А может, у нее просто расшатались нервы из-за того, что Морган долго не возвращается. Ей не верилось, что он просто так оставил ее на такой длительный срок. Теперь она знала, что Лондон находится всего в нескольких часах езды. Она также знала, что он использует Лондон как предлог, чтобы отправиться в очередную вылазку, но все же не думала, что он решится уехать далеко. Не сейчас, во всяком случае. Он стал бы беспокоиться о ней. В чем-чем, а в этом Фейт не сомневалась. Морган не ухаживал бы за ней все эти недели, будь ему все равно.

Каждый раз, когда она возвращалась в пустую хижину, у нее на глаза набегали слезы. Если бы не лошади, Фейт предпочла бы остаться в гостинице. Там, по крайней мере, она занята делом, но ее терзал плач ребенка. Молли не обращала внимания на его крики, и у Фейт вошло в привычку постоянно прислушиваться и подниматься наверх, когда младенец начинал захлебываться рыданиями. Ощущение теплого живого существа в ее руках согревало душу. И малыш, судя по его реакции, ничуть не меньше ценил эти мгновения, хотя она и не могла его покормить.

Ночи становились прохладными, и постель казалась Фейт холоднее, чем всю прошлую зиму. Почему Морган не возвращается? Лежа в темноте, Фейт представила себе, как он входит в дверь, и все внутри у нее затрепетало. Она почти физически ощущала, как прогибается матрас под весом его тела, когда он, присев на край кровати, стягивает сапоги. Зажмурившись, она гнала от себя эти мысли.

Но они возвращались, терзая ей душу. Где же Морган? Почему оставил ее одну?

Фейт уже собиралась домой, когда взволнованный Тоби прискакал к дверям гостиницы, и она поняла, что ее кошмары обретают реальность. Как в тумане она слышала его слова, но не вникала в их смысл, оглушенная ужасом, ощущением потери и протестом. Этого не должно было случиться. Судьба не может быть настолько жестока, чтобы отнять и его тоже. Только не Моргана. Он такой сильный, такой живой. Он не заслуживает подобной участи.

На смену эмоциям пришли образы. Вот Морган в развевающемся плаще, смеясь, поднимает на дыбы своего черного жеребца, и ветер треплет его темные волосы. А вот он, присев на корточки, чтобы развести огонь в очаге, поворачивается к ней с потемневшим от желания взором. Она живо помнила и тот день, когда Морган с новорожденным жеребенком на руках нежно ворковал, успокаивая малыша, и ту ужасную ночь, когда он с искаженным от страдания лицом срывал с постели окровавленные простыни с останками их неродившегося ребенка.

Что-то надломилось в ней, и Фейт разрыдалась, приникнув к Тоби. Рыдания рвались из ее груди, сотрясая хрупкое тело. Она не плакала с того дня, как потеряла ребенка, и теперь слезы лились потоком, которому, казалось, не было конца. Только не Морган. Она не может потерять Моргана. Он ее душа. Без него она умрет. Лишить его свободы равносильно тому, чтобы отнять у него жизнь. Орлы не живут в неволе.

Позже вечером Тоби — хотя и не совсем понимал, как это получилось, — обнаружил, что стоит на пороге узкого дома в одном из районов Лондона, где располагались конторы ростовщиков. Фейт стояла рядом, выжидающе глядя на дверь, в которую они только что постучали. После работы в гостинице и бешеной скачки, последовавшей за этим, ее скромное платье пребывало в самом жалком состоянии, но на ангельском личике читалась решимость, и Тоби вздохнул, нервно озираясь по сторонам. Кем бы ни был этот Майлз Гоулден, к которому она его притащила, лучше ему иметь власть, сравнимую с властью Бога. Ничто другое не спасет теперь Моргана.

На стук откликнулась маленькая девочка, за ее спиной стоял мужчина, подозрительно взиравший на молодых людей. Но стоило им упомянуть о Майлзе Гоулдене, как он впустил их внутрь и оставил дожидаться в прихожей. Спустя мгновение по лестнице спустился худощавый мужчина в темной одежде с волосами, стянутыми в косичку. Окинув посетителей беглым взглядом, он проводил их в кабинет с книжными полками вдоль стен, заваленный бумагами и книгами, открытыми на нужных страницах.

Освобождая стулья, Майлз испытующе поглядывал на измученное, со следами слез лицо девушки и напряженные черты ее спутника. Ни один из них не произнес ни слова, но это не помешало ему сделать определенные выводы. Парень, казалось, откусил больше, чем способен проглотить, и теперь нервно мял в руках потрепанную шапку, с опаской озираясь по сторонам. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но был полон решимости позаботиться о своей хрупкой спутнице.

В отличие от него, девушка представляла собой загадку, и Майлз сознательно тянул время, наблюдая за ней. Она пребывала в явном расстройстве, балансируя на грани эмоционального срыва, который мог произойти в любой момент. Ее обветренные руки загрубели от тяжелой работы, но изящные черты лица, огромные глаза и нежная, без единого пятнышка, кожа не могли принадлежать представительнице низших классов. Она грациозно приподняла юбки, усаживаясь на стул, когда он предложил ей сесть, и чопорно сложила руки на коленях, ожидая, пока он займет свое место. Тот факт, что ее отчаяние не прорывалось наружу в виде потоков слез и горьких жалоб, вызвал у Майлза невольное уважение.

— Чем могу быть полезен?

Тоби взглянул на Фейт. Она вздернула подбородок и набрала в грудь воздуха, пытаясь сохранить спокойствие.

— Морган сказал, что я должна обратиться к вам, если что-нибудь случится.

Слушая ее взволнованный рассказ, Майлз ощутил легкий трепет, когда до него дошло, наконец, с кем он имеет дело. Ну конечно! Фейт. Пропавшая наследница. Он внимательно наблюдал за ее изящным лицом и грациозными движениями, находя в них подтверждение своей догадке. В лучшем случае Моргану угрожает высылка в колонии за воровство. Но если станет известно о его участии в исчезновении Фейт, его определенно повесят.

Похоже, в слабых руках этой юной особы находится если не жизнь, то будущее Моргана. Интересно, отдает ли она себе в этом отчет? Насколько он знал женщин, они предпочитали бездействовать, ожидая, пока судьба сама расчистит для них дорогу к богатству и процветанию. Но, глядя на сидевшую перед ним девушку, Майлз усомнился, что это наблюдение применимо ко всем представительницам прекрасного пола.

— Мистер Гоулден, я должна видеть Моргана. Нужно вытащить его оттуда. Он не создан для тюрьмы. Обещаю, что бы он ни сделал, это никогда больше не повторится. Прошу вас, помогите мне. Я не могу допустить, чтобы он умер. У него никого нет, кроме меня, кто бы мог за него заступиться. Его родные стали жертвами несправедливости. Нельзя допустить, чтобы его постигла та же участь. Ее мольбы звучали весьма убедительно. Майлз задумался. Пожалуй, они могут показаться убедительными и в других местах. А в сочетании с деньгами, которые имеются в ее распоряжении… В любом случае не стоит лишать ее надежды. Откинувшись на стуле, он устремил на девушку бесстрастный взгляд.

— Сегодня уже поздно предпринимать какие-либо шаги. Утром я попытаюсь разыскать мистера де Лейси и узнать, каково его положение. Я бы советовал вам снять комнату в гостинице. Моргану не станет легче, если вы будете блуждать по улицам, пренебрегая собственным здоровьем. Надеюсь, мистер О'Райли, вы позаботитесь о том, чтобы ваша, спутница немного отдохнула?

Гоулден встал, давая понять, что разговор окончен, и проводил молодых людей сочувственным взглядом. Тоби обхватил рукой понурые плечи Фейт и чуть ли не вынес ее из комнаты. Эта малышка так же неуместна в подобном окружении, как человек на Луне. Морган, должно быть, сошел с ума, продержав бедняжку столько времени в своей хижине. Ладно, он выскажет ему все, что думает, как только увидится с ним утром.

Майлз не стал говорить юной паре, что уже знает об аресте Моргана. Какой смысл сообщать им, что один из самых могущественных людей в Лондоне обвинил известного разбойника в краже семейных драгоценностей и потребовал для него смертной казни? Морган знал, чем рискует, и смирился со своей участью.

А вот смирится ли его возлюбленная — это еще вопрос.

Глава 22

На следующее утро Майлз Гоулден прибыл в гостиницу, где остановились Фейт и Тоби. Пожав руку Тоби, он перевел взгляд на бледное лицо девушки.

— Я нашел его, миледи. Я отведу вас к нему, поскольку обещал, но предупреждаю, Морган не желает вас видеть. Не удивлюсь, если он тут же уволит меня, как только обнаружит, что я пренебрег его указаниями.

Фейт вздернула подбородок.

— Как он себя чувствует?

— Как и следовало ожидать, — осторожно сказал Майлз.

Он предпочитал сообщать ей сведения постепенно, внимательно наблюдая за ее реакцией. — При аресте у него отобрали все деньга, и ему пришлось пожертвовать своим камзолом, чтобы заплатить за прописку, когда его сунули в общую камеру. Так что его внешний вид оставляет желать лучшего, но в остальном все в порядке.

На лице Фейт отразилось недоумение.

— За прописку?

— Это дань в пользу сокамерников, которую взимают с новичков. Ньюгейт живет по своим законам. — Майлз помедлил, пытаясь отговорить ее от посещения тюрьмы. — Я предпочел бы, чтобы вы подождали здесь, миледи. Вам совершенно незачем сталкиваться с отребьем, которое обитает в этой клоаке.

В серых глазах, еще минуту назад растерянно взиравших на него, сверкнули льдинки.

— Я хочу видеть Моргана. Вам не удастся запугать меня, мистер Гоулден.

Майлз переглянулся с Тоби, который пожал узкими плечами, и снова обратил взгляд на упрямое лицо Фейт.

— Не могу ничего обещать. Я договорился о свидании в отдельной камере, но, боюсь, как бы Морган вообще не отказался от встречи, если узнает, что я пришел с вами. Он не особенно обрадовался, когда я сказал ему, что вы в городе.

— Ну а меня не радует, что Морган находится в тюрьме. Пойдемте, мистер Гоулден, — нетерпеливо сказала Фейт и двинулась к двери, не дожидаясь стряпчего.


Тоби снял комнату неподалеку от Темпл-Бар, в не слишком респектабельном районе, где располагались суды и тюрьмы. Несмотря на утренний час, улица была заполнена пестрой толпой, представлявшей все слои общества, кроме самых знатных. Адвокаты в поношенных черных костюмах проталкивались сквозь шумную гурьбу матросов, не успевших протрезветь после ночной попойки. Среди джентльменов с потертыми манжетами и свалявшимися париками попадались проститутки и жулики в вязаных колпаках и грязной одежде. Фейт не знала, радоваться ей или огорчаться, когда Гоулден указал на портшез, ожидавший у двери.