– Может, добавить еще один раскаленный камень? – спросила Эйла, с интересом думая, хочет ли Зеландони приготовить настой или отвар – прокипятить травы или просто дать настояться.

– Не надо, – сказал жрица. – Не стоит делать слишком сильное средство. Ему нужна мягко действующая настойка. Он уже почти справился с потрясением. Вилломар сильный мужчина. Сейчас он уже больше переживает за Мартону, и я хочу дать и ей немного успокоительного чая. С ее лекарствами надо быть осторожной.

Эйла подумала, что, должно быть, она постоянно дает матери Джондалара какие-то настои и поэтому строго следит за ними.

– А хочешь, я приготовлю какой-нибудь чай для всех? – спросила она.

– Даже не знаю. А какой именно? – спросила старшая целительница.

– Просто легкий и вкусный напиток. Немного мяты и ромашки, можно добавить еще липового цвета, чтобы подсластить его.

– Да, такой вполне подойдет. Ромашка и липовый цвет окажут хорошее успокаивающее действие, – сказала Зеландони, направляясь к выходу.

Радостно улыбаясь, Эйла достала еще несколько свертков из лекарской сумки. «Как прекрасно, что Зеландони знакома с целительной магией! С тех самых пор, как я покинула Клан, мне ни разу не удавалось пожить рядом с человеком, посвященным в тайны лекарственных трав и целительную магию. Как замечательно, что можно будет наконец с кем-то поговорить обо всем этом!»

Сначала Эйла научилась целительству – по крайней мере узнала виды и свойства лекарственных трав и способы лечения – у Изы, ее приемной матери в Клане, которая считалась самой сведущей наследницей знаменитого рода целительниц. Потом, отправившись вместе с Кланом Брана на Клановое Сходбище, она почерпнула кое-какие знания и у других целительниц. А через несколько лет, на Летнем Сходе Мамутои, она провела довольно много времени с их жрицами, обладавшими даром целительства.

Она обнаружила, что все служители Матери сведущи как в целительной, так и в духовной магии, но не все одинаково искусны. Зачастую многое зависело от личной заинтересованности. Одни мамуты исключительно хорошо разбирались в лекарственных травах, другие больше интересовались методами лечения, третьи увлекались общим подходом, пытаясь выяснить, почему одних людей можно вылечить от определенной болезни или раны, а других нельзя. А некоторых волновали только вопросы духовного мира и состояния и мало интересовало целительство.

Эйле хотелось узнать обо всем. Она старалась впитывать любые полезные сведения – понятия мира Духов, счетные слова и их применение, памятные сказания и легенды, – но главным и бесконечно привлекательным для нее оставалось целительство: изучение лекарственных снадобий, способов лечения и причин болезней. Она проводила на себе опыты с различными растениями и травами, как учила ее Иза, тщательно проверяла и запоминала результаты их воздействия, и научилась всему, что могли предложить целительницы, которые встретились ей во время Путешествия. Обладая определенными знаниями, она неизменно продолжала учиться. В сущности, Эйла даже не могла с уверенностью сказать, много ли она знает и насколько она искусна. Но с той поры, как она покинула Клан, больше всего ей не хватало человека, с которым можно было бы посоветоваться или обсудить возникающие вопросы, ей не хватало постоянного общения с другой целительницей.

Фолара помогла ей приготовить чай и показала, где лежит кухонная посуда. Они вдвоем принесли всем чашки с горячим напитком. Вилломар выспрашивал у Джондалара подробности о смерти Тонолана. Джондалар как раз начал повторять рассказ о нападении пещерного льва, когда всех отвлек стук, доносившийся от входа.

– Заходи, – пригласила Мартона.

Отодвинув в сторону занавес, Джохарран с легким удивлением отметил, что здесь собралась вся его родня, включая Зеландони.

– Я зашел повидать Вилломара. Мне хотелось узнать, как прошел торговый поход. Я видел, как вы с Тинованом принесли объемистый тюк, но, учитывая сегодняшнее волнение и подготовку к вечернему празднику, подумал, что нам лучше подождать до завтра и тогда уж спокойно… – говорил он, подходя к столу. Он не закончил фразу, внезапно осознав, что случилось нечто особенное. Пробежав взглядом по грустным лицам, он вопросительно глянул на Зеландони.

– Джондалар как раз рассказывает нам о том пещерном льве, что… напал на Тонолана, – сказала она и, заметив, какой ужас отразился на его лице, поняла, что он еще не знает о смерти своего младшего брата. Ему тоже будет трудно пережить это известие. Тонолана все любили. – Садись, Джохарран. Думаю, нам стоит всем вместе выслушать эту историю. Разделенное горе легче перенести, да и Джондалару вряд ли захочется лишний раз повторять ее.

Перехватив взгляд Зеландони, Эйла кивнула головой сначала в сторону первого успокоительного настоя, приготовленного Зеландони, а затем в сторону заваренного ею самой чая. Одобрительно кивнув во втором случае, Зеландони отметила, как Эйла молча налила чашку и ненавязчиво предложила ее Джохаррану. Он машинально взял напиток, весь поглощенный рассказом Джондалара, заканчивающего описывать события, приведшие к смерти Тонолана. Зеландони озадаченно посматривала на молодую чужеземку. Было в ней нечто особенное, похоже, ее знания не ограничиваются поверхностным знакомством с целебными травами.

– Джондалар, а что произошло после того, как лев напал на него? – спросил Джохарран.

– Он напал на меня.

– Как же тебе удалось убежать?

– Это может рассказать только Эйла, – сказал Джондалар. Все взоры вдруг обратились на нее.

Когда Джондалар впервые поступил так – рассказал половину истории и без предупреждения передал ей слово, – она почувствовала сильную растерянность. Конечно, теперь она уже привыкла к общению с людьми, но Зеландонии были его родственниками, членами его семьи. И ей придется рассказывать им о смерти их родственника, о смерти неизвестного ей мужчины, очевидно, всеми здесь очень любимого. От волнения у нее все внутри сжалось.

– Я ехала на спине Уинни, – начала она. – В ее животе уже был Удалец, но ей нельзя было застаиваться, поэтому мы с ней понемногу гуляли каждый день. Обычно мы отправлялись в более удобные для прогулок восточные долины, но мне надоело ездить одной и той же дорогой, и для разнообразия я решила отправиться в западную сторону. Мы прошли до конца долины, где скалистые склоны становились ровнее. Переправились через мелководную речку, и мне уже почти расхотелось идти дальше в этом направлении. Уинни тащила за собой жердяную волокушу, а перед нами высился крутой склон, но она уверенно и без особых сложностей поднялась наверх.

– Что такое жердяная волокуша? – спросила Фолара.

– Ну, это просто две жерди, одни концы которых закреплены на спине лошади, а к другим привязана волокуша с какой-нибудь поклажей. Именно так Уинни обычно помогала мне перетаскивать что-то в пещеру, к примеру, животных, на которых я охотилась, – сказала Эйла, пытаясь объяснить устройство изобретенного ею транспортного средства.

– А разве не проще было бы попросить людей помочь тебе? – захотелось узнать Фоларе.

– Никто тогда не мог мне помочь. Я жила одна в той долине, – сказала Эйла.

Сидевшие у стола удивленно переглянулись, но прежде чем кто-то еще задал очередной вопрос, вмешалась Зеландони:

– Я уверена, что у всех нас есть множество вопросов к Эйле, но мы сможем задать их позже. Пожалуй, сейчас ей лучше дать возможность спокойно закончить рассказ о Тонолане и Джондаларе.

Все согласно кивнули и вновь внимательно посмотрели на чужеземку.

– Когда мы проходили по каньону, я услышала львиный рык, а потом крик, какой-то человек кричал от боли, – продолжила Эйла. Слушатели ловили каждое ее слово, но Фолара опять не утерпела:

– И что ты сделала?

– Сначала я растерялась, но потом решила, что нужно выяснить, кто кричал. Я должна была оказать всю возможную помощь. Уинни довезла меня до каньона. Спешившись около скалы, я осторожно выглянула из-за нее. И тут я увидела льва и узнала его голос. Это был Малыш, или Вэбхья. Тогда я осмелела и направилась к нему. Я знала, что он не тронет нас, – добавила она.

На сей раз не выдержала Зеландони:

– Ты узнала рев льва? И подошла прямо к ревущему льву?

– Это же был не простой лев. Это был Вэбхья. Мой лев. Я сама вырастила его, – сказала Эйла, пытаясь объяснить особенность ситуации. Она глянула на Джондалара, но тот лишь усмехнулся, несмотря на серьезность пересказываемых ею событий. Он не смог сдержать усмешки.

– Они уже рассказали мне об этом особенном льве, – сказала Мартона. – Очевидно, Эйла знает какой-то подход к животным, не только к лошадям и волкам. Джондалар говорит, что видел, как она каталась на спине этого льва так же, как на лошади. Он утверждает, что это видели и другие люди. Пожалуйста, продолжай, Эйла.

Зеландони подумала, что ей надо будет получше разобраться в сущности такой связи с животными. Она видела лошадей у Реки и знала, что Эйла привела с собой волка, но не видела, как Мартона привела их сюда, поскольку навещала больного ребенка в другом жилище. Они не попались ей на глаза, и она на время выбросила их из головы.

– Итак, в дальнем конце каньона, – продолжала Эйла, – я увидела Вэбхья на скалистом уступе с двумя мужчинами. Я подумала, что оба они мертвы, но, забравшись наверх, осмотрела их и обнаружила, что умер только один. Второй был еще жив, но ему была необходима срочная помощь. Мне удалось стащить Джондалара вниз по склону и уложить его на волокушу.

– А что же лев? – спросил Джохарран. – Пещерные львы обычно никогда не расстаются со своей добычей.

– Все верно, но Малыш-то не обычный лев. Я велела ему отойти. – Эйла заметила его изумленный и недоверчивый взгляд. – Просто я сама так приучила его, когда мы охотились с ним вместе. Во всяком случае, я знала, что он не голодный, ведь его львица неравно притащила оленя. А он никогда не охотился на людей. Я его вырастила. Я заменила ему мать. Он воспринимал людей как свою семью… свой прайд. По-моему, он напал на этих двух мужчин только потому, что они подошли слишком близко к его логову, вторглись на его территорию.