— С их стороны было бы глупо не сделать этого, — улыбаясь сказал отец. — Однако, надеюсь, у тебя еще остались свободные танцы?

— Совсем немного, — гордо ответила Наталья. — Я не помню, чтобы раньше на балах было так весело, как сегодня.

— Вы могли бы потанцевать со мной, не спрашивая разрешения у вашей матушки? — спросил Джулиан Наталью.

Она благосклонно ему улыбнулась.

— У меня осталось очень мало свободных танцев, мистер Филдинг. Однако, кажется, на следующий танец я не ангажирована.

Катерина с отцом снисходительно наблюдали, как Наталья и Джулиан вышли на середину зала.

— Мне нравится этот молодой человек, — сказал отец. — У него приятные манеры, он не так чопорен, как большинство англичан, но и не слишком фамильярен.

— Он мне тоже нравится, папа, — сказала Катерина, не отрывая глаз от золотистых волос Джулиана, который кружился с Натальей под музыку Легара из оперетты «Веселая вдова». Никогда прежде, какова бы ни была ситуация, Катерина не вела себя так импульсивно и безрассудно, как сейчас. Хотя Джулиан по темпераменту немного походил на славянина, вместе с тем он обладал выдержкой, характерной для истинного англичанина. Это было редкое сочетание, которое особенно привлекало Катерину.

Какое-то время она только мельком видела Джулиана. С ней танцевал Макс Карагеоргиевич, который вел себя достаточно тактично, не упоминая о посещении Натальей «Золотого осетра».

Когда снова начались танцы, Катерина предусмотрительно встала у выхода на террасу, и Джулиан подошел к ней.

— Давайте выйдем в сад, — начал он без предисловий. — Здесь невыносимо жарко. Трудно представить, что было бы, если бы бал состоялся в августе.

Когда заиграл оркестр и центр зала заполнили танцующие пары, они незаметно вышли на террасу. На небе сияла полная луна, освещая серебристым светом сад, наполненный благоуханием роз. Катерина спустилась вместе с Джулианом по узким каменным ступенькам на дорожку, и ее охватило волнение. Он был уверен, что никто из присутствующих на балу не увидит их здесь.

— Я понял, что вы хотели бы поговорить со мной наедине, — сказал он, когда они двинулись по усыпанной гравием дорожке к розарию.

— Да.

Ее губы пересохли, и она едва была способна говорить. Интересно, после того как они закончат разговор о «Черной руке», сделает ли он ей предложение? Можно ли полагать, что она вернется в бальный зал его невестой?

— В Конаке во время последнего чаепития я подумала, что, возможно, вы недостаточно осведомлены о некоторых сторонах славянского национализма, — сказала она, стараясь как можно дольше побыть с ним наедине. — Например, у нас существует националистическая организация, которая вызывает беспокойство у моего отца и его друзей. Власти пытаются это скрыть, но отец считает, что чем больше людей будут о ней знать, тем меньше вреда она сможет причинить.

Катерина почувствовала, что Джулиан внутренне напрягся.

— Эта организация входит в «Молодую Боснию»? — спросил он, слегка нахмурившись.

— Отец полагает, что на самом деле «Черная рука» гораздо опаснее «Молодой Боснии». Официальное название этой организации «Единство или смерть», но люди называют ее «Черной рукой».

— А цели этих организаций совпадают?

— Их цель — освобождение всех славян, страдающих под властью Габсбургов.

— В этом нет ничего нового, — сухо сказал Джулиан. — На Балканах десятки революционных групп, и у всех одна и та же цель.

— Да, но не все стремятся добиться этой цели силой.

У Джулиана на этот счет было другое мнение, но он не стал возражать. Если новая организация беспокоила Алексия Василовича, значит, британское правительство должно о ней знать.

— Ваш отец не будет возражать, если я попытаюсь поговорить с ним о том, что вы мне рассказали? — задумчиво спросил он.

Катерина немного помолчала, затем медленно произнесла:

— Нет, думаю, не будет. Вы ему нравитесь, и к тому же он всегда говорил, что Сербия должна поддерживать тесные связи с Великобританией.

Джулиан остановился и повернулся к ней лицом. Обычно веселое, оно было сейчас очень серьезным.

— Я рад, что нравлюсь вашему отцу, и рад, что Мне представилась возможность поговорить с вами наедине, Катерина. Я давно хотел вас об этом попросить, но до сих пор не было подходящего случая…

Катерина молчала, ее сердце учащенно билось.

— Катерина, я…

Их уединение нарушил Макс Карагеоргиевич. Он тяжело ступал по дорожке с зажженной сигаретой в руке.

— Простите, — бесцеремонно сказал он, приблизившись, — кажется, я помешал вашему романтическому свиданию?

— Нет, — солгала Катерина, страстно желая, чтобы он убрался куда-нибудь подальше. — Мы просто вышли подышать свежим воздухом. Что, по-видимому, сделал и ты.

Макс бросил сигарету на землю.

— Если хотите поужинать, вам следует поторопиться.

— Благодарю за совет, — холодно ответил Джулиан, — но мы не голодны.

— Тогда, возможно, вы нуждаетесь в другом совете, — сказал Макс со своим обычным самодовольством, которое часто приводило его сестру в ярость. — Дядя Алексий ищет Катерину.

Он может быть очень недоволен, если застанет ее здесь.

Это была правда, и Катерина и Джулиан это знали.

— Пожалуй, нам лучше вернуться в зал, — сказал с сожалением молодой дипломат. — Мы продолжим нашу беседу позже, — Да, — согласилась Катерина. Ее голос прозвучал так странно, что Макс внимательно посмотрел на нее и слегка нахмурился.

— Я пойду с вами, — сказал он, ничуть не заботясь о том, что его присутствие было явно нежелательным. — Ты не простудилась ли, Трина? Твой голос звучит подозрительно хрипло.

Наверное, тебе следует пораньше покинуть бал и принять лекарство.

Катерина молчала, с трудом сдерживаясь. Своим нелепым появлением он испортил самый чудесный момент в ее жизни, и она вряд ли простит ему это.

Когда они вернулись в зал, Джулиан подвел ее к отцу, а сам отошел.

— Так вот, значит, где ты была. С молодым Филдингом, — сказал отец, когда Джулиан не мог уже его услышать. — А я-то думал, почему он уделяет нашей семье столько внимания? Теперь понятно.

Катерина покраснела.

— Но ты ведь не против, папа?

Тот вскинул брови. Он просто шутил, считая Филдинга поклонником старшей дочери. Но сейчас, осознав, что случайно оказался прав, отец вдруг сделался очень серьезен.

— Я хотел бы, чтобы он поговорил со мной, прежде чем сделать дальнейший шаг, Катерина.

Она нежно прильнула к отцу.

— Он еще ничего мне не сказал, папа.

Отец задумчиво похлопал ее по руке, уверенный, что разговор с Джулианом Филдингом не заставит себя ждать.

Его предчувствие оправдалось. Спустя полчаса Джулиан подошел к нему. До этого он хотел предварительно поговорить с Катериной, чтобы узнать ее мнение, однако несвоевременное появление Макса Карагеоргиевича помешало ему это сделать.

Тем не менее Катерина успела сказать, что он нравится ее отцу, и это вселило в него надежду.

Полчаса назад Джулиан находился в гостиной, обставленной в итальянском стиле. Это была самая маленькая комната в доме Василовичей, но ее интерьер в голубых и желтых тонах создавал непринужденную атмосферу даже при задернутых шторах и при свете свечи.

Он опустился на одно колено перед диваном, на котором сидела Наталья. Его единственным чувством был страх получить отказ.

— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, — сказал Джулиан срывающимся голосом. — Я люблю вас и всегда буду любить.

Только вас. Вечно.

Глава 3

Наталья была потрясена и смотрела на него с изумлением.

Она пришла в итальянскую гостиную в сопровождении Джулиана, чтобы немного отдохнуть. К тому же, покидая бал в обществе приятного и веселого молодого человека, Наталья намеревалась всем показать, что является вполне самостоятельной, современной девушкой. Ей даже в голову не могло прийти, что Джулиан воспользуется ситуацией, чтобы признаться ей в любви и сделать предложение.

— Не может быть, — сказала она, решив, что это, вероятно, шутка, типичный пример странного английского юмора. — Вы надо мной смеетесь, не так ли?

— Ни в коем случае, — сказал он слегка дрогнувшим голосом. — Вы могли бы догадаться о моих чувствах, Наталья. Я люблю вас всем сердцем и не представляю себе жизни без вас.

Пожалуйста, скажите, что вы тоже ко мне неравнодушны.

— Да, конечно, — искренне призналась Наталья. — Вы очень мне нравитесь, но я не чувствую к вам любви. Я вообще не представляю, что могу кого-то полюбить.

Несмотря на серьезность разговора, Джулиана слегка позабавила ее бесхитростность.

— Это потому, что вам только семнадцать, — сказал он, все еще не теряя надежды. — Я уверен, мы будем счастливы вместе, Наталья. Не сомневаюсь, что со временем ваша симпатия ко мне перерастет в настоящую любовь. Я, конечно, не сербский князь, но принадлежу к старинному, весьма уважаемому роду. Мои предки высадились на побережье Англии вместе с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. Меня ждет блестящее будущее и…

Наталья с ужасом поняла, что Джулиан говорит серьезно.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она, прерывая его. — Хотя ваше предложение — самое приятное событие в моей жизни. Я ужасно рада и едва могу поверить в то, что вы в самом деле хотите на мне жениться…

Это было действительно так. Немного оправившись от изумления, Наталья почувствовала себя чрезвычайно польщенной.

Ведь Джулиана Филдинга нельзя назвать неоперившимся, впечатлительным юнцом. Ему около тридцати, он очень красив, к тому же он зрелый, умудренный опытом дипломат и так горячо ее любит, что хочет жениться. Это просто невероятно. Наталья была вне себя от восторга. Интересно, что скажет ее мать, узнав об этом. И как отнесется к этому Катерина.

Джулиан видел сменяющие друг друга эмоции на лице девушки и проклинал себя за глупость. Ему следовало бы знать, что в семнадцать лет она слишком юна, чтобы воспринять его предложение так, как ему бы хотелось. Свобода, которую Наталье предоставили ее родители, ввела его в заблуждение, и он решил, что сербские девушки взрослеют довольно рано. Конечно, Катерина более зрелая, так как она на два года старше сестры, но он в нее не влюблен. Он страстно любил помоги ему Бог — это дивное создание, сидящее сейчас перед ним на диване.