— Слушай, меня в тайне всегда тянуло к респектабельности. И я совсем не возражаю против статуса женатого мужчины. Дьявол, даже Рассел не имеет ничего против этого…

— Да, но ведь он…

Адди удалось закрыть рот до того, как она проговорится, что Рассел совсем не такой семейный человек, как это кажется со стороны. Рассел и Мэй спали в разных комнатах, и, скорее всего, у него была женщина на стороне. Нервничая, она посмотрела на закрытую дверь в контору. Казалось, Бен все понял. Бессознательно он обхватил Адди за шею и склонился к ней, пробормотал в самое ушко:

— С нами такое никогда не случится.

Потом он поцеловал ее в шею и освободил свою пленницу. Адди неуверенно улыбнулась.

— Принимая во внимание то, как тебя воспитывали и твое необычное восточное образование, полагаю, мне не стоит удивляться, что в тебе есть что-то от современного, цивилизованного человека.

— Да мы все здесь скоро станем жертвами цивилизации, поверь, это не займет много времени. По крайней мере, не с такими темпами строительства железных дорог.

— Ты думаешь, многое изменится?

— Да уж. Абсолютно все, даже наш скот. Придет время, когда спрос будет на говядину лучшего качества, чем та, которую мы сейчас поставляем в Канзас. Лонгхорны неприхотливы, однако, мясо у них жесткое и волокнистое.

— А ты не обсуждал с отцом возможность разведения лучших пород? Например, горнских короткошерстых пород, дающих больше мяса?

— Многие владельцы ранчо поговаривают об этом. Проблема в том, что горнские короткошерстые породы более прихотливы, им нужно больше внимания, поэтому большинство ребят просто не хотят с ними связываться. Разведение горнских короткошерстых пород означает еще больше заборов, то есть скоро вокруг все будет обмотано проволокой и тебе придется в буквальном смысле прорезать себе дорогу в город. Так что…

Он огляделся по сторонам, прежде чем наклонился к Адди, и украл быстрый поцелуй.

— …открытого пространства будет все меньше и меньше. Восток продолжит свое наступление. И под давлением всех этих перемен, ковбоям придется изменить привычный уклад жизни.

— То есть ты собираешься стать землевладельцем нового поколения?

— Да, мэм, и я стану одним из лучших.

— Подумать только, да ты бы мог горы свернуть, если бы только заслуживал больше доверия.

Он ухмыльнулся в ответ и открыл дверь. Адди горько усмехнулась и покачала головой, стоя в дверях и провожая его взглядом. Начался осенний сбор скота. Для всех остальных этот сбор ничем не отличался от предыдущих. Телят, рожденных весной, разлучали с их матерями и клеймили как собственность ранчо «Санрайз». Бычков собирали таким образом, чтобы заботиться и кормить их всю зиму, в то время как особи постарше, уже не пригодные к деторождению шли на убой. Планировалось отправить большое количество скота на продажу. Вот примерно о чем думали на ранчо во время сбора скота. Однако для Адди это в первую очередь означало опасность для Рассела. Если у кого-то были планы убийства Рассела, он попытается их осуществить именно сейчас. Ночью она лежала без сна и прислушивалась к малейшему звуку. Время от времени она вставала и подходила к окну, чтобы убедиться что ковбой, чей обязанностью было наблюдать за домом в тот вечер, был на месте. Как только Рассел обнаружил ночное патрулирование дома, он потребовал объяснений. Бен не стал делать из этого трагедии, ответив кратко, что, по его мнению, это необходимо.

— Кто хозяин на этом ранчо, черт возьми! – восклицал Рассел при входе в свою контору, все еще споря на эту тему после обеда и подкрепив свою обиду небольшим количеством виски.

Адди тайком пробралась к нему, чтобы поговорить. Он сидел спиной к двери, но было ясно, что он наливает себе виски. Адди усмехнулась, заметив, что он виновато оглянулся.

— Это всего лишь я, — проговорила она, и он расслабился, что-то бормоча себе под нос.

— Золотко, не говори маме об этом. Я ей обещал, что завяжу.

— Ты собираешься завязать?

— Ну, я в завязке… время от времени.

Он поманил ее к себе и облегченно вздохнул, как только виски обожгло его горло.

— Зачем пожаловала?

— Да, без всякой цели. Просто хотела тебя спросить, о чем вы с Беном поспорили?

— Ой, этот Бен и его дурацкие идеи, — с отвращением произнес Рассел, — Поставил часовых около дома в ночное время… Чтобы защитить мою семью, по его словам. Как будто я сам не могу позаботиться о моей семье! Кроме меня, наверху есть еще Пит и Кейд! И что, спрашивается, может с нами произойти?

— Может это и неплохая идея. Все знают, что Уорнеры сейчас не очень то популярны в округе.

Адди заколебалась, прежде чем добавить:

– И я не думаю, что Джонсоны остановятся перед тем, чтобы убить человека в его постели. Папа, не смейся, я серьезно.

— Джонсоны и пальцем меня не тронут, — Рассел широко улыбнулся. – Мой забор восстановят, и им это не остановить. И если у них когда-либо и были планы на мое ранчо, им до сих пор не прибрать его к рукам, потому что скоро Бен будет членом семьи Уорнер, и он скорее первым разорит ранчо, чем позволит Большому Джорджу им завладеть.

Но что, если они обвинят в твоем убийстве самого Бена? Адди хотелось завопить. Ведь именно так они и поступят.

— Но при всем этом, все равно есть смысл сохранять осторожность, — резко бросила она в ответ. – И, кроме того, когда бы ты не говорил о планах Бена породниться с семьей Уорнер, создается впечатление, что он станет Беном Уорнером. Но сдается мне, его вполне устраивает его собственная фамилия, и он не собирается ее менять.

Рассел рассмеялся от всей души.

— Имя ничего для меня не значит, пока он будет женат на моей, Аделине и будет заботиться о твоем ранчо.

Посмеиваясь, Рассел выпроводил ее из комнаты, прежде чем налить себе еще стаканчик виски.

Прошло несколько дней и ночей, но ничего не произошло, и Адди стала меньше бояться. Она позволила себе думать, что, может, ничего и не произойдет. Тому могло быть несколько объяснений. Возможно, Джеф внял ее угрозам и предупреждениям, или Джонсоны могли решить, что посылать кого-то к Расселу рискованно. Может быть, тот человек, которого они наняли, уже прибыл на ранчо и испугался ночного патруля. В то время, как все были заняты сбором скота, а Мэй и Каролина строили планы относительно ее свадьбы, жизнь на ранчо кипела. Адди ужасно скучала по Бену, особенно по ночам, но у них было достаточно мгновений, чтобы украдкой умерить силу ее страсти.

Тяжелей всего было в те часы, когда она лежала в постели и знала, что они совсем близко друг от друга, и он лежит один в маленьком вагончике рядом с ее домом.

В конце концов, ожидание стало невозможно переносить, а страсть пересилила осторожность. До этого Адди планировала быть терпеливой и вопреки всему не оставаться с ним наедине до свадьбы. Но он ей был нужен прямо сейчас. Она задумалась, как же ей пробраться к нему, когда Мэй не сводили глаз с них обоих. Она должна придумать, несмотря на риск, что потом все откроется. Ей уже не было дела до пристойности.

Пока она пыталась выгадать время, когда она могла застать Бена одного, способ увидеться с Беном просто лежал на поверхности. Почему бы просто не отправится прогуляться по направлению к его вагончику? И не надо красться по ночам, не надо шептаться о том, где бы им встретиться. Просто улизнуть после обеда. Пока ее семья кушала с аппетитом, Адди едва поковыряла вилкой в своей тарелке. Она просто не могла что-либо жевать и глотать, так как мысли ее были заняты тем, что должно произойти ночью. Она ловила на себе взгляды Бена, и знала, что он почувствовал напряжение, которое ее охватило и отразилось на ее лице. Она ощущала, как кровь приливает к ее лицу, и подозревала, что со стороны заметно, что она покраснела. Прежде чем обед подошел к концу, она уже встала из-за стола.

— Я немного утомилась, — сказала она в ответ на вопросительный взгляд Мэй. — Думаю, что рано сегодня лягу.

Бен встретился с ней глазами и пытливо на нее посмотрел, она заметила тревогу в его взгляде. Она вела себя странно, и он подозревал, что с ней что-то было не так.

— Адди, — начал он, но она мягко его прервала.

— Увидимся завтра утром. Спокойной ночи.

Пока она выходила их комнаты, она чувствовала, как взгляд Бена упирается ей в спину. Остановившись у лестницы, она выждала, пока возобновится разговор за столом. Затем она выскользнула в главную дверь. Было еще слишком рано для Робби Кея, который должен этим вечером был заступить на охрану дома. Адди сначала посмотрела по сторонам, прежде чем прокрасться к вагончику Бена, который стоял совсем близко. Она старалась, как могла, чтобы оставаться в тени. Окрыленная успехом, она подобралась к вагончику и скользнула внутрь, при этом ее сердечко билось как сумасшедшее от волнения. На тот момент она не могла себе представить, как утром вернуться в свою комнату и остаться незамеченной. Бену придется об этом позаботиться.

Адди медленно прошлась по комнате. Она была чистой и убранной, но весьма скромно обставленной. Узкая кровать с тонким, жестким матрасом была застелена покрывалом с замысловатым индейским узором. Простыни, наволочка сияли белизной.

Так как Бен делал большую часть бумажной работы в канторе у Рассела, небольшой письменный стол в его комнате был пуст, если не считать нескольких книг. Она решила ознакомиться с их содержанием и обнаружила небольшой томик Шекспира, биографию Томаса Джефферсона[8], книгу о животноводстве, а также статью из журнала животноводов о транспортировке скота.

«Как они скучны», — подумала Адди и улыбнулась. У него все равно не остается времени на чтение! Его гитара нашла приют в одном темном углу, совочки для обуви – в другом. Добравшись до кровати, Адди забралась на матрас, перевернулась и зарылась лицом в подушку. Она хранила его запах, и она, зажмурившись, с наслаждением потерлось об нее щекой. Ожидание обострило ее чувства, однако ей удалось задремать. Потом ее потревожили чьи-то шаги. Дверь открылась и она открыла глаза, сонно моргая, когда Бен зашел в комнату.