Дарья Лаврова - Под солнцем любви

– А точно они еще не приехали? – испуганно спросила Марля.

– Точно. Скаковой сезон позже заканчивается, – успокоила ее Надя.

Они подошли к усадьбе.

За столом под абрикосом сидела веселая компания. Первыми подружки увидели знакомые профили Петьки с Федькой и Грихи. Потом разглядели с ними взрослого мужчину – Андрея, тренера, обучавшего верховой езде на спортивной конюшне.

– О! Девчонки! Привет! В картишки, наливки? – радостно крикнули им из-за стола.

Марля по привычке немного испугалась, а Надя тут же сделала недовольно-оценивающее лицо:

– Привет. Пьете?

– Садитесь к нам! – первым подскочил Гриха. – Петро, где стаканы?

Подружки подсели за стол: Надя влезла между Петькой и Федькой, а Марля робко пристроилась с краешку рядом с Андреем. Гриха быстро нацедил им наливки из полуторалитровой пластиковой бутылки с этикеткой от пива «Жигулевское» и похвастался:

– У тети Вали брали. Вишневая.

Андрей же оценивающе посмотрел на Марлю:

– Девочка, тебе сколько лет?

И Марля тут же внутренне напряглась: вроде бы и привыкла она уже к этому дурацкому вопросу, но каждый раз так больно и неприятно было слышать его, каждый раз она надеялась, что его не будет…

– Ей шестнадцать. И она уже пила и вино, и пиво, – тут же пресекла все дебаты по этому поводу Надя.

– И водку! – зачем-то добавила Марля, которая до этого вобще не пила никогда.

– Да мне-то шо? – улыбнулся Андрей. – Мне-то по фигу. Я паспорт смотреть не буду.

– За встречу! – тут же провозгласил Петька. – Хай живее ридный конный завод!

Все чокнулись и выпили.

Марля тоже смело, чтобы показать всем, что она уже не ребенок, хлебнула наливки. Она оказалась ароматной, сладкой и очень приятной на вкус. Почти как вишневый сок, который она любила. Теплым комком наливка прокатилась по пищеводу в желудок.

– Кто не курит и не пьет, и не матюгается, в конный спорт не попадет, пусть и не старается! – неожиданно хлопнул ее по плечу Андрей, и Марля тут же закашлялась.

Все засмеялись.

– А мы тут в картишки играем, – пояснил Петька, собирая со стола карты и тасуя, – в подкидного с переводным. Сыграете? Только проигравший лезет на абрикос и кукарекает.

Раздали.

Марля умела и даже любила играть в карты. А потому легко включилась в процесс. То ли от общего дела, то ли от глотка наливки она потихоньку перестала робеть и стесняться: ловко подкидывала и вместе со всеми смеялась, когда кто-то не мог отбиться и ему приходилось брать все, что накидали.

Сначала дураком оставили Гриху, потом – Петьку, а потом проиграла и Марля.

– Не везет в карты – повезет в любви! – хохотнул Андрей. – Вперед, мамзель, на абрикос!

Марля, как ни карабкалась, залезть на дерево не смогла, поэтому все, что осталось – под смех остальных покудахтать, повиснув на нижней ветке.

Потом снова два раза проиграл Гриха.

– Тебя послушать, так мне в любви должно офигенно везти, – смеялся он, выпивая.

– А шо – нет? – хитро смотрел на него Андрей.

– Не-а. Вон Надька приехала, а со мной то гуляет, то не гуляет. То говорит – я свободная, то – я такая занятая вся…

Марля вздрогнула: вот зачем Надя еще и с Грихой гуляла? Петька теперь точно обидится и не будет на нее смотреть!

А Надька даже ухом не повела, только улыбнулась:

– Да, я такая.

Марля слушала их шуточную перебранку и… впервые подняла глаза от карт и посмотрела на Федьку. И сердце у нее замерло.

И снова вспомнилось, как они шли на биофабрику. И его теплая рука у нее на плече. «Не везет в карты – повезет в любви». Повезет в любви. Повезет в любви…

– Твой ход! – сказал ей Федька, заглянув при этом в глаза.

Сердце Марли тут же зашлось дробью. Она сходила совсем не с той карты, с которой хотела…

– О! Беда идет! – вдруг крикнул кто-то.

Марля вздрогнула. И испуганно посмотрела на подругу.

– Васька Беда. Это его кликуха. Во-первых, фамилия у него Будэ, а во-вторых, он постоянно с лошадей грохается. Он конмальчик, – пояснила Надя.

К столу подошел щуплый лохматый паренек и вызывающе посмотрел на остальных:

– Че лыбитесь? Снова я вышел из порядка[3]. Пиночет закинулся да и на спину хлобыстнулся. А я под ним оказался. Но легко отделался: только ребро треснуло. Во! – Беда охотно задрал футболку и показал огромный синяк. – Мне-то пофиг, но эти придурки перепугались и депортировали меня с ипподрома. Так что вот он я, теперь с вами. Выпьем же за мое здоровье! Наливайте.

– Вот за шо я тебя люблю, Беда, так шо ты всегда прибегаешь на звон бокалов. Со сверхзвуковой скоростью, – хохотнул Андрей и протянул подошедшему стакан.

– А знаете, что такое сверхзвуковая скорость? Это когда бежишь вокруг дома и видишь свой зад, мелькнувший за углом, – тут же среагировал Васька, лихо выхватывая у него стакан.

Одновременно он попытался присесть за стол, ударился локтем о столешницу, дернулся, хлопнулся на землю и разлил всю наливку.

Все довольно засмеялись.

– Беда… – расстроенно протянул Беда, глядя в пустой стакан.

– Не, ну шо ты за человек, Васька? Хворый на всю голову. Гриха, налей ему, я не можу, я ща сдохну от хохота, – не мог успокоиться Андрей. – Може, ты и не с коня звезданулся? А дивчину на сеновал потянул да со второй ступеньки и навернулся?

– Он с кровати навернулся, когда пятку почесать пытался!

– В бане на мыло наступил!

– Сам себя мухобойкой убил, когда мух гонял!

Тут же стали соревноваться в остроумии Петька с Федькой.

– Ага, – вместе со всеми смеялся Беда и вяло оправдывался. – Я правда с коня, с Пиночета, правда.

Гриха между тем снова наполнил его стакан наливкой, ровно-ровно, до краев.

– О! Сверхточность, – одобрительно поднял свой стакан Андрей.

– А знаете, что такое сверхточность? Когда телеграфным столбом муравью попадаешь точно по левой пятке, – снова «блеснул» Беда.

Все засмеялись и пригубили. Васька же выпил свой залпом.

– Смотри, быстро сойдешь с дистанции! – предупредил Андрей.

– У меня уже призов выиграно столько, что тебе и не снилось. Не сойду. Наливай!

Марля во все глаза смотрела на Ваську. Рассказы Нади про конмальчиков произвели на нее сильное впечатление. И теперь она в тихой панике смотрела, как Беда так же залпом пьет второй стакан наливки. Смотрела и ожидала от него какой-нибудь ужасной выходки. Вот сейчас он быстро опьянеет и… и…

Беда же девчонок как будто не замечал – обращался исключительно к Андрею с Грихой да к студентам. Лениво подцепив колоду и начав тасовать, пустился рассказывать последние новости с московского ипподрома: кто что выиграл, кто с кем подрался, какая лошадь в какой форме и какие у нее шансы и так далее.

И только потом вдруг спросил:

– Че за девки?

– Ой, Беда, только не делай вид, что ты меня не знаешь, – обиженно протянула Надя.

– Да твой-то фейс мне знаком. А кто с тобой?

– Это моя подруга из Питера, Марлен, она же Марля.

– Марлен… Классное имя. – И Беда с интересом уставился на Марлю.

Марля покраснела и по привычке внутренне напряглась: «Вот сейчас он спросит…» Но Васька и не подумал задать ей вопрос о возрасте. Вместо этого он заметил себе под нос:

– Ниче так…

А потом быстро раздал карты:

– Погнали в подкидного?

Сыграли раз, оставив в дураках Петьку.

– Ну шо я-то снова? Совсем озверели! – громко возмутился тот.

– Не везет в карты… – начал Андрей.

– Повезет в любви, – мило промурлыкала Надя.

– А и правда, шо мне тут с вами сидеть? Злые вы, дураком оставляете… – И Петька шумно полез из-за стола.

Вместе с ним поднялась и Надя, и оба они, распрощавшись с оставшимися, двинулись прочь от компании.

Марля растерялась от неожиданности. Она осталась одна в компании малознакомых ей парней, да еще и рядом со страшным конмальчиком Васей Бедой. Она не могла понять, что ей делать. Бежать вслед за подругой? Но ведь Надя наверняка хочет побыть с Петькой наедине. Оставаться здесь? Но ей было страшно. А на Федьку Марля даже посмотреть почему-то боялась.

– Я не понял! А шо это они? – громко возмутился Гриха.

– Мал еще, – улыбнулся Андрей.

Федька неожиданно поднялся из-за стола:

– Пошли. – Он подошел к Марле и грубо дернул ее со скамьи.

На ватных ногах Марля послушно пошла за ним.

Когда ушли Надя с Петькой, она позавидовала подруге. Ей тоже захотелось куда-нибудь пойти с Федькой. Побыть вместе с ним. О чем-нибудь поговорить. Захотелось, чтобы он снова обнял ее… Но едва он потащил ее куда-то, как вместо того, чтобы обрадоваться, Марля почему-то испугалась еще больше.

Испугалась, но пошла за ним.

– Удачи! – вместе с хохотом донеслось вслед.

Пока Марля умирала от жары, а потом болела, вишня и черешня отошли – начались абрикосы. Надя за неделю обобрала два деревца у дома частью бабе Аглае на варенье, частью – себе в рот. И теперь, чтобы полакомиться вкусными оранжевыми плодиками, пришлось идти в посадки – разделительные полосы между полями, состоящие сплошь из абрикосовых деревьев.

Марля пришла туда с Надей первый раз, а потому ее удивлению не было предела. Огромные деревья стояли стеной – на такое не залезешь! Зато внизу, в траве, все было усыпано абрикосами. Разными-разными. Большие желто-оранжевые и маленькие целиком оранжевые, такого ровного цвета, будто их в оранжевую краску окунали. Оранжевые с черным и все в каких-то пупырышках, но сладкие-сладкие. Желтые и совсем белые. Абрикосы со вкусом абрикосов и абрикосы со вкусом, похожим на земляничный. Подружки медленно передвигались вдоль полосы, старательно выискивая свеженькие, еще не подгнившие и без муравьев.

– Все, больше не могу, ни абрикосинки! – в который раз вздыхала Марля, но тут же видела под ногами еще один аккуратненький оранжевый плодик, наклонялась и тянула его в рот.