– Просто невероятно, что некоторые люди до сих пор пытаются оспорить брак Джоплаи и Экозара, – сказала Зеландони. – Он уже утвержден. Они стали одной семьей. Выдержали испытательный период. Больше никаких сомнений. Мы даже отпраздновали утверждение их бракосочетания. Говорить больше не о чем, – сказала Верховная жрица, допивая последнюю утреннюю чашку чая после ночевки в лагере своей Пещеры. Еще несколько человек сидели с ней у длинного кухонного очага, заканчивая утреннюю трапезу перед началом трудового дня.

– Они поговаривают о том, чтобы уйти домой пораньше, – сказала Мартона.

– Жаль, ведь они проделали такой долгий путь, – сказал Джондалар.

– Но они уже осуществили задуманное, брак Джоплаи и Экозара проведен по всем правилам, и теперь у них есть своя Зеландони, или, вернее, Ланзадони, – сказал Вилломар.

– Я надеялся подольше пообщаться с ними. Вряд ли мы теперь скоро увидимся, – сказал Джондалар.

– Да, я тоже надеялся, – заметил Джохарран. – Кстати, я спросил Даланара, почему он решил отделиться и основать новое племя Ланзадонии. Оказывается, не только потому, что они живут далеко от нас. У него есть интересные мысли по этому поводу.

– Он давно их вынашивал, – заметила Мартона.

– Экозару и Джоплае даже не хочется ходить в главный лагерь. Они говорят, что люди таращатся на них, и их взгляды не слишком-то дружелюбны, – сказала Фолара.

– Может, они просто чересчур остро все воспринимают после возражений во время ритуала, – предположила Пролева.

– Я видела всех, кто выражал несогласие, – хмыкнула Верховная. – Никто из них не достоин внимания. Начал все Брукевал, ну с ним-то как раз все понятно. А Марона просто пыталась затеять скандал, потому что у Ланзадонии есть родственные связи с Джондаларом, а ей все еще хочется отомстить ему и всем, кто с ним связан.

– Эта женщина, похоже, преуспела лишь в вынашиваниях злобных замыслов, – заметила Пролева. – Ее нужно чем-то занять. Может, если она родит ребенка, то перестанет думать о всяких глупостях.

– Вот уж никому не пожелала бы такой матери, – встряла Салова.

– Возможно, Дони согласна с тобой, – поддержала ее Рамара. – Насколько мне известно, Марона еще ни разу не была беременна.

– А ведь она, по-моему, приходится тебе родственницей, Рамара? У вас с ней одинаково светлые волосы, – сказала Фолара.

– Да, она моя сводная сестра, – сказала Рамара.

– Я думаю, Пролева говорит дело, – сказала Мартона. – Мароне надо чем-то заняться, но это не значит, что она обязательно должна родить ребенка. Она может освоить какое-то ремесло, посвятить свою жизнь чему-то достойному, и тогда она, возможно, перестанет портить жизнь людям только потому, что у нее самой жизнь не удалась. Я считаю, что каждому человеку необходимо какое-то ремесло или искусство, какое-то любимое занятие. Чтобы достичь успехов в жизни, человек должен выявить свои природные склонности и развить их. Если она не найдет занятия по душе, то будет продолжать создавать проблемы, чтобы привлечь к себе внимание.

– Даже этого может оказаться недостаточно, – возразил Солабан. – У Ларамара есть любимое занятие, и все признают его успехи в изготовлении вкусной березовицы, но от него тоже одни неприятности. Он встал на сторону Брукевала по поводу союза Джоплаи и Экозара лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание. Я слышал его разговор с людьми из Пятой Пещеры. Он заявил, что статус очага Джондалара теперь резко понизится, раз уж он соединился с иноземной женщиной, а все иноземцы имеют самый низкий статус. По-моему, он все никак не может забыть, что Эйла не стояла за ним во время похорон Шевонара. Он делает вид, что ему все равно, но ему явно не нравится быть последним.

– Вот и постарался бы поднять свой статус, – раздраженно сказала Пролева. – К примеру, мог бы начать заботиться о детях своего очага!

– Статус очага Джондалара оценен по достоинству, – с довольной улыбкой сказала Мартона. – Это был исключительный случай, и вожди, и Зеландони все обсудили и пришли к верному решению. А мнение Ларамара никого не волнует.

– Может, мы еще попытаемся исправить положение, – сказала Верховная. – Я поговорю с Даланаром, и тогда мы, возможно, устроим собрание жрецов и вождей для обсуждения случая Джоплаи и Экозара и пригласим на него всех противников этого союза, чтобы они во всеуслышание могли высказать свои особые мнения.

– Кстати, на таком собрании Эйла с Джондаларом могли бы рассказать о плоскоголовых… ну, о людях Клана, – сказал Джохарран. – Я все равно поджидал удобного случая, чтобы обсудить эту тему со всеми вождями.

– Можно пойти и узнать мнение Даланара прямо сейчас, – сказала Зеландони. – Мне пора возвращаться к жрецам. У меня есть одно дельце. Кто-то из очага Зеландони распространяет тайные знания. Часть из них затрагивает личную жизнь людей, а часть относится к священным таинствам. Очень важно выяснить, кто этим занимается, или, по крайней мере, остановить его.

Эйла внимательно прислушивалась к разговорам за утренним чаепитием и продолжала обдумывать сказанное, когда все встали и разошлись по своим делам. Ей вдруг представилось, что жизнь племени Зеландонии подобна реке. Хотя ее поверхность может выглядеть спокойной и гладкой, под ней может скрываться множество подводных течений на самых разных уровнях. Вероятно, Мартона и Зеландони лучше всех осознают, что происходит под этой поверхностью, но между ними самими нет, наверное, полного понимания. Своеобразные позы, выражения лиц, оттенки голоса давали Эйле ключ к пониманию глубинных, тайных побуждений, но невозможно постичь все тайные помыслы. И даже если Зеландони удастся прекратить разглашение тайных знаний, то появятся новые источники волнения. И эти более глубокие течения, изменчивые и скрытые, проявятся на поверхности лишь едва заметной рябью да легкими водоворотами. И так будет всегда, пока существуют люди.

– Я хотела бы проведать лошадей, – сказала она Джондалару. – Ты пойдешь со мной, или у тебя есть другие планы?

– Пойду, только подожди немного, – попросил Джондалар. – Я хочу захватить с собой копьеметалку и дротики, которые я сделал для Ланидара. Они уже почти готовы, надо просто проверить их в действии, но для меня они маловаты. Может быть, ты сможешь испытать их. Я понимаю, конечно, что они маловаты и для тебя, но, может, тебе легче будет понять, подойдут ли они ему.

– Уверена, что отлично подойдут, но стоит все-таки испытать их, – сказала она. – Конечно, лучшим ценителем мог бы стать сам Ланидар, но для этого ему надо сначала овладеть этим оружием. По крайней мере теперь он сможет тренироваться, и я уверена, он будет очень доволен. У меня такое ощущение, что ты сегодня просто осчастливишь этого мальчика.


Солнце приближалось к зениту, когда они начали собирать вещи. Они почистили и расчесали лошадей, и Эйла тщательно проверила их состояние. В теплые сезоны крылатые насекомые обычно пытались отложить личинки во влажных и теплых уголках глаз разнообразных травоядных, оленей, лошадей в особенности. Иза показала ей очищающий сок одного голубовато-белого, сухого на вид растения, что встречалось в тенистых рощицах. Оно прорастало на гниющих деревьях, ему недоставало яркой зелени обычных трав, и его восковидная поверхность темнела от любого прикосновения, но сок, выделяющийся из его сломанного стебля, являлся самым лучшим лекарством от глазных воспалений.

Опробовав детскую копьеметалку, Эйла сказала, что она прекрасно подойдет Ланидару. Джондалар доделал дротики, но решил сделать несколько запасных штук, увидев молодые деревца ольхи с тонкими прямыми стволами очень подходящего диаметра. Он срезал несколько больших веток. Эйла не могла понять, почему ее так тянет сходить в рощицу на берегу ручья за лошадиным загоном.

– Далеко ты собралась, Эйла? – спросил Джондалар. – Нам скоро пора возвращаться. Сегодня днем мне надо еще побывать в главном лагере.

– Нет, я ненадолго, – сказала она.

Джондалар смотрел, как она проходит между деревьями, и с удивлением думал о том, что могло заинтересовать ее там. Может, она обнаружила нечто опасное для лошадей. Он уже собрался пойти за ней, как вдруг услышал ее пронзительный крик.

– О нет! Нет!

Мужчина со всех ног бросился на ее крик, продираясь через кусты, царапаясь и ударяясь о деревья. Когда он прибежал к ней, она по-прежнему издавала протестующие возгласы, стоя на коленях.

Глава 35

Джондалар склонился к Эйле, скорчившейся на илистом берегу маленького ручья. Она почти распласталась около большого, лежащего на боку волка, поддерживая руками его голову. Рваное окровавленное ухо оставило кровавые следы на тыльной стороне ее ладони. Он пытался лизнуть ее в щеку.

– Наш Волк! Он ранен! – воскликнула Эйла. Слезы струились по ее лицу, оставляя белые полоски на испачканных речным илом щеках.

– Что же могло случиться с ним, как ты думаешь? – спросил Джондалар.

– Не знаю, но нам надо попытаться помочь ему, – сказала она, садясь рядом с раненым зверем. – Нужно соорудить носилки, чтобы перенести его в лагерь. – Волк попытался подняться, но не смог.

– Останься с ним, Эйла. Я как раз только что вырубил несколько крепких стволов для копий, сейчас сделаю из них носилки, – сказал Джондалар.

Когда они с Джондаларом притащили Волка в лагерь, несколько человек поспешили им на помощь. И Эйла поняла, что Волк уже завоевал симпатии многих людей.

– Пойду приготовлю для него место в доме, – быстро сказала Мартона, опережая их.

– Чем я могу помочь? – спросил Джохарран. Он только что вернулся в лагерь.

– Не мог бы ты выяснить, не осталось ли у Зеландони немного окопника и ноготков от лечения Матагана? По-моему, Волк подрался с местными волками, а раны от их укусов могут быть очень опасными. Их нужно хорошенько обработать и промыть, – сказала Эйла.

– Наверное, надо вскипятить воду? – спросил Вилломар. Она кивнула. – Я разожгу костер. Хорошо, что мы принесли сейчас много топлива.