Сабрина Филипс - Подари мне надежду

Выражение лица Риона стало картинно-любезным.

– Конечно.

Он кивнул, предлагая мэру заниматься своими делами.

– Очень выгодно, что Георгиос так плохо разбирается в людях, – прошипела Либби, когда они прошли через главное здание дома в направлении сада. – Иначе ему давно стало бы ясно, что я нахожусь здесь только из-за твоего шантажа.

Рион напрягся всем телом. Он огляделся, чтобы проверить, не слышит ли их кто-нибудь? Черт побери его проклятую гордыню! Он рискует, притащив Либби сюда, и ради чего?

Взяв с подноса проходящего мимо официанта два розовых бокала, он вручил один бокал Либби и сделал большой глоток из своего. Но как только Рион собрался совладать с ситуацией, перед ними предстала Эриклея.

– О, как восхитительно видеть вас обоих! – Она нежно расцеловала их в обе щеки. – Я знаю, сегодня вечером вы, вероятно, встречаетесь здесь с сотней важных людей, но я просто должна была подойти и удостовериться, что все в порядке. – Она по-матерински нахмурила брови. – Здесь есть все необходимое? Если не хватает, я могу принести еще печенья. Мне только нужно выйти на минутку…

– Спасибо за милое предложение, – прервал ее Рион, – но Либби позаботилась о том, чтобы у нас было полно печенья.

Эриклея восторженно захлопала в ладоши.

– О, конечно, как и должно быть! – Она повернулась к Риону: – Хотя тебе не стоит позволять ей долго торчать на кухне. У женщины должна быть собственная жизнь, знаешь ли.

– Вы в точности повторяете мои мысли, – серьезно ответила Либби. – И у меня нет сомнений в том, что скоро у Риона будут все основания умолять вас вернуться.

Рион хмуро посмотрел на просиявшую Эриклею.

– Просто наслаждайся отпуском, – проворчал он, затем наклонил голову, чтобы посмотреть на мужчину, который озорно смотрел на Эриклею, стоя на другой стороне лужайки. – Не сомневаюсь, Петрос не дает тебе скучать.

Эриклея обернулась и смущенно произнесла:

– Осмелюсь сказать, что не дает.

– Он смотрит на вас, как безумно влюбленный, – прибавила Либби.

Ей хотелось сказать об этом весело, но в ее тоне послышались тоскливые нотки. К счастью, этого вроде бы не заметили ни Эриклея, ни Рион.

– О, недавно он вел себя по-собственнически, потому что я разговаривала с очаровательным молодым человеком, который на тебя работает, – сказала Эриклея Риону. – Как же его имя?… Стефанос? Да, именно. Он рассказывал мне о том, что ты и кое-кто, чье имя я даже называть не стану, по опросу общественного мнения имеете одинаковый рейтинг. Я хочу сказать, что Петрос решил, будто я заинтересуюсь таким молодым мужчиной! – Она раздраженно вскинула руки. – О, я уже отняла слишком много вашего драгоценного времени. – Эриклея по очереди пожала им руки. – Если вам что-нибудь нужно, вы знаете, где меня найти.

Она подмигнула, скрестила пальцы и затем быстро ушла по лужайке.

Либби смотрела ей вслед, впервые обращая внимание на китайские фонарики и цветы. Это напомнило ей одну из вечеринок, которые ее родители устраивали в особняке Ашворт, приглашая на них все богатые семьи юга Англии с сыновьями возраста Либби. Но сейчас подобной дискриминации не было: разодетые в дизайнерские наряды жители новой части провинции перемешивались с жителями старого города, одетыми в самостоятельно сшитые платья, которые надевались по воскресеньям. Именно такое объединение людей и предпочитала Либби. Да, она признавала, что некоторые гости в этой обстановке чувствовали себя не слишком комфортно. Но казалось, что все стараются расслабиться, за исключением нескольких представителей клана Спайроса.

К слову, все проходило так, как задумывалось: празднование демократии. «Хотя демократия отсутствует», – уныло подумала Либби. Демократия подразумевает свободу выбора, но у жителей Метамейкоса выбора не было. В выборах принимали участие два лживых, жаждущих власти жирных кота. Теперь у нее не осталось сомнений по этому поводу, и ей было тошно, что она стала частью происходящего.

Сделав большой глоток из бокала, Либби повернулась лицом к Риону.

– Я говорила тебе с самого начала, что не готова врать ради тебя. Особенно если ты ничуть не лучше Спайроса, как я погляжу.

Рион заскрежетал зубами:

– Я не прошу тебя врать ради меня.

– Ты просишь быть рядом с тобой и притворяться, что я хочу быть рядом. Но ведь это ложь.

– Разве? – тихо и злобно спросил он. – Когда ты занималась со мной любовью, мне не показалось, что ты хочешь быть где-то еще.

Либби с вызовом тряхнула головой:

– Это стало ложью в ту секунду, когда ты использовал нашу близость для своей предвыборной кампании!

Гнев Риона сменился замешательством, затем его лицо словно окаменело.

– Когда я позвонил в офис, то сказал, что пропустил совещание потому, что счел его излишним, вот и все.

Ее щеки вспыхнули. Боже, она хотела ему верить! Но он может сказать все, что угодно, чтобы не дать ей уйти и не позволить лишить его шансов на победу. Рион поступал так с самого начала.

– Нет! – Она снова тряхнула головой, сделала шаг назад, но Рион схватил ее за запястье и припал губами к ее уху:

– Хочешь начистоту, Либби? Правда в том, что дело не в выборах или нашем бумажном браке. Дело в тебе и во мне. Всегда так было…

– Нет! – Либби так резко дернулась от него в сторону, что ее плечо пронзила острая боль. Она так долго верила в это, но сегодняшний вечер подтверждал, что ее окружала лишь ложь. – Я не могу этого сделать, Рион!

Ей следовало уйти. Если она останется, ее бедное разбитое сердце может никогда не восстановиться.

Либби удивилась, что Рион не стал ее удерживать. Но когда она стала пробираться сквозь толпу, с клацаньем поставив полупустой бокал на поднос проходящего мимо официанта, она поняла, что Рион действует разумно. Если он станет удерживать жену силой, то сильнее навредит своей драгоценной репутации, чем в случае, если останется один.

Либби не знала, куда идет. Ей требовался простор и свобода, и чтобы Рион находился от нее как можно дальше. Но как только она собралась вбежать в главное здание дома и выйти через парадную дверь, она заметила боковой проход у лаврового дерева, ведущий в левое крыло здания, который, проходя через сад, не разглядела. С этого угла казалось, что через проход можно намного быстрее добраться до дороги и избежать встреч с кем-нибудь, кого она знает.

Она быстро направилась к проходу, но едва собралась свернуть в него, как услышала приглушенные голоса и замерла на месте.

– Ладно тебе, деньги на карманные расходы не помешают. Я должен буду закрыть этот драгоценный музей и вышвырнуть из собственных домов по меньшей мере пятьдесят человек.

Либби понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, о чем идет речь. Прячась за деревом, она осознала, что неприятный голос принадлежит Спайросу.

Чрезвычайно медленно, цепляясь за ствол дерева, чтобы наклониться вперед и не наделать шума, Либби заглянула в проход. Ей удалось увидеть лишь долговязого, незнакомого ей мужчину, который доставал из внутреннего кармана пиджака свернутые в трубочку банкноты. Он прибавил их к деньгам, которые уже держал в руке Спайрос.

– Так-то лучше, – с вожделением заявил Спайрос.

Мужчина продолжал удерживать рукой деньги, держа их поверх вытянутой ладони Спайроса.

– А разрешение на проектирование? – с надеждой спросил он.

– Будет на твоем столе к концу недели.

Мужчина казался раздраженным:

– А вдруг к концу недели ты уже не будешь руководить Метамейкосом?

Либби заметила, как Спайрос вздрогнул.

– Ты думаешь, меня беспокоит Деликарис? – Он заставил себя непринужденно рассмеяться. – Мальчишка из трущоб, который считает, что новая больница вернет его брата?

Либби округлила глаза, не веря своим ушам. Брат? Какой брат?

– Даже Стамос сказал, что начинает думать, будто…

– Ты хочешь построить себе роскошные апартаменты или нет?

Либби напрягла слух, стараясь не кашлянуть.

И внезапно чья-то рука схватила ее за талию сзади.

Либби взвизгнула, когда ее подхватили на руки, ее тело беспомощно обмякло. Нападавший оттащил ее от лаврового дерева, пронес сквозь ворота в стене, и знакомый запах подсказал ей, кто это.

Рион!

– Опусти меня! – Она пыталась высвободиться из его рук, и облегчение сменилось раздражением. – Я кое-что слышала!

Она попробовала рвануть назад через ворота в стене, которой был обнесен менее обширный сад, где они теперь находились, но Рион взял ее за предплечья, легко удерживая на месте:

– Я догадался.

– Спайрос, – задыхаясь, произнесла она, – берет взятку… чтобы выдать разрешение на проектирование каких-то роскошных апартаментов… в старой части города.

На лице Риона не дрогнул ни один мускул.

– Как я и говорил: он воплощение коррупции.

– Если мы сейчас вернемся, я смогу всем рассказать о том, что видела!

Рион ничего не сказал, просто продолжая удерживать ее на месте. Либби во второй раз попробовала высвободиться. Но Рион лишь усилил хватку, и ей пришлось задаться вопросом: почему? И внезапно она поняла.

Если она вбежит в главный сад в одиннадцатом часу вечера с воплями о преступлении, сильнее пострадает репутация Риона, а не Спайроса. Самый быстрый, наиболее эффективный способ положить конец его коррупции – победить его на выборах.

Либби не сводила глаз с лица Риона, слабо освещаемого бледной луной. Десять минут назад она и представить не могла, что вынесет еще секунду в его присутствии, считала, что нет разницы, кто победит на выборах. Но теперь у нее было конкретное доказательство того, что Спайрос тот, каким его и считал Рион. А каков сам Рион?

Она глубоко вздохнула. Ей было неприятно задавать такой простой вопрос мужчине, который вот уже пять лет был ее мужем.

– Спайрос сказал еще кое-что… о твоем брате.

– Что о моем брате? – злобно выпалил он.