Дарья Лаврова - Под солнцем любви

– Не волнуйся, я отдам Тамерлану свою порцию, – сказал Игорь Жанне и гостеприимно улыбнулся пастуху: – Тамерлан, разделите с нами ужин.

– Нет, спасибо, – покачал головой Тамерлан. – Я только чай попью.

Тамерлану налили чай.

– Вот вы местный житель, – обратилась Люба к Тамерлану, – скажите, тут в горах есть что-нибудь необычное?

– Что ты имеешь в виду? – обхватив чашку руками, будто пыталась согреться, уточнил он.

– Я имею в виду горного дикаря, – сказала напрямую Люба. – Ночью на наш лагерь напало какое-то высокое существо. Мохнатое, похожее на человека. Оно рычало на нас и украло два рюкзака с едой.

Тамерлан вздохнул и задумчиво посмотрел куда-то вдаль.

– Это не дикарь, – отозвался он. – Вы видели Никиту.

– Кого?! – удивилась Люба.

Пастух снова вздохнул.

– Да… Это Никита. Несчастный человек… Ему сорок лет… Его семья жила здесь, в горах… Беременность у его матери была очень тяжелая, живот женщины раздуло… Думали, что у нее двойня… Когда пришло время рожать, позвали повитуху. Родились не два ребенка, а один, но очень крупный. Когда повитуха увидела этого ребенка, то упала в обморок. Он был весь волосатый. Лицо, руки, ноги… все волосатое… Наверное, что-то не то с организмом… Никита рос, но его сторонились все жители поселка… Его все дразнили, над ним смеялись, а маленькие дети при виде него плакали от страха… Его возили по больницам, но врачи ничем не смогли помочь… Они сказали, что это врожденное заболевание. Я не помню, как оно называется… Это когда на теле чрезмерно растут волосы… В прошлых веках таких людей даже показывали в цирке… Никита не смог ни с кем подружиться. Вернее, с ним не дружили… Мать Никиты умерла, и он остался совсем один. А отца уже давно нет… его на охоте разорвал медведь… И Никита ушел жить в лес, подальше от людей…

Тамерлан замолчал. Впечатленные историей, мы не произнесли ни слова. Мне стало очень жалко Никиту.

После рассказа пастуха я вспомнила, что однажды видела в Интернете статью про эту болезнь, которая в медицине называется гипертрихоз. То есть чрезмерное развитие у человека волосяного покрова. Эта болезнь бывает и врожденной – она даже может передаваться по наследству – и приобретенной – из-за нарушения эндокринной системы организма. С приобретенной можно бороться медицинскими препаратами, а вот врожденная не лечится никак. Хуже всего то, что если делать эпиляцию, то волосы начинают расти еще сильнее.

Меня пробрала дрожь. Бедные люди…

– Да, вот такая грустная история… – уловил наше общее настроение пастух. – Он приходит ко мне иногда.

– Кто?! Никита?! – изумились мы.

– Да, – подтвердил Тамерлан.

Пастух отпил чаю, повернулся и посмотрел на овец, которые легли на траву и дремали.

В этот момент я заметила, что рядом со мной нет Зины. Я огляделась и вдруг увидела у себя за спиной, как она, осматриваясь по сторонам, спускается с полянки и направляется в сторону лагеря. Все участники похода сидели здесь, на месте.

«Куда это она идет? – подумала я. – Неужели спать?»

И внезапно мой мозг, словно стрела, пронзила мысль: надо за ней проследить! Зачем это она направилась к нашим палаткам?

Сердце тревожно застучало.

Я встала с бревна.

– Валь, ты куда? – нежно глядя на меня, поинтересовался Игорь.

– Сейчас приду, – ответила я.

– Не задерживайся, я по тебе скучаю.

Я улыбнулась Игорю и, скользнув взглядом по Кириллу, отправилась за Зиной. Кажется, наш план действовал как надо – сынок воспитательницы больше ко мне не подходил.

Было темно. Фонарик включать я не стала, чтобы Зина не заметила. Я шла, глядя на силуэт впереди. Она двигалась на расстоянии примерно десяти метров.

Вдруг она остановилась и прислушалась. Я резко спряталась за дерево.

Зина постояла, посмотрела по сторонам и направилась к своей палатке. Расстегнула молнию на входе.

«Так она спать… – облегченно вздохнула я. – Наверное, устала».

Зина вошла в палатку.

Я развернулась, чтобы уйти. Сделала несколько шагов в обратную сторону, к костру, и вдруг снова услышала звук молнии.

Зина вышла из своей палатки, застегнула ее и… направилась к палатке Жанны.

«Интересно! – изумилась я. – Зачем ей палатка Жанны? – и внезапно опешила: – А что, если вор – Зина? Что, если она хочет ограбить Жанну?»

Тем временем Зина открыла палатку и влезла внутрь.

Мое сердце учащенно застучало.

«Что мне делать? – лихорадочно думала я. – Брать ее с поличным? Может, это именно Зина обворовала Колю, а теперь хочет ограбить Жанну? А что, вполне возможно! Жанна обеспеченная девушка, у нее есть что украсть!»

Пока я думала, Зина уже выбралась из палатки Жанны и на цыпочках направилась в мою сторону.

Я шмыгнула за кусты.

«Так, подожди, – подумала я. – Не надо брать ее с поличным. Сегодня ты уже взяла Кирилла! И что из этого вышло? Ты оклеветала невиновного человека! Поэтому не совершай прежних ошибок».

Я решила запастись терпением и не совершать необдуманных поступков. Но Зину нужно взять под тщательное наблюдение.

Я вернулась к костру. Через минуту пришла Зина. Я была словно в прострации. Вокруг происходили какие-то события, разговаривали люди, а я как бы находилась отдельно от всех.

Я взглянула на Зину. На ее лице сияла легкая улыбка, как будто она была чем-то очень довольна. Зина была веселая, со всеми шутила, как будто в ее жизни случилось что-то приятное.

«Такая реакция может говорить об удачно выполненном деле», – резюмировала я.

Участники похода снова щелкали фотоаппаратами, снимаясь на память с Тамерланом и сонными овцами.

– Уже поздно, пора спать, – объявил руководитель. – Завтра двинемся дальше в путь.

Тамерлан встал с бревна и направился к своим животным.

– Кто будет сегодня ночью охранять рюкзак с едой? – спросил Игорь.

– Сегодня снова буду я, – ответил Роман Семенович.

– Давайте я тоже посторожу! – вызвался Коля.

– А зачем нам теперь сторожить? – сказала вдруг Зина.

– Как это? – не поняли все.

– Сегодня с нами ночует Тамерлан. Он сказал, что общается с Никитой. Значит, если тот снова на нас нападет, то Тамерлан с ним поговорит. Он же за овцами следит и спать, наверное, не будет.

«Ну точно! – мысленно ахнула я. – Это Зина! Сейчас она специально все это говорит, чтобы расчистить себе путь! Вполне возможно, что ночью она влезет в чей-то рюкзак!»

– Вот еще! – резко ответила Жанна. – Он чужой человек! Ему нельзя доверять! Мы все – одна команда и доверять должны только друг другу. Вдруг утром проснемся, а здесь не будет ни пастуха, ни овец, и ни нашей последней оставшейся еды?

«Сейчас Зина с ней поссорится, как обычно», – подумала я.

Но неожиданно она промолчала.

Я посмотрела на Зину, в ее глаза, старясь увидеть в них какой-то ответ. И кажется, увидела. В ее глазах была насмешка.

– В чем-то Жанна права, – задумчиво протянул Роман Семенович. – Будет не очень удобно перекладывать наши проблемы на постороннего человека. Поэтому давайте сделаем, как решили изначально: дежурить будем мы с Колей.

– Да, перекладывать наши заботы на Тамерлана – это неприлично, – пристально глядя Жанне в глаза, сказала Зина, – но думать плохо о человеке – это тоже неприлично. Ты, Жанна, никогда не наговаривай на людей. Это неправильно.

– Чего ты вечно ко мне цепляешься?! – взорвалась Жанна.

– Я не цепляюсь, а высказываю свои мысли, – ответила Зина.

– Меня твои мысли не интересуют.

– А меня не интересует, интересуют тебя мои мысли или нет. Я просто беру и говорю.

Вернулся Тамерлан, который проверял, как там овцы.

– Я буду спать возле овец, – сообщил он. – Я всегда сплю рядом с ними. Спокойной ночи, – пожелал он и спустился к животным.

Ситуация с Тамерланом многое сказала об отношениях Жанны и Зины. Налицо явный конфликт. А если между людьми есть конфликт, это значит, что у одного из них может быть мотив подставить другого.

И все-таки что делала Зина в палатке Жанны?

– Кто это сделал? Кто? Я спрашиваю, кто это сделал?!

От неожиданности я испуганно проснулась и вздрогнула: «Что случилось?»

Я не могла понять, что произошло и кто кричит. Стала быстро расстегивать спальный мешок и принялась выбираться из него. Так спешила, что запуталась в мешке и упала.

– Кто это сделал?! Кто?! – послышался с улицы возмущенный крик Жанны.

Наконец я выбралась из мешка и расстегнула вход в палатку. На улице уже было светло, но солнце еще не взошло.

Одна за другой расстегивались палатки и из них выбирались сонные парни и девчонки.

Посередине полянки стояла Жанна, и лицо ее отражало все оттенки гнева.

– Что случилось? – спросила я, выходя.

– Да что ты кричишь? – стали возмущаться все. – Пять утра на часах! Дай хоть на каникулах выспаться!

– Я еле вылезла из спального мешка! – завопила Жанна. – Кто-то зашил мой спальный мешок!

– Чего? – изумилась Люба.

– Того! – перекривила ее Жанна. – Кто-то зашил мой спальный мешок! Я его открыла только до половины, а вторая половина была зашита нитками! А перед сном я заметила, что кто-то оторвал бегунок от молнии на палатке! Теперь я понимаю – его оторвали, чтобы ночью ко мне залезть!

– Кто это сделал? – грозно оглядел всех Роман Семенович.

– Все! – закричала Жанна. – Все! Мне надоел этот дурацкий поход! Я ухожу домой! Я сейчас позвоню папе, и пусть он за мной приедет! Ариведерчи! А вы, – посмотрела Жанна на Романа Семеновича, – тоже получите по заслугам! Такой ужасной организации я еще не видела! Я сделаю все для того, чтобы у вас отобрали лицензию!

– Жанна, ты перегибаешь палку, – стараясь сдерживаться, проговорил Роман Семенович.

– Это я перегибаю палку? – Жанна подошла к нему поближе. – Это вы неправильно себя ведете! В вашей группе ограбили человека! А вы до сих пор ничего не сделали!