, относительно которой ты должна быть увереннее всего. – Он улыбнулся, взяв ее за запястья и осторожно прижимая ее к стене. – А это намного больше, чем временное влечение. Это любовь, женушка. И я намерен до конца своей жизни убеждать тебя в своей любви.

Произнеся это, Рион поцеловал Либби с такой страстностью, о какой она никогда и не мечтала. Его страстность была под стать ее чувствам и сопровождалась величайшим ощущением свободы, которую когда-либо испытывала Либби.

Это была свобода любить и быть по-настоящему любимой.